Понимая, что референдум неизбежен, Меджлис призывал соотечественников саботировать процесс волеизъявления; населению внушалось, что Россия только и ждет, как депортировать непокорный народ. Референдум прошел, многие крымские татары уже получили российские паспорта, а Меджлис так и не признал Крым территорией РФ. С установлением новой власти бывшему и нынешнему главам Меджлиса — Мустафе Джемилеву и Рефату Чубарову — был запрещен въезд в Крым. Недавно в головном здании организации полицейские провели обыски, а фонд «Крым» — расчетно-приходный центр Меджлиса — решением Симферопольского райсуда выселили из арендованных им зданий. Действия властей не прошли незамеченными. Мы решили спросить у экспертов, как они расценивают перспективы работы Меджлиса в новых реалиях.
Заместитель председателя Меджлиса крымских татар Айдер Аджимамбетов считает, что, несмотря на серьезные шаги со стороны Москвы (указ о реабилитации крымских татар, выделение денег из федерального бюджета на обустройство мест компактного проживания, создание программы восстановления прав и развития крымских татар), крымские татары находятся «в состоянии тревожной неопределенности». По его мнению, вместе с «пряником» от центра региональная власть использует «кнут» — правоохранителей, проводящих обыски среди крымскотатарских активистов и в здании Меджлиса, и выселяет оттуда его представителей. Аджимамбетов говорит, что личные встречи и телефонные звонки представителей Меджлиса и власти не так давно проходили постоянно, а сейчас, мол, властям это не нужно и на Меджлис просто давят, стараясь либо превратить его в управляемую структуру, либо просто уничтожить.
— Ликвидировать Меджлис не удастся, самоуправление крымских татар вновь возникнет в той или иной организационной форме. На месте властей я думал бы о том, как подчинить себе оппонента или сделать его своим союзником. Мне кажется, крымские власти идут по этому пути, создавая лояльный себе Меджлис. Тем более Меджлис — вопреки прогнозам, сторонним мнениям и происходящему вокруг него — сохраняет высокий авторитет и серьезное влияние среди крымских татар. Почему они не выходят нас защищать? Если мы посмотрим на историю национального движения, то увидим простую вещь: пока Меджлис не призывает, то никто никуда не выходит. А если зовет в свою поддержку — крымские татары слышат его слова: это мы хорошо увидели на примере событий 23 и 26 февраля в Симферополе. Поэтому сейчас мы не зовем народ на защиту Меджлиса — прежде всего из соображений безопасности самих крымских татар, — подчеркивает Айдер Аджимамбетов. — Я считаю, какой бы ни была региональная власть, она — при желании сохранения мира и стабильности на полуострове — не должна запугивать граждан республики и обязана вести с ними открытую и честную беседу, создавая условия для достойной жизни.
Между тем в экспертном сообществе есть и иное мнение. Дескать, позиции Меджлиса за последние полгода сильно пошатнулись, а число сторонников этой организации стремительно сокращается.
— Меджлис долгое время держал за горло крымских татар и за счет этого выступал безнаказанно и безапелляционно. Сейчас руку на горле уже не подержишь. Крымские татары привыкают жить по-российски. И будущее за теми из них, кто пошел на диалог с властью, — говорит крымский политолог, член Общественной палаты Крыма Андрей Никифоров. — Процесс адаптации крымчан к новой геополитической реальности идет медленно, но идет. В том числе и в крымскотатарской среде. Понятно, что обычные люди не склонны так быстро переориентироваться в новых реалиях, как это иногда делают политики, — кто-то по инерции равняется на Меджлис. Но Меджлис избрал путь продолжения конфронтации не просто с властью, а с Россией и русскими как таковыми. Если Джемилев договаривается с безумным банкиром Коломойским о создании батальона «Крым», он тем самым подставляет свой народ. Жителям Крыма других национальностей такие шаги явно не понравятся. А когда еще тебе публично заокеанские спонсоры дают очередную подачку (вручение «премии мира» в 1 млн евро Мустафе Джемилеву. — Ред.), это только как картинка выглядит красиво, а крымским татарам по сути приходится оправдываться за своих лидеров. Эти лидеры давно сделали свой выбор, и если они привыкли зарабатывать политические дивиденды и капитал на русофобии, то им очень тяжело перестроиться. Я думаю, число сторонников джемилевского Меджлиса постепенно иссякает. Если полного нуля они и не достигнут, то останутся в малых величинах. Те представители Меджлиса, которые остались в Крыму, — это люди, которые привыкли к правовому нигилизму. Когда от них требуют просто действовать в соответствии с законом, они не очень понимают, о чем идет речь и как это делать.
По мнению Никифорова, шансы раскачать межнациональную лодку в Крыму у меджлисовцев малы.
— Власть не дает им повода для протестов, при этом совершенно не играя в поддавки, но и не церемонясь с теми, кто нарушает закон. Попытки наэлектризовать политическую ситуацию в Крыму маловероятны, а что касается терактов, российские спецслужбы хорошо натренированы для предотвращения разного рода экстремистских действий, направленных на дестабилизацию общественно-политической ситуации на полуострове, — продолжает политолог. — Хотя, конечно, полностью исключать такие угрозы нельзя. В этом и есть опасность для межнационального спокойствия: именно такие факторы могут породить атмосферу отчуждения между народами. Причем в первую очередь это ударит по самим крымским татарам. Потому они в первых рядах должны стремиться к тому, чтобы ничего подобного в Крыму не было.
Так сложилось, что Меджлис крымскотатарского народа привык всегда выступать от имени всех татар, но председатель правления общественной организации «Милли Фирка» Васви Абдураимов уверен: Меджлис как организацию и крымских татар как этнос Крыма нужно четко разграничивать.
— Годами выстраиваемая прозападная и проукраинская система «Курултай-Меджлис» не приняла новые реалии и пытается противодействовать интеграции Крыма в новое геополитическое и правовое пространство. Российское государство, в свою очередь, стало противодействовать этой организации. Но запрет на въезд в Крым лидерам Меджлиса, лишение имущества фонда «Крым», обыски не имеют ничего общего с дискриминацией или ущемлением прав крымских татар. У Меджлиса были сторонники только потому, что ему на откуп были отданы все вопросы, связанные с решением социально-экономических и кадровых проблем крымских татар. Еще два года назад не более 20% крымских татар поддерживали Меджлис; сейчас число сторонников этой организации снизилось как минимум вдвое.
— Тем не менее есть крымчане, которые расценивают «изоляцию» лидеров Меджлиса как попытки давления на крымских татар?
— Нужно разделять Меджлис как организацию и крымских татар как целый народ! В Крыму, в том числе и в органах республиканской власти, есть люди, которые оказали большую услугу лидерам Меджлиса, не пустив их в Крым и тем самым оставив их на свободе. Если бы Джемилев и Чубаров попали в Крым, они давно бы сидели в тюрьме, а не делали бы заявления на международной арене и не строили бы из себя великих политиков. Есть много серьезных оснований подозревать их в разных преступлениях, вплоть до соучастия в заказных убийствах, грабежах, применении насилия, коррупционных схемах. Законодательством Российской Федерации не предусмотрено никаких особых этнических представительств, а потому единственными законными представителями всех жителей Крыма, в том числе и крымских татар, являются законно избранный Госсовет, муниципальные советы; на федеральном уровне это Госдума и Совет Федерации. Правовые вопросы по решению всех насущных проблем крымскотатарского народа, начиная от полномасштабной реабилитации народов на законодательном уровне, решены. Правда, удручает, что практическая реализация этих законодательных положений еще не начата, и, наверное, это связано с переходным периодом. В конце концов, еще многие федеральные ведомства не до конца развернули свою деятельность в Крыму, да и законодательная база РФ не вся заработала. Думаю, после переходного периода решение этих вопросов существенно ускорится.
Экс-депутат Верховного Совета Крыма трех созывов Олег Родивилов, в прошлом один из лидеров русской общины Крыма, уверен: время ультиматумов со стороны Меджлиса прошло, а недовольство крымских татар отпадет само собой при комплексном и грамотном решении проблем всех крымчан.
— Крым — субъект Российской Федерации, и Россия как субъект геополитики не допустит влияния на полуострове американских ставленников, включая Меджлис. А то, что часть меджлисовцев перешла на службу России, говорит о том, что Россия постепенно отвоевывает и восстанавливает у прозападного лобби в лице руководства Меджлиса свои позиции на полуострове, — считает Родивилов. — Задача руководства Крыма, России и здравомыслящего европейского сообщества состоит в том, чтобы крымские татары наравне с другими народами, живущими в Крыму, имели меньше проблем и больше перспектив. Когда человек живет в достатке, у него есть добротная крыша над головой, ему и его семье видны радужные перспективы, он меньше слушает экстремистов.
КАК БЫЛО ПРИ УКРАИНЕ…
Без лозунгов с требованием создания крымскотатарской национальной автономии не обходилась ни одна масштабная акция Меджлиса на полуострове. От декларации о национальном суверенитете крымскотатарского народа, принятой делегатами Курултая (национального съезда) еще в 1991 году, тоже никто не отказывался — даже по настоятельной просьбе президента Украины Виктора Ющенко в 2005 году. В декларации недвусмысленно прописано: «Крым является национальной территорией крымскотатарского народа, на которой только он обладает правом на самоопределение так, как оно изложено в международных правовых актах, признанных мировым сообществом. Политическое, экономическое, духовное и культурное возрождение крымскотатарского народа возможно только в его суверенном национальном государстве». Такая категоричность намерений, пусть и в долгосрочной перспективе, всегда вызывала беспокойство и раздражение в Киеве, но беспрерывная борьба за власть то с оппозицией, то с попутчиками не позволяла «оранжевым» (Ющенко, Тимошенко, Порошенко) всерьез заняться крымским вопросом. Тем более что украинским националистам в Крыму нечего было противопоставить пророссийским силам, кроме Меджлиса и выездных акций «студенческого братства». И потом, Меджлис хоть и мизерный, но обеспечивал процент на выборах. За что взаиморасчетом и было гарантированное место Мустафе Джемилеву в парламенте, и прочие почетные должности.
По мнению крымского политолога Владимира Джаралла, в ситуации, когда крымские татары составляли чуть более десяти процентов от общего населения полуострова, кардинальных изменений статуса Крыма добиться им не светило: «Меджлис стал напоминать ЦК КПСС в конце 80-х. Существенно изменить ничего не может, а отказаться от идеологии нельзя — чревато полным крахом. Большой проблемой национального движения крымских татар является отсутствие в их среде лидеров умеренного толка — есть только радикалы и ультрарадикалы. Но Меджлису ничего не оставалось, как держаться за уже провозглашенные лозунги, — это позволяло им самим кормиться у власти и кормить обещаниями народ: мол, сейчас не получится, сможем всего добиться, когда нас будет больше половины в Крыму. А это уже похоже на притчу о Ходже Насреддине, который, взяв деньги, обещал эмиру научить осла читать за 12 лет. Он надеялся, что либо осел сдохнет, либо эмир умрет…»
По данным Всеукраинской переписи населения 2001 г., в Крыму проживало 2 024 000 человек, из них 1180,4 тыс. русских (58,5% от общей численности населения), 492,2 тыс. украинцев (24,2%), 243,4 тыс. крымских татар (12,1%).
