— Людмила Ивановна, глядя на вашу биографию, складывается впечатление, что все в вашей жизни двигалось планомерно вверх: комсомол, Верховный совет СССР, работа в правительстве Москвы, Госдума. Словно с самого начала вы знали, чего хотите, и спокойно шли вперед.
— Я действительно знала, чего хотела. Недавно внучка задала вопрос: «Бабушка, а если бы ты не была первым замом мэра, то кем стала?» Я долго думала и ответила: «Кем-то, кто помогает людям». Говорю это без всякой кичливости. Возможностей у меня было бы меньше, но все равно помогала бы.
Я никогда не гналась за должностями. Посмотришь на мою биографию — действительно, как по маслу везде проскакивала. Но не все так гладко. Были и долгие месяцы без работы, когда обрушился Советский Союз. Хотя сам Горбачев обещал трудоустроить. Многие тогда говорили, что не оставят, помогут найти работу. А в итоге я была под запретом на получение любой должности на госслужбе. Устроив всех своих сотрудников, сама сидела полгода без работы. А для меня без работы — мука. Затем работала в банке советником по общественным связям. Одного выхода в свет с председателем банка было достаточно, чтобы месячную зарплату отработать. Я ведь уже тогда была узнаваемым лицом. В свободное время занималась общественной работой, создавала детские и женские организации. А потом случились самые счастливые мои годы — пятнадцать лет работы в московском правительстве.
— Вспоминаете их как лучший период в жизни?
— Да, самый интересный и захватывающий. Я ведь не москвичка. Родилась в Алма-Ате, выросла в Ростове-на-Дону, училась в Харькове, работала в Киеве. Москву я обожаю, но никогда не могла подумать, что буду работать в столичном правительстве. Да и мнения ходили, что должности эти покупаются. Куда мне?..
Но в 1993 году позвали на встречу к Лужкову. И прежде чем это сделать, наводили справки, какой я человек, как работала. Даже вашему редактору Павлу Гусеву звонили, расспрашивая про меня. А тогда в городе были неспокойные времена — коммунисты с демократами буквально дрались на улицах. И первое, что я спросила с замиранием сердца у Юрия Михайловича: «Мне придется эти демонстрации разгонять?» «Не придется, — успокоил он. — Людмила, ты мне нужна, чтобы Москву помирить и объединить».
А как мирить? Тогда, если помните, не было ни Дома национальностей, ни Общественной палаты. Я начинала в чистом поле: отторгнутая матрица Советского Союза — и абсолютное ничего впереди. Но это было безумно интересно! Все было интересно! И выстраивание рабочих отношений между властью и гражданским обществом, и в мужском правительстве. И умение общаться с Лужковым. Ведь поначалу Юрий Михайлович на любое мое предложение отвечал ровно противоположным. «Послушай женщину и сделай наоборот», — шутила я. Лишь бы все-таки слушал. А потом все это вылилось в настоящий социальный роман. Это было время поднятия социальных проблем на новый уровень. Вспомните безработицу, апатию, низкий уровень жизни, бедноту, грязь начала девяностых. И теперь посмотрите: и город другой, и мы другие. Можно двигаться вперед.
Если я сумела хоть немного очеловечить власть, я счастлива. Что главное в управленце? Помимо профессионализма и честности он должен хорошо относиться к людям, и таких людей в моей команде было немало. Всегда привожу пример: если работника берут на сборку микросхем, его проверяют на потливость рук. А чиновника должны проверять на любовь к людям.
— И все-таки вы решили уйти в Госдуму…
— «Приватизировать» место, к примеру, в мэрии невозможно. Сергей Семенович Собянин предлагал мне и дальше поработать. Но я решила, что нужно взять еще один рубеж. К депутатской работе я, честно говоря, относилась свысока. Мне казалось, что в мэрии титанический труд. Двадцатичасовым рабочим днем там никого было не удивить. На этом фоне депутатская работа казалась спокойной. И здесь мне очень интересно. Здесь есть все возможности заняться аналитической работой, распространять успешный опыт. Я продолжаю помогать людям.
Когда уйду с госслужбы, буду мемуары писать. Хотя до них не скоро дойдет. Сначала все же создам Фонд помощи людям. Вот это моя мечта. И уверена: есть достойная команда.
— Вы много лет прожили на Украине. Учились в Харьковском авиационном институте, работали в Киеве. Как оцениваете то, что сейчас происходит в этой стране?
— Я пятнадцать лет прожила на Украине. Это моя страна, я ее люблю. Мои подруги — там. Они порой говорят, что это их дела, они сами разберутся. Но как я могу не переживать за них? В какой-то момент я решила не касаться политики в разговорах. Просто чтобы пощадить их. И так страну в разные стороны растягивают.
Донбасс… Я очень люблю этот край. Очень уважаю шахтерский труд. Около пятнадцати раз сама в шахты лазила. Даже в самую глубокую из них — раньше она носила имя Клары Цеткин и Розы Люксембург. Полтора километра под землей. Я тогда приезжала в качестве секретаря ЦК комсомола. Страшно было, не представляете как! С первого раза не могла спуститься. Эти же годы подарили мне возможность побывать на подводной лодке, в других интересных местах. Мы ощущали жизнь.
А Донецк! Какой красивый это был город! Город миллионов роз. А сейчас там руины…
Мне страшно больно и обидно, что так наши народы смогли развести. Меня потрясает, как у людей развернули сознание. Не только на уровне политиков, но и на бытовом происходят удивительные вещи. Болит душа, что не смогли взять украинских детей к нам в Россию на лечение. Доктор Лиза (глава фонда «Справедливая помощь» Елизавета Глинка. — «МК») перевозит таких ребят, но их немного. А могли бы сотни детей пролечить. Но украинские власти не отдали, к огромному сожалению.
— Вы были удивлены, попав под санкции (Людмила Швецова как частное лицо не может въехать в ЕС, Канаду и Австралию. — «МК»). Или ожидали такого хода событий?
— Конечно, я разделяю позицию государства и делаю все, что необходимо делать, в том числе по созданию новой законодательной базы для Крыма. Мы с Сергеем Неверовым попали под санкции как политики: оба — заместители председателя Госдумы. Сергей Иванович — в руководстве «Единой России», а я работаю в Общероссийском народном фронте. Так что логику санкций понимаю. Но все-таки это чушь!
Я же возглавляю Международный женский форум. Это пять тысяч состоявшихся в жизни женщин со всего мира, которые объединены в организацию. И я ее президент. Причем первый президент — выходец из России. Организации тридцать лет, она введена в систему ООН. А я, попав под санкции, не смогла поехать на мероприятия своего форума. Коллеги по форуму прислали мне много писем со словами сожаления. И никто не злорадствовал.
А по большому счету меня санкции не расстроили. Я не езжу отдыхать за рубеж. Люблю русский Север. В этом году в Вологодской области отдыхала. Воздух там — хоть в стакан наливай и пей. В прошлом году в отпуске вообще не была. И все же иногда хочется посетить выставку в Париже, но что поделать, если санкции — знамения XXI века? Словно вернулись в советское время. Стали невыездными.
— В этом году у вас юбилей — 65 лет. Как будете праздновать?
— Десять лет после гибели сына я не отмечала дни рождения. В этот раз тоже не буду. Но вообще отмечать день рождения — это не только приятные слова и подарки. Когда мне исполнялось шестьдесят лет, я решила сделать вот что: написала примерно тридцать личных обращений к людям, которых хочу поблагодарить. Писала на отдыхе, сидя у моря. Получились такие хорошие эссе! Это тоже важно — выплеснуть всю благодарность и любовь из себя. Это подарок самой себе.
