Вот министр обороны Украины Валерей Гелетей горько жалуется: некие неназванные, но чудовищно злокозненные россияне по “неофициальным каналам” угрожали Киеву применением тактического ядерного оружия. Применять тактическое ядерное оружие так близко к собственным границам? Я совсем не дока в военных вопросах. Но такое, как мне кажется, может придти в голову только абсолютному безумцу – или человеку, которому срочно нужно красивое объяснение собственных неудач.
Возглавляемое Валерием Гелетеем воинство в последние дни терпит одну неудачу за другой - благодаря применению против него самого обычного оружия. Отвечать за подобное должен в первую очередь министр обороны. Почему бы на таком фоне не выбросить в общественное пространство страшилку про “тактическое ядерное оружие” и не отвлечь таким образом внимание публики от собственной персоны?
А вот в британской палате общин выступает премьер-министр страны Дэвид Кэмерон. Если верить газете “Дейли Телеграф”, премьер пообещал с помощью санкций нанести “непоправимый ущерб российской экономике”. В официальном тексте речи Кэмерона я подобных фраз не нашел. Там, естественно, тоже есть угрозы в отношении России. Но они выдержаны в несколько более мягкой стилистике. Но я не верю, что единственный источник фразы про “ непоправимый ущерб” - воображение британского журналиста.
Скорее всего, эта формулировка прозвучала на одном из закрытых британских правительственных брифингов. Страшные санкции, которые заставят русского медведя бухнуться на колени перед британским львом и униженно целовать последнему кончик хвоста – это вообще для Кэмерона какая-то навязчивая идея. Нацеленные на это инициативы он периодически выдвигает еще как с минимум прошлого десятилетия.
Перечень солидных украинских и западных людей, которые этой осенью выступают с до предела экстравагантными заявлениями, я мог бы продолжить и дальше. Я мог бы рассказать про “европейского редактора” авторитетной британской газеты “Гардиан”, который лихо меняет местами события и с помощью этого милого трюка рождает из ничего “ожесточеную перепалку между Путиным и Назарбаевым”.
Я мог бы поделиться своей горестью по поводу выступления представителя США при ОБСЕ Дэниэля Байера – человека, по сравнению с которым даже наша старая приятельница Джен Псаки может показаться образцом правдивости. Я мог бы поговорить про выданную уходящим председателем Европейской комиссии Жозе Мануэлом Баррозу страшилку “Путин пригрозил мне завоевать Киев за две недели”. Но зачем засорять и отравлять свой и без того многострадальный мозг? Достаточно принять за аксиому: у “партнеров” России очередной мощный всплеск антимосковской истерики.
Чем это вызвано? Мне кажется, тем, что Путин в очередной раз повысил ставки и поломал всю игру Петра Порошенко и тех, кто за ним стоит. Реальный “мирный план Порошенко” сводился к физическому “выжиганию крамолы” на мятежном украинском Юго-Востоке. Но, благодаря событиям, о реальной сути которых мы, видимо, узнаем несколько позже, военная победа Киева над ополченцами стала сейчас несравненно менее вероятной, чем еще дни и недели тому назад.
Фразу “украинский кризис не имеет военного решения” киевские и западные политики обычно употребляют в качестве словесного орнамента. Типа, на самом деле мы, конечно, так не думаем. Но из-за соображений политической корректности мы вынуждены высказываться именно так. Военные успехи ополченцев чем дальше, тем больше придают этой фразе глубинное содержание, которого раньше она была лишена: украинский кризис не имеет военного решения потому, что официальный Киев даже при всем желании не имеет возможности задавить своих оппонентов чисто военными способами.
Одновременно с военным контр-наступлением Киеву и Западу была фактически предложена “оливковая ветвь мира”. Перед очередным раундом мирных переговоров в Минске появилась информация о готовности представителей “народных республик” обсуждать вариант, при котором Донбасс останется в составе Украины с правами широкой автономии. Это сообщение было очень быстро опровергнуто.
Но я не думаю, что речь идет об утке, информационной диверсии или случайной обмолвке. Я подозреваю, что речь идет об отсутствии дипломатического опыта у представляющих “народные республики” переговорщиков. У профессиональных дипломатов не принято на старте переговоров обнародовать реальный предел уступок, на которые они имеют полномочия пойти.
Сначала “ партнерам” выкатывается непримиримая “стартовая” позиция. И только в ходе дальнейшего разговора - в ответ на встречные уступки - постепенно обозначается и своя “финальная” позиция. Здесь все случилось наоборот: “финальная” позиция была обнародована еще до начала переговоров. Односторонние уступки требовалось срочно забрать назад – это и было сделано.
Но дезавуирование миролюбивых заявлений не означает их забвения. Если компромисс возможен в принципе, то он возможен именно на тех условиях, что были обнародованы. Официальный выход Донбасса из состава Украины неприемлем и для Киева, и для Запада. Возвращение к ситуации начала 2014 года неприемлемо и для самого Донбасса, и для Москвы. Поэтому можно считать, что Запад сейчас вновь поставлен в ситуацию выбора.
США и Европа могут продолжать истерить и наращивать градус конфронтации. Или они могут постепенно начать договариваться. Посмотрим, какой выбор будет сделан.
