- У оргазма три стадии, — на ломаном русском объясняет черноволосый парень. — 1-я — положительная: о да! Да! Да! (Чернявый закатывает глаза.) 2-я — отрицательная: о нет! Нет! Нет! (Чернявый заходится в судорогах.) И это называется балет? Хореография? Да это не просто балет с хореографией, а знаменитый танцтеатр Пины Бауш. Вчера труппа из Вупперталя дала свое первое представление на Чеховском фестивале. Театр Моссовета чуть не снесли.
Спектакль, который привезла фрау Бауш, называется “Мазурка Фого”. Не надо спрашивать, почему мазурка, и искать в ней польские корни. Про Фого тоже можно забыть, ибо госпожа Бауш — высокая сухопарая немка с малоэмоциональной мимикой (всегда в черном костюме, больших мужских ботинках и всегда без косметики) — не может объяснить ни названия спектакля, ни мотива, побудившего его сделать.
— У меня никогда нет концепции, — объясняет она журналистам, с которыми вообще-то не любит встречаться. — Мы работаем так: приезжаем в страну, живем, общаемся. Я впитываю впечатления, потом появляется музыка, и мы возвращаемся в Вупперталь, чтобы начать репетировать. Точно так было и с Португалией, куда мы поехали несколько лет назад. Получилось…
А получилось нечто невероятное — танцевально-драматично-эстрадно-трюковое и даже цирковое под строгим патронажем иронии и комедии. Без последнего танцы фрау Бауш невозможно представить. Комедия сопровождает танец, как надзиратель заключенного.
Вот только одна картинка. Мужчина с женщиной за столом выпивают и закусывают. Чокаются рюмками, у одной из них регулярно отлетает ножка. Чтобы откусить яблоко, они по очереди передают друг другу под столом… вставные зубы. Тут же мулатку в розовом платье подхватывают несколько сильных мужских рук, и она плашмя летит на сцену, приземляясь на руки других мужчин. Жгучая брюнетка рассказывает публике про бабушку, которую мужчины провожали эротическими стонами: “О-о-о!” В то время как за спиной рассказчицы (это в балете-то!) танцует пара, где партнер читает книгу. В воздухе изящно, точно лента, летает туалетная бумага. Девушка в красных трусах, завешанная вся красными надувными шарами, закуривает сигарету.
Стоп! Простите, а как же танец? Как же экспрессия движения? Спокойно, граждане: и танец, и экспрессия, и страсть в спонтанных сценах Пины Бауш и ее танцоров — через край. В “Мазурке Фого” Бауш активно использует видеоизображение, что проецируется на задник и две белые стены. На нем — беззубый чернокожий старик поет что-то этническое, распускаются ирисы и океан катит свои волны. Видео — вовсе не случайный подбор красивых картинок: фрау Бауш удается так увязать сценическую реальность с компьютерной, что кажется, будто страсть океана вот-вот перельется в отношения, которые выясняют мужчина и женщина.
Так вот, об оргазме.
— Третья стадия оргазма — метафизическая, — продолжает чернявый лектор и изображает эту стадию. — О! Боже! Мой Бог! О! О! О! — сладостные судороги воображаемого соития подхватывают другие танцоры, которых на сцене сменяет девушка с арбузом и рыжим петухом. Петух не танцует, а выклевывает зерно из красной мякоти.
Рефлексия, модернизм, постмодернизм — все это трудно определить и классифицировать. Скорость, с которой артисты протанцовывают свои впечатления от Португалии под томительные звуки фадо, ошарашивают. Два потрясающих финала делает фрау Бауш. Первый — водный, с брызгами и визгом, как в детском лягушатнике, разведенном, кстати, тут же, на сцене. А второй — томно-печально-океанический. Девять пар цепочкой медленно движутся вдоль сцены, не нахально раскачивая бедрами. Эффектный коллективный проход из кулисы в кулису и по кругу завершает огромный морж, не бог весть откуда взявшийся в южных широтах.
