“Страшное снаружи и доброе внутри” — не про него.
Он — чертовски обаятелен, а непрезентабельная внешность — “фишка” среди гладких мужских лиц экрана. Жизнь — это не телевизор, здесь все иначе. А как? О любви, о сексе и многом другом с удовольствием рассказывает экс-ведущий “Профессии” и “Мужского клуба” Артур Крупенин.
— Вы, прямо скажем, не красавец, и комплексы у вас, наверно, по этому поводу есть?
— Я вполне адекватно себя оцениваю. На телевидение я попал совершенно случайно. Был день рождения, где я, как всегда, “рулил”. Обычно после первой рюмки я еще даю собеседникам вставлять в разговор свои хилые реплики, после третьей — говорю только я. Остальные могут себе позволить лишь междометия. В этой роли меня и заприметили, предложили попробовать. Получилось.
Любая изюминка на фоне красивых отточенных лиц, которых в телевизоре немерено, смотрится классно. Моя рубленная топором внешность приятно все их оттеняет, я в выигрыше.
Гораздо больше волновала чудовищная дикция, а лицо — это так. Даже хорошо, я сразу выделился, запомнился.
— На экране ясно, а с женщинами это тоже ваш “конек”?
— Нет, с женщинами не так (с грустью.— М.Х.). Хотя мне повезло. Хвала Юпитеру, меня любили красивейшие женщины. Не верите?
У меня свои приемы. Во-первых, надо дождаться любительницу нестандартного. А во-вторых, вовремя проявить активность.
— А как было в детстве, девочки любят красивых мальчиков, и тут вы?
— Я себя чувствовал некрасивым мальчиком, но тогда был важен критерий успешности.
— Вы были успешным в школьные годы?
— Я только тогда и был успешным. Хотя в стороне от всех, сам по себе. Ко мне прибивались такие “овцы”, которым нужен лидер, с ними я и дружил. Класса до 6—7-го мне нравились отличницы, правильные, в чистых фартучках, с аккуратными косичками. Сначала я влюблялся только в таких. Потом, к 8-му классу, разобрался что к чему. Понял, что походка, запахи, гибкость стана важнее кос. Меня стали интересовать другие — брюнетки в коротких юбках, с формами. Как положено, я влюбился в девочку на класс ниже. Ее родители только вернулись из-за границы. Лолита на западный манер в мини-юбке. Это даже была не юбка, а набедренная повязка. За ней бегало полшколы. А она ответила взаимностью мне. Говорю же, везет. Мы еще год после школы встречались, потом как-то все закончилось само собой.
— А как вы познакомились с будущей женой?
— Я в ту пору был студентом Института иностранных языков, учил испанский и английский. Она училась там же. И случай свел нас. Банальная история. У нее оказался лишний билет в театр. Как большой театрал, тем более что это была “Звезда и Смерть Хоакина Мурьеты” в “Ленкоме”, я предложил сходить вместе. Так все и началось. Мне было 20 лет, первые серьезные чувства. Так бывает только в юности, когда отношения строятся на совпадении взглядов. Нам нравилась одна и та же музыка, одни и те же актеры. Я подумал: “Вот оно, родство душ!” Буквально через год сделал предложение, что ничтожно мало по моим меркам. Тогда для меня была важна система выполнения обещаний, вот ты дал человеку понять, что “прикроешь”, значит, надо выполнять, даже если прошла любовь, интерес.
— Она вас хвалила?
— Что вы! Она любила подчеркнуть, какой диссонанс между ее внешностью и моей. Я удивлялся, как она не видит, что по другим параметрам я превосхожу ее во столько раз.
— В чем вы ее превосходили?
— Неужели непонятно? Как положено мужчине, по интеллекту. Мне казалось, этого достаточно.
— А из-за чего ссорились?
— Да из-за всего. Они сошлись — вода и пламень. Когда мне хотелось на север, ей хотелось — на юг. Когда мне нужна была тишина, ей — громкая музыка. Может, я просто охладел. Самое смешное, что это выяснилось где-то накануне свадьбы. Но дурацкая система обещаний, ничего не оставалось, пришлось жениться.
Потом начались долгие переговоры, сходы, расходы. Она понимала, что уже ничего не будет. Но, как каждая женщина, была инертна.
Мужчины — существа трусливые, они, как правило, перекладывают принятие решений на женщин. Я — не исключение, поэтому спустя три года пришлось плавно подвести, сделать так, чтобы она подумала: “Ну тебя на фиг”, и сама сделала этот шаг.
— И как вы ее к этому подводили?
— Ну, этого я не скажу никогда. Я ведь должен остаться в глазах общественности человеческим существом.
— Так вы — изверг?
— Нет, я обычный мужчина.
— А как вы себя почувствовали папой?
— Через год после свадьбы родилась дочь Юля. Процесс становления отцом проходил очень постепенно. Сначала никак, потом втянулся.
— Стирали пеленки, вставали по ночам?
— Это забавная история. Поскольку мне казалось, что маленький ребенок — это очень тяжело и сложно, то свою жену я освободил полностью. Стирал, вставал ночами, гулял, она вообще не знала, что такое пеленки. Прошли годы, и я об этом как-то рассказал в одном интервью. После чего бывшая жена устроила скандал. Я подумал, как все-таки странно устроена женская память, она уже об этом не помнит, а может, просто не хочет.
— Вы были хорошим папой?
— Нет, конечно. Разве можно быть хорошим папой в 22 года? Хорошими папами становятся, когда 30, 40, 50. Тогда весь свет смыкается в этом маленьком человеке.
Глядя на соседей, которым было 40, я понимал, что мы никакие родители. Но поделать с этим ничего не мог.
— Когда разводились с женой, думали о дочери?
— Конечно. Я уехал служить в другой город. При нашем расставании она повисала у меня на шее, и все во мне обрывалось.
— Не хотелось сохранить семью из-за ребенка?
— Нет, я понимал, что дочка мало того что не поймет, но и будет укорять: “Ну что же вы не развелись, гады такие. Что же вы меня-то мучили?”
— Орали, кричали, тарелки били?
— Конечно. Мы ведь с ее матушкой темпераментные ребята. Поэтому было все. Жена даже пару раз меня сковородкой по кумполу “съездила”. Я защищался. Это была молодость.
— А что было после развода?
— Ну, тут уж я оторвался. Это была вторая бурная молодость. Хотя я не ловелас.
— Но что-то запомнилось?
— Очень романтическая история. Я работал переводчиком в Одесском военном училище. Там случился брак “де-факто”, недолгий, но запоминающийся. Она была истинная одесситка, в ней как бы сосредоточился весь колорит этого города. Мы познакомились в кафе или столовке, в общепите. Она сидела напротив меня и улыбалась. Это была девушка неземной красоты, я даже обернулся: “не может быть, чтобы она смотрела на меня. Наверное, встретила знакомого?”. Смотрю, сзади никого. “Такая красотка — и смотрит на меня!” — я ошалел, не поверил. Через пару дней в той же кафешке все повторилось снова. Когда она встала и я увидел остальные достоинства, просто умер.
— А если бы она оказалась полной дурой?
— Это бы абсолютно ничего не изменило. У нас все равно бы было. В ее улыбке я потонул. Это только могло несколько сократить срок нашего романа.
— Почему вы расстались?
— Прошло три или четыре года. Я поменялся. Она тоже стала другой. Я, конечно, к ней привязался. Однако сказал себе: “Все закончено, я уже люблю другую музыку, у меня новые друзья, хватит”. Судьба решила за нас. Я получил перевод в Москву, она осталась в Одессе. Какое-то время мы еще встречались в дорогах, но это уже было не то.
У меня, как ни странно, любовь наступает циклами. Через три, от силы четыре года все сходит на нет. В этом плане для женщин я ужасный человек. Хотя всегда об этом говорю честно.
— В Москве опять влюбились?
— Откуда вы знаете? Конечно (растягивая.— М.Х.). Я преподавал в МГИМО. Очень интересное время.
— А со студентками “было”?
— Нет, со студентками ни-ни. Здесь опять действует система обязательств. Я же преподаватель, поэтому нельзя.
Вот когда я был на “вольных хлебах”, тогда да. Влюбился в очередной раз. История, достойная бразильской мелодрамы. Мы все время сходились и расходились. Но в те короткие передышки нам было очень интересно вдвоем. Такое развитие событий она предсказала с самого начала. У нее был один брак “де-юре” и несколько “де-факто”. У меня — тоже. Мы уже точно знали, что нужно в жизни каждому из нас. Но чертовски тянуло друг к другу, это продолжалось ровно четыре года. Она блистательно писала стихи, музыку, тонко чувствовала людей. “Талантлива во всем” — это про нее. В один прекрасный момент, как и следовало ожидать, мы “разбежались” окончательно.
— С приходом на телевидение что-то изменилось?
— Нет. Дело в том, что с моей нынешней женой я познакомился, еще когда только собирался попасть на экран. Я тогда только писал сценарии для будущего ток-шоу “Профессия” и не знал, как получится.
Мы познакомились на праздновании Нового года у общего приятеля. Смотрю, сидит девушка в короткой юбке, спортивного вида и смотрит на меня. Ей было уже “за тридцать”.
— И что вы ей тогда сказали?
— О! Я дал ей попробовать свой фирменный напиток — водку. “Я водку не пью”, — сказала она. Но вместо сока я все-таки подсунул свой “эликсир”. Это вообще лучшее, что я умею делать. Она опрокинула стопарик, и совсем другим взглядом окинула меня с ног до головы. Я понял: “Моя!”
— Может, она просто опьянела?
— Нет, она просто тонкая женщина, которая может оценить “полет”. “Мы будем дружить”,— сказала она. С тех пор “дружим”. Хотя прошло гораздо больше четырех лет, мы вместе, и нам хорошо. Ее зовут Ирина, она — менеджер в крупной компании.
— Почему вы не женитесь?
— Вот и она меня так же спрашивает. Я отвечаю: “Ну погодь, погодь!” Решение принято, но все-таки (поглядывая озорным взглядом. — М.Х.)!
— А детей не хочется?
— У меня ребенок в первом браке, у нее детей нет. Так сложилось, что по техническим причинам детей уже не будет.
— А романы случаются?
— Нет, об этом я честно не скажу.
— У вашей дочери новый папа, не огорчает?
— Юля — хороший дипломат, она старается никого не обижать. Мужа своей бывшей жены я очень уважаю. Иногда прихожу к ним в гости, искренне радуюсь за их семью. У них “тишь да гладь”, я — не такой.
— Кто у вас в доме занимается хозяйством?
— Я — суперхозяйственный, все делаю сам. Варю борщи, убираюсь, все я.
— Вас одолевают поклонницы?
— Я никогда в жизни не пользовался их предложениями. Мне не нравится, что за мной бегают только потому, что мое лицо появляется на экране. Мне это неинтересно.
— Популярность мешает?
— Очень! Ведь так здорово подойти, познакомиться на улице, кайф! Теперь это невозможно. Люди уверены, что если я — телеведущий, то ловелас и бабник. Это абсолютно не так. Периоды гиперсексуальности были в моей жизни, но уже прошли. Я — почти порядочный семьянин.
— Если женщина красива, но не сексуальна, для вас это важно?
— Это катастрофа, мне ведь не красивая открытка нужна.
— Суперсексуальная женщина не может надоесть?
— Нет, это дар Божий, который надо ценить.
— Что для вас самое важное в жизни?
— Есть люди, для которых важней духовное, во всяком случае, они так говорят. А есть другие, в которых преобладает физическое, как я. Ведь это только внешне я интеллигент “в маминой кофте”. На самом-то деле я — обыкновенный самец.
