— Александр Вячеславович, вас часто позиционируют как возмутителя спокойствия в партии власти…
— Все это далеко не так, я по-любому с действующей властью. Да, иногда, сталкиваясь с произволом, хочется выразить протест, пойти, что называется, на баррикады. Но не могу себе этого позволить. От главы района люди ждут не митингов, а конкретной работы. По правде говоря, мне не совсем понятна шумиха СМИ вокруг ярославского мэра. Его избирали для того, чтобы он выполнял предвыборные обещания, решал хозяйственные проблемы: дороги, водозаборы, ЖКХ. Он сразу полез в большую политику… Зачем тогда было вообще баллотироваться в градоначальники?
— А что, в дальнем и сельском Серпуховском районе случается вопиющий произвол, из-за которого тянет на митинги?
— А почему нет? Вот сейчас «Газпром» прокладывает по нашей территории трубопровод куда-то в Торжок, точно не знаю…
— Вы же глава района, должны все знать!
— В том-то и дело, что копают без согласования, без кадастрового учета и разрешения на строительство. Более того, в зону отчуждения газопровода попадают дачные постройки 30–40-летней давности. Наши жители разбили там сады, превратили свои участки в рай на земле. Теперь все это нужно сносить, потому что они мешают газопроводу. 170 домов!
— Есть суд, он примет объективное решение…
— Ничего он не примет, все наши органы — суды, прокуратура, адмтехнадзор — будто в рот воды набрали. У людей полный комплект документов на право собственности на участок и постройки. У «Газпрома» ничего не оформлено. И суд говорит серпуховчанам: «Сносите!» Да еще и за свой счет! Куда бедному крестьянину податься?
Недавно ко мне приходил уважаемый ветеран войны Николай Николаевич Козлов, спрашивал: что делать? Под экскаваторы ложиться? А я и сам не знаю, что делать. В районе немало таких трубопроводов, с зонами отчуждения это тысячи гектаров, выведенных из оборота, ведь там не то что строить — деревья сажать нельзя. Никто и не думает что-то согласовывать с местной властью. Мало того, что «Газпром-Трансгаз» каждый год нам взвинчивает цены на газ, так уже начал изгонять со своей земли. Скоро наших жен в полон начнет уводить.
— Ну, главы муниципальных образований тоже, знаете ли, хороши, негатива на них хватает…
— Мэров и глав районов все ругают, это превратилось в модный тренд. При всем том, что у муниципалитетов забирают почти 80% всех доходов — живи и развивайся как хочешь. Татаро-монголы у серпуховского князя Владимира Храброго брали дань около 10%, об этом нам говорят исторические летописи. Мы отдаем под 80, и никакой мотивации для привлечения инвестиций сегодня нет. А обществу внушается, что виновата местная власть.
— Странно это слышать от вас, ведь району грех жаловаться на инвестиции!
— Да, мы хоть и считаемся сельским, но в среднем за год вводим по 4–5 крупных производств. В прошлом году в деревне Иваньковское запустили крупный центр пищевой индустрии на 4000 рабочих мест с участием японского и вьетнамского капитала. В нынешнем году откроем завод по производству инсулина с собственной субстанцией. Ни одного такого предприятия на территории России нет, в лучшем случае там закупают субстанцию, а у себя ее «разливают». У нас все в полном комплекте — роботы, манипуляторы и пр. Лифтовый завод — тоже наш бренд, по последнему слову техники, в него вложено около 3 млрд рублей. Не так давно запустили предприятие по штамповке монетных заготовок для Монетного двора. На этапе сдачи современнейшее предприятие по выпуску сантехники, деньги нам выделил Европейский банк реконструкции и развития.
Строим, создаем, привлекаем. 11 лет подряд удерживаем первенство в регионе по развитию массового спорта, почти во всех наших сельских школах созданы открытые стадионы с тренажерными площадками. Сами школы и дошкольные учреждения оснащены новой мебелью, современной оргтехникой.
Но какой ценой дается эта инфраструктура? В последние годы делать это становится все сложнее. Главы городских и сельских поселений — а в районе у меня 7 таких образований — не видят экономического стимула. Все налоги, которые платят предприятия, уходят в областную и федеральную казну, денег мы не видим. И вот какая получается ситуация. В прошлом промышленный подмосковный гигант, город Серпухов полностью убил у себя промышленность, ничего не создает. А налоги, которые федеральная власть собирает с наших районных поселений, перераспределяются и идут тому же городу Серпухову! Поскольку это крупный город и ситуацию там нельзя доводить до «точки кипения».
— Однако Андрей Воробьев постоянно призывает к привлечению инвестиций как к форме увеличения бюджета региона. Если районам такая схема невыгодна, получается противоречие. Как быть?
— Это прозвучит прагматично, даже цинично, но смысла развивать промышленные зоны, а значит, и искать инвестиции действительно нет. Что такое промышленное производство? Это всегда недовольный ропот местного населения, среди которого уже в большинстве московские дачники. Они-то к нам ехали порыбачить, услыхать соловья на рассвете. А тут бац — и у них под боком создается завод. Недавно мы сдали новое предприятие по производству бетона, какую истерику подняли городские СМИ в наш адрес: и губители экологии, и просто подлецы. О рабочих местах, зарплате, социалке — полный молчок, они в расчет как бы и не берутся.
Кому из глав поселений хочется ходить под таким давлением? Тем более налоги от предприятий уходят наверх.
Куда выгоднее в деревенской местности строить коттеджные поселки и городки. Сейчас налог на землю полностью остается в поселении, за землю денег собирают в разы больше, чем от предприятий! Например, есть в районе Дашковское сельское поселение, там ни одного завода. А налогов благодаря дачным товариществам около 100 млн рублей в год!
Кадастровая стоимость сотки значительно завышена, она гораздо больше ее коммерческой стоимости, и это выгодно. Такая нам — и не только нам! — уготована перспектива: превратиться в спальный район.
— Но мы же великая держава, не можем с утра до ночи слушать соловья, работать тоже надо! Где? В Москве, охранниками?
— Еще несколько лет назад налог на прибыль оставался в местном бюджете, у нас был стимул развивать производство. Теперь он уходит в федеральную казну. После принятия 131-го закона «О местном самоуправлении» муниципалитетам отдали все полномочия, то есть всю ответственность спустили на места, сказали — княжьте, правьте. Но одновременно у нас забрали и все финансы! Верните хотя бы налог на прибыль, у нас все забурлит и закипит!
— Значит, и Серпуховский район на инвестициях «поставит крест»?
— У нас по генплану отведены площадки под промышленные зоны, их мы будем развивать, всем трудным обстоятельствам назло. Но федеральная власть должна понять, что муниципальный уровень — это очень серьезно, мотивация должна быть, сами по себе вложения с неба нам падать не станут.
Гражданам страны как-то вбили в сознание, что местные органы власти сплошь казнокрады и мошенники. Это совсем не так, просто кому-то выгодно нас держать на «подсосе», выделять или не выделять транши, оговаривать, под какие цели: на ремонт котельной или, допустим, на строительство больницы. Верните нам наши же деньги, дайте экономические рычаги! Мы сами знаем, как поступить эффективнее. Когда люди в деревнях и городах начнут понимать, что сами решают, как жить, они начнут уважать власть. Сегодня граждане не вовлечены в принятие решений, в управление не то что государством, даже своей деревней!
100 лет назад, к 1913 году, Россия развивалась гораздо динамичнее, чем Запад, швейцарцы к нам ехали и почитали за честь стоять «вышибалами» в московских ресторанах, французы нанимались репетиторами — прочитайте еще раз «Капитанскую дочку» или «Дубровского» Пушкина.
Откуда такой скачок? Россия держалась на земстве, управлялась снизу. В нашем Серпухове производились лучшие в мире ткани, свои технологии нам везли немцы, голландцы, это всем было выгодно. Моя мать до сих пор живет в доме бывшего немецкого фабриканта. Но где сегодня ткацкие фабрики в Серпухове? Их нет, о них даже никто и не вспоминает. Ждем, когда «сверху» на это обратят внимание. Можем и не дождаться.
Надежда на Андрея Юрьевича Воробьева, что он, благодаря своему авторитету и энергии, сможет изменить эту ситуацию, развернет ее в сторону местного самоуправления. Призывами и командно-административными мерами мы ничего не добьемся.
