— Как умирал зубр Шпонти, — рассказывает Маргарита Николаевна, — зафиксировала камера наблюдения. Он падал, вставал, опять падал… Огромное, под тонну весом, могучее животное, которое нам в 2000 году доставили из Германии. Один из лучших зубров заповедника. Может быть, лучший. Просто красавец. Не было никаких признаков заболевания. Хорошо ел, активно гулял и ухаживал за самками. И вдруг…
На местном интернет-сайте — как будто только и ждали — заповедник мгновенно обвинили в том, что мы накормили зубра гнилыми помидорами и мандаринами. Короче — убили. Чуть ли не намеренно или по дурости. Эту информацию подхватили газеты, телевидение. И было за что ухватиться. Один из спонсоров заповедника подарил нам на новогодние праздники цитрусовые и помидоры. Их раздавали и сотрудникам. Утверждаю, что продукты были абсолютно свежими…
Немногим позже на том же «оппозиционном» сайте появляется заключение Серпуховской ветеринарной станции по результатам вскрытия животного: у Шпонти возникла непроходимость кишечника. Значит, действительно неправильно кормили. Значит, мы действительно негодяи. И чего с такими церемониться. Спасайте заповедник! Странно, правда, что это заключение ветстанции попало на сайт, но так и не пришло к нам, в заповедник. Странно и то, что заключение абсолютно противоречило протоколу самого вскрытия. Но об этом позже...
Через день пала бизониха Мадонна. В газетах появились жуткие фотографии. На переднем плане ящики и коробки из-под гнилья, а на заднем — мертвое животное. Как не содрогнуться, как не возмутиться происходящим: в зубровом питомнике — массовый падеж реликтовых великанов. Сразу вспомнили, что не так давно мы потеряли зубра Мултона — 9 октября 2012 года.
Вся эта громкая история естественным образом легла в продолжение жесткого противостояния старых и новых сил, имеющих хоть какое-то отношение к заповеднику, его уникальным землям и животным, о котором «МК» уже писал.
— В свое время только что назначенного директора, бывшего десантника Андрея Ивонина несколько месяцев обвиняли в том, что он якобы творит в заповедных кущах беспредел, — говорит Маргарита. — Увольняет ценных сотрудников. Продает под дачи заповедные и охраняемые земли заповедника. Показывали фотографии, снятые с вертолетов и воздушных шаров, застраиваемых коттеджами территорий. Отправляли и в Минприроды, и аж самому российскому президенту обличительные и гневные письма. Ату Ивонина!
Только все было иначе. Да, дачи строили, охранную зону разворовали. Но не прибыльный бизнес на сотках делал новый директор, а судился с теми, кто отхватил лакомые куски еще при прежнем, видимо, не очень принципиальном руководителе заповедника. И ряд процессов мы выиграли — суд признал, что строительство в охранной зоне ведется незаконно. Директор добился того, что у заповедника появился — наконец-то! — новый кадастровый паспорт, где с помощью современных навигационных приборов обозначены границы охраняемой территории…
Я Ивонина не идеализирую, и он себя, уверена, — тоже. В резкости ему не откажешь, и дипломат он не самый искусный. Только не надо все переворачивать вверх тормашками.
Ивонин вполне мог сделать вид, что не замечает расхищения земель, мог обозначить видимость сопротивления. Но он выбрал — борьбу. Увольнял тех, кто организовывал в заповеднике браконьерскую охоту (это доказано), кто сделал из своей работы доходное место. Или просто бездельничал. Об этом он открыто и подробно рассказал в интервью «МК» летом прошлого года.
Разумеется, упрямый, несговорчивый Ивонин нажил себе еще больше врагов. Ведь речь шла о сотнях и сотнях гектаров особо охраняемых заповедных земель, которые местные власти, не имея на то никаких прав, перевели в категорию «дачных». И самих дач уже успели построить больше трехсот. Построили там, где даже пахать и сеять нельзя. И борьбу за дисциплину директору припомнили. Всегда были рядом недовольные, готовые засвидетельствовать что угодно. Лишь бы отомстить Ивонину.
Под надуманным предлогом Андрея Игоревича обвинили в присвоении внебюджетных денежных средств. Завели против него уголовное дело, провели обыски в кабинете, отстранили от должности. Правда, через месяц восстановили. Дело было прекращено, те, кто его затеял, получили выговоры. Понятно было, что ничего директор не присваивал. Построил на деньги, заработанные на экскурсиях, новые сараи, отремонтировал конюшню… Все знали, все видели. Что можно скрыть в маленьком тесном коллективе?
Посыпались анонимные угрозы физической расправы. Не только в адрес самого директора, но и его дочери-школьницы. Потом неизвестные во дворе служебного дома директора сожгли его личную машину… Преступников так и не нашли, хотя прошло больше чем полгода. Я видела, как тяжело Ивонину, как он переживает. Один раз «скорая» увезла директора прямо с работы. Но Ивонин и тогда не сдался. Это и бесит его врагов.
Не так давно в очередной раз всплыла тема той давней якобы растраты… Возобновился процесс какого-то таинственного и бесконечного расследования. И 25 декабря прошлого года Ивонина на период следствия вновь отстранили от занимаемой должности. Это тоже — месть. И у мстителей, не сомневаюсь, есть план, идейные вдохновители и спонсоры…
…Я только-только стала исполнять обязанности директора. И сразу — Шпонти, Мадонна, помидоры…
— Ивонина уже не было, вы-то чем не угодили?
— Скорее всего тем, что я из его команды. Противникам надо было убедить всех, что без двух минут уголовник Ивонин создал порочную систему. Изгнал высококлассных специалистов. Оставил же только угодных ему тупиц. Скажу лично про себя: у меня стаж работы в заповедниках (раньше я трудилась в Хабаровском крае) 12 лет. Кандидат ветеринарных наук. Весь Дальний Восток объехала в командировках. Была членом регионального ученого совета заповедников. Руководитель же нашего зубрового питомника — Наталья Требоганова, ведущий научный сотрудник, кандидат биологических наук, — работает в нем больше двадцати лет… Это к теме неучей и дилетантов.
Если раньше в год у зубров появлялись на свет 3—5 телят, то сейчас — 15—17. Никаких особых секретов. Кормить животных при Ивонине стали лучше, ухаживать за ними тщательнее. Расчистили лес, убрали завалы деревьев, больше стало травы, кормов… Да просто меньше стали воровать сена и комбикормов. А еще заменили ограждения в питомнике, поставили красивые кованые ворота, обновили музей. Сейчас ремонтируем кормокухню… А хотят вернуть все в старое болотное русло. Чтобы не напрягали с работой, не мешали браконьерить, не били тревогу по поводу застраиваемых дачами земель…
— И все-таки погибли ценнейшие животные. Одно за другим...
— Начнем по порядку. Зубр Мултон в прошлом году вывихнул себе нижнюю челюсть. Неизвестно, как это произошло. Могу предположить, что кавалеру во время ухаживания дала отпор строптивая зубрица. Наверное, крепко лягнула копытом. Такое в природе бывает. Подобная травма у крупных копытных не лечится. Мултона, увы, пришлось вынужденно усыпить. На что были получены соответствующие санкции Росприроднадзора и Минприроды России. Но через год, 11 января 2013 года, звероводы питомника Рыбин и Матвеев в своей докладной «открыли правду». Якобы Мултона, который находился в загоне №3, напугал трактор, приехавший на расчистку территории. Так, мол, бестолково организовал дело Ивонин. Зубр резко рванулся и мордой ударился об ограждение… Все это собственными глазами якобы видели неожиданно обретшие спустя долгие месяцы память звероводы. Докладная сразу попала на оппозиционный сайт.
Расследование проводила специальная комиссия из Москвы. Выяснилось, что в тот роковой день ни Рыбин, ни Матвеев не работали — у них был выходной. В заповеднике не появлялись. Какие они свидетели?! Да и техника в третий загон в тот день вообще не заезжала. Правда, одна из поперечных балок ограждения действительно погнута — к ней подводили проверяющих «принципиальные» звероводы. Только выгнута она кверху, что никак не могло быть связано с травмой зубра. И официальные выводы: «сведения, представленные Рыбиным Н.Г. и Матвеевым А.А., не подтвердились». Иными словами — ложь, ложь и еще раз ложь…
А позже на телеканале «Москва 24» появился умопомрачительный сюжет. Я его записала — можете посмотреть. …По глубокому снегу бегут бизоны. За кадром голос корреспондента: в питомник пробрались неизвестные и устроили сафари. Идет якобы преступная охота на животных. Или что-то в этом роде. И тележурналист оказался тут как тут…
Бежит по питомнику наш бык Бармен. Это естественное его состояние. Здоровяк и смельчак. Человека он точно не испугается. Сам наведет страха на кого угодно. И по снегу от него не убежишь. Бармен просто гонит перед собой свое семейное стадо — восемь самок и телят. Этот момент оператор и заснял. Конечно, из-за ограждения, но так, чтобы забор был не виден. Но каков комментарий, какая публицистика!
В том же телесюжете зверовод Рыбин замогильным голосом дает разоблачительное интервью: в 6-м загоне поголовно дохнут зубрята. Одна деталь — никаких телят там вовсе нет. Я спрашивала потом Николая — зачем врал? Молчит. Потом выдавил: «Меня заставили». Догадываюсь, кто. Скорее всего бывший заместитель директора по охране Щеголев, которого Ивонин уволил за организацию браконьерской охоты в заповеднике, или его друг Матвеев.
— Ладно, с Мултоном ясно. А Шпонти, Мадонна?
— В почках Шпонти были обнаружены искусственные химические вещества — кофеин и гиперфин. Что говорит об умышленном отравлении. При вскрытии была обнаружена классическая картина действия яда гемолитического действия. Какой конкретно препарат был дан Шпонти, сказать трудно. Процесс пищеварения у зубров протекает долго — около 8—12 часов. Яд при этом распадается на компоненты. Кто и как мог незаметно скормить гадость зубру? Скорее всего те, кто знал, куда направлены камеры слежения, знал пристрастия животного. Какие лакомства он предпочитает. Видимо, яд впихнули в батон хлеба...
А помидоры и мандарины? Да не едят их зубры. И попробуйте заставить их съесть. Зубры очень избирательны в еде. По-своему лакомки. Если привезут ветки, то осиновые, ивовые, березовые скушают, а липовые — ни за что. Но, предположим, что зубрам все-таки дали, а они съели гнилые пасленовые и цитрусовые. Но тогда бы пострадали в первую очередь молодые животные. И у взрослых заболевание (оно, замечу, не смертельное) обязательно проявляется клиническими симптомами. Возникает вялость, пропадает аппетит, происходит вздутие живота. Но ничего этого и в помине не было. Шпонти в последний день вел себя совершенно обычно. Подходил к экскурсионным группам, «позировал» фотографам, еще в 16 часов с аппетитом ел сено из кормушки, а через сорок минут началась агония…
— А как же быть с заключением Серпуховской ветстанции, которая определила, что у Шпонти возникла непроходимость желудка, что зубра неправильно кормили?
— Оно совершенно расходится с результатами вскрытия животного. Мы весь процесс засняли, зафиксировали. Я сама была при этом и наш зверовед Наталья Требоганова. А проводил вскрытие, кстати, сотрудник той же ветстанции Андрей Стифутин. Никакой непроходимости — даже близко. Вместо твердой как камень массы в желудке жидкая кашица… А ведь на результатах вскрытия и основываются все последующие заключения. Я несколько раз обращалась к руководителю ветстанции Федосеевой с вопросом, как возникло такое принципиальное и абсолютно непонятное расхождение, — она так и не смогла ничего объяснить.
Мы подали на нее в суд, чтобы документ был признан недействительным. С какой целью он вообще появился? Чтобы увести следствие по делу гибели Шпонти в сторону, кого-то прикрыть? Это же явный криминал.
…Мадонна долго болела. В 2011 и 2012 годах были случаи мертворожденных телят. Животное лечили, но не помогало. Да и вообще, выхаживать дикое животное, которое пасется в лесу, непросто. В начале года, если помните, погода все время менялась — то холод, то оттепель. Ослабленный бизон подхватил воспаление легких… Смерть Мадонны была признана как естественная, с кормлением никак не связанная…
Официальные выводы по поводу гибели животных сделала экспертная комиссия, которая в минувшем феврале проводила по моей просьбе комплексную проверку заповедника. В нее входили очень компетентные специалисты. В том числе руководители заповедников «Окский», «Калужские засеки», «Брянский лес». А также биологи, зоологи, ветеринары, представители общественных организаций…
Комиссия сделала экспертное заключение о том, что процент гибели животных у нас не превышает среднестатистических показателей, что нет проблем с их питанием, что питомник в целом выполняет задачи по разведению и расселению зубров и бизонов.
Вот и все помидоры…
Прямая речь
Андрей Ивонин, отстраненный от должности директор Приокско-Террасного заповедника:
— Я поделился своими тревогами и сомнениями с архиепископом белорусского Витебска Димитрием. Мы с ним давно и часто общаемся. Признался: «Не могу больше бороться, нервов не хватает. Что делать? Наверное, все брошу, уйду на отдых». Владыка Димитрий возразил: «Не узнаю тебя, Андрей Игоревич. Ты никогда не отступал — и сейчас не имеешь права…»
Уверен, что во всем разберутся, и я снова вернусь к делу. Пока у меня в этом сомнений нет…
