Уже много лет девять семей с больными стариками и малыми детьми живут в этом бараке. Любой бомжатник выглядит приличнее. Дом щитовой, вся засыпка в стенах высыпалась за эти годы, фундамента нет, половые доски лежат прямо на земле. Здесь нет ни туалета, ни канализации, ни ванной. Централизованные только свет, отопление и холодная вода, которая зимой замерзает. Все отходы жители сливают в ведра, которые выносят в поле к федеральной трассе М1. При включении техники, потребляющей больше двух киловатт, выбивает пробки. Без котов в бараке -- никак, иначе крысы одолеют.
В начале прошлого века дом был построен под контору совхоза. В 1957 году его переделали под временное жилье для лимитчиков. Он должен был пойти под снос еще в 2003 году, с тех пор горел не единожды, рухнул потолок в одной из комнат, потом в другой, окна забиты досками от бомжей, но люди в нем живут до сих пор. При этом платят за «жилье» 100% — около двух тысяч рублей в месяц. Отдельной строкой в квитанции — «оплата и ремонт жилья». Уже после того, как дом был признан аварийным, на нем перекрыли крышу. Просто заменили листы железа, не меняя ни лаги, ни балки, ни утеплитель, списав под этот ремонт... три миллиона рублей.
В 2010 году межведомственная комиссия в очередной раз признала дом аварийным. Одинцовская администрация в который раз пообещала дом расселить «по возможности». При том, что инвесторы сегодня строят дома в Одинцове, кажется, на каждых пяти свободных квадратных метрах, руша гаражи, скверы и детские площадки, — вот только до очередников эти квартиры не доходят.
—Семь лет мы обиваем пороги различных чиновников, но нигде нам не помогли, — жалуется Елена Сушкова, которая живет в бараке вместе с семьей сына и тремя внуками. — И к главе района обращались, и к мэру города, и в органы опеки, и к депутатам, и к самому Путину — все без толку.
Даже министр, отвечающий за долевое строительство, ветхое и аварийное жилье в Подмосковье, который активно вмешался в ситуацию, не смог дать жителям барака ответ на вопрос: «как жить?».
— В 2003 году администрация Одинцовского района заключила с инвестором контракт о переселении из ветхого жилья, и наш дом входил в этот список, — продолжает Сушкова. — В 2007 году нас должны были переселить, но застройщик объявил себя банкротом и попросил, чтобы ему продлили срок инвестконтракта до 2012 года. Затем произошло деление администрации на городскую и районную. Мы стали относиться к городу, а инвестконтракт заключал район. «Идите в город, — сказали нам, — пусть город вам дает». Но в «городе» говорят: все инвестконтракты принадлежат району, а у нас 80 процентов вторичного жилья приватизировано и высвобождается крайне редко -- идите в «район». «Район»— нет, все земли у «города»... И по сей день нас туда-сюда шпыняют.
Ситуация сложилась критическая — в любой момент потолок может рухнуть на головы жильцов или случится пожар из-за неисправной электропроводки.
— Появилась информация, что вроде бы некий застройщик выделил для нас квартиры. Но нас не переселяют, потому что, говорят, «теперь нет поквартирного списка». И это длится уже в течение полугода. А то, что у нас воды нет, туалета нет — это ничего? Никто ничего не говорит и не обещает: «Нет, не знаем, вопрос на контроле у администрации». Обращались к следователю в прокуратуру: сроки какие-то существуют? Он пожал плечами: «Вообще-то нет». «И сколько это может длиться?» — «Не знаю. Вопрос на контроле».
— И вот новый поворот -- стройуправление прислало письмо в администрацию с просьбой о продлении сроков переселения из ветхого жилья по этому инвестконтракту еще на 5 лет, -- говорят жители аварийного дома. – Мы на грани отчаянья. Терпеть больше нет сил и мы готовы пойти на самые крайние меры.
