Все действительно очень просто. Савва Морозов был благотворителем Художественного театра. А в Художественном театре чтили главный завет Станиславского: на сцене важнее всего актер. Ни богатые декорации, ни острый драматический сюжет не заменят игры актера, которому хочется сопереживать, рукоплескать и... верить.
— Мы долго искали ту географическую точку, где можно собрать под одно крыло театры, исповедующие учение Станиславского, — отметила на открытии фестиваля советник губернатора Московской области по культуре Нармин Ширалиева. — Нам было важно, чтобы это место находилось в Московской области. И нам было важно протянуть нить преемственности из прошлого в настоящее, так как данный фестиваль можно назвать школой классического театрального искусства для студентов. И когда мы подумали про Орехово-Зуево, пазл сложился. Ведь склады — это и есть часть фабрики. А Савва Морозов, успешный фабрикант, по праву считается покровителем искусства.
— Здесь мы нашли истинный дух старины, — поделился с участниками фестиваля Сергей Безруков. — Старина же — это сохранение традиций. В данном случае традиций русского психологического театра, где содержание должно превалировать над формой. Сегодня на фестивале представлены 6 губерний. Надеемся, с каждым годом их будет больше и больше. Кстати, особый гость — Фонд поддержки слепоглухих «Со-единение», который покажет спектакль по пьесе Гоголя. Тот факт, что люди с ограниченными возможностями могут играть в спектаклях, говорит о том, что не существует понятия правильных артистов и неправильных. Есть только понятия «актер» и «не актер».
Сергей Безруков — мхатовец. А мхатовцы всегда любили капустники — импровизации по классическим сюжетам. Поэтому на открытии фестиваля гостям был представлен эскиз спектакля «Записки покойника» по мотивам романа Булгакова «Театральный роман». Его поставили три молодых режиссера Московского губернского театра: Евгений Гомоной, Степан Куликов и Андрей Щеткин. Запомните эти имена, вы их еще услышите.
На входе в «зрительный зал» — помещение, где была установлена сценическая площадка. Гостей встречал сам Савва Морозов — облаченный в камзол актер Московского губернского театра. «Признаться, поначалу эта идея показалась мне полнейшей авантюрой, — заявил предприниматель перед началом спектакля, имея в виду открытие фестиваля в промзоне. — Но потом я понял, что она прекрасна».
Что же увидел зритель? Типичный лофт с кирпичными стенами и деревянными сводами. Когда огни погасли, казалось, что между потолочными балками сейчас можно будет разглядеть звезды. А под сценой... Под сценой в огороженном вольере бегали куры, удивленно поглядывая на ламповый телевизор, который, кстати, периодически включался. А в другой части сцены регулярно падал железный лист, оттуда выскакивали люди и валил дым — своего рода ад-крематорий. Все здесь казалось безумством: гроб из пластиковых стаканчиков, главный персонаж, которого сыграли три человека, в том числе женщина, фитболы, на которых прыгали актрисы, велосипед, привязанный к табуретам, фотопортреты, из которых выглядывали знаменитости. Зрители, близко знакомые с театром, рукоплескали аллюзиям актеров, их пародиям на псевдоискусство, зашифрованным во фразах образам. Дыхание зала стало горячим. Похоже, сам Безруков, сидевший в первом ряду, пережил катарсис. «Ну, ребята, так нельзя, — сказал он, выйдя к микрофону, когда вся эта вакханалия закончилась. — Я же все время вам говорю: надо уважительно относиться к автору! А вы что сделали с Булгаковым?» Но глаза у него горели, и стало понятно: слова худрука — скорее похвала, и его строгое замечание — напутствие. «В мире много сложных машин, а театр — самая сложная», — лукаво вздернув бровь, заключил стоявший рядом с ним Савва Морозов. А гость церемонии солист Мариинского театра Аскар Абдразаков многозначительно заметил: «Это все-таки начало, и оно должно быть великим, чтобы этот пароход шел вперед не останавливаясь».
Арт-директор фестиваля театральный критик Ольга Галахова виртуозно подвела итог его открытия, еще раз пояснив гостям саму концепцию данного культурного феномена:
— Мы очень рады тому, что фестиваль проходит в Орехове-Зуеве. Здесь мы ощущаем духовное рукопожатие Саввы Морозова и Константина Станиславского. И понимаем, что соответствовать учению Станиславского сегодня куда более радикально, чем самому радикальному театру. И еще это очень трудно, потому что приходится воспитывать в себе и человека, и художника.
— Удивительно, что даже спустя 100 лет имя и дело Саввы Морозова продолжают приносить пользу, — поделилась позднее с «МК» директор Детской школы искусств городского округа Орехово-Зуево Ольга Андреева. — В конце XIX века меценат построил 12 огромных помещений для хранения продукции его хлопчатобумажного комбината. Они были возведены настолько капитально, что до сих пор не требуют реставрации и используются по тому же самому назначению. Когда стало известно, что поиск театрального пространства должен проходить на родине Саввы Тимофеевича, владелец фирмы Герман Юрьевич предложил идею осмотреть один из складов. И когда мы увидели это помещение, сразу поняли: это оно! В подиуме со скатом, который когда-то использовался для спуска тюков с хлопком, острый глаз Безрукова тут же разглядел сцену. Теперь мы верим и надеемся, что наш губернский город вернет себе значение центра культурной жизни. Ведь 100 лет назад у Морозова выступали лучшие исполнители той эпохи.
Фестиваль продлится неделю. В нем примут участие театральные коллективы из разных городов России: Нижнего Новгорода, Екатеринбурга, Челябинска, Санкт-Петербурга, Москвы и Московской области. На суд зрителей будут представлены следующие спектакли: «На дне», «Большая советская энциклопедия», «Гроза», «Тихий дон», «Вишневый сад», «Совершенно невероятное событие. Женитьба». В рамках фестиваля также пройдут тренинги по актерской импровизации и мастер-классы художественных руководителей театров — участников фестиваля.
Итоги подведут 31 мая. На торжественной церемонии закрытия будут названы лауреаты премии за лучшую женскую и мужскую роль — победителям будут вручены памятные статуэтки «Верю». Уникальную миниатюрную скульптуру Станиславского из так называемого «бисквитного» фарфора специально для этих целей создал один из лучших мастеров фарфорового завода Ликино-Дулево. «Бисквит — это вид фарфора, который, как никакой другой, может передать шелковистость, бархатистость и теплоту человеческой кожи. Его структура не имеет ничего общего с десертом — образовано слово «бисквитный» от «бис», что означает «два», «двойной». «Это связано с особенностями его обжига, — пояснили нам на заводе. — Материал обжигают всего два раза и не покрывают глазурью. Про технику росписи бисквитного фарфора сказать нечего — благородный материал прекрасен и без нанесения краски или глазури».
ЦИТАТА ДНЯ:
Сергей БЕЗРУКОВ: «В этом году исполнится 80 лет, как не стало Константина Сергеевича Станиславского. И мне кажется, пришло время уделить внимание русскому психологическому театру, который проповедовал Станиславский. Потому для участия в фестивале мы отбирали спектакли, близкие к основам русского психологического театра, для которого самое главное — это актер. Можно выбрать яркую, неожиданную форму даже в решении классического произведения, но режиссер доносит свою идею прежде всего через актера, через «жизнь человеческого духа на сцене», как говорил Станиславский. Ведь и знаменитое «Верю!», которое вслед за Константином Сергеевичем повторяют и режиссеры, и зрители, всегда адресовано именно актеру. Поэтому в отличие от многих фестивалей, где традиционно вручается премия за лучшую режиссуру, лучший спектакль, мы в этом году решили вручить призы только актерам и тем самым подчеркнуть важность роли актера в той системе театра, которую создал Станиславский».
