Дело было вечером, делать было нечего... Точнее, дело было, но плевое — выбрать председателя ОНК (Общественно-наблюдательной комиссии) Москвы нового созыва. Для тех, кто не знает, — это те самые странные люди, которые, вместо того чтобы идти домой к семье, бродят по СИЗО, «обезьянникам», миграционным центрам и прочим малоприятным местам и борются за права заключенных. Казалось, сейчас они быстренько проголосуют и пойдут дальше спасать чьи-то души. Но не тут-то было...
Помните фильм «Гараж»? Так вот здесь сюжет был покруче. Через два часа я смирилась с мыслью, что придется заночевать в зале. Наверное, так бы и случилось, если бы не вахтер офиса уполномоченного по правам человека РФ. Он немым укором стоял в дверях все это время. «Ну голосуйте же», — казалось, молил его взор. Но мы не могли. Никак. В зале — лучшие правозащитники столицы, культурные, интеллигентные люди. Но что-то было не так с ними. Начались, как сказал бы известный баснописец, «какие-то ужимки и прыжки». Точнее, вопли, угрозы и даже стоны. А какие предложения интересные поступали! Например, тайно проголосовать за то, должно или нет голосование за кандидатуру председателя быть тайным. Еще немного — и мы бы голосовали тайно за то, надо ли тайно голосовать за само тайное голосование.
В чем же суть происходящего? Есть два лагеря: один поддерживает правозащитника Валерия Борщева, второй — правозащитника Антона Цветкова. 17 против 23. Было ясно как белый день, кто выиграет, и сторонники Борщева тянули время. Взывали к совести, просили, почти что плакали и почти что угрожали. А я сидела и думала: ну, будет Цветков председателем, Борщев — его замом. Какая разница? Тем более что в прошлом созыве ОНК все было с точностью до наоборот. Так что, выходит, персонажи просто местами поменяются, как в известном математическом правиле, а результат останется тем же. Но это было дело принципа. Сторонники Борщева напомнили, что именно он не побоялся подготовить тот громкий отчет по смерти Магнитского. Противники возражали: раз Магнитский умер, значит, плохо работали правозащитники Борщева, не пресекли. Стали считать, кто и сколько раз ходил в камеры с проверками. Какое отношение все это имело к выборам председателя? Никакого. Как личность председателя может отразиться на деятельности конкретного правозащитника? Да никак.
Наверное, лучшим решением было бы, если бы ОНК возглавил правозащитник Андрей Бабушкин, которого безмерно уважают обе стороны. И он это наверняка понимал, но... отказался наотрез. Тянуть было уже некуда (вахтер в дверях едва не рыдал), и вся команда Борщева демонстративно покинула заседание. При этом объявив, что произошел рейдерский захват ОНК Цветковым. Тут уже и уполномоченный по правам человека Москвы Александр Музыкантский, который вел заседание «по просьбам трудящихся», осторожно заметил, что это уже слишком.
Оставшихся в зале было больше половины (23 из 40 членов комиссии), так что Цветков избран единогласно. И зачем нужны были все эти скандалы-интриги? Непонятно. Работы в Москве, где СИЗО и десятки отделений полиции, невпроворот. Что нам делить? Все правозащитники молодцы по-своему, а если «косяки» за кем замечены будут — попросят уйти человека. На его место новый придет. И бороться не между собой надо, а за права людей, которым нелегко и которым мы помочь можем.
