Потому что мы пилоты
Московская областная школа-интернат с первоначальной летной подготовкой имени трижды Героя СССР Александра Ивановича Покрышкина готовит в подмосковном Монине будущих асов. Решение о создании этой необычной школы принял губернатор Московской области Борис Громов еще в 2001 году. За эти годы из стен «лётки» вышло уже более 600 молодых специалистов. Учебное заведение уникальное и единственное во всем Подмосковье. Выпускники школы-интерната традиционно продолжают обучение в военных училищах и институтах гражданской авиации.
Расположились молодые летчики по соседству, на территории Военно-воздушной академии имени Гагарина — старейшего в стране летного учебного заведения. Здесь же находится Центральный музей Военно-воздушных сил, а в нескольких километрах — Центр подготовки космонавтов. Такое соседство до недавнего времени было очень удобно — материальная база академии, ее опытные преподаватели давали возможность ребятам осваивать летную науку в полном объеме, а музейные самолеты были наглядными пособиями. Сейчас академия расформирована, ее помещения ветшают и рушатся, а школа живет и начинает набор новых учеников на 2012–2013 годы.
— По уставу мы принимаем в школу ребят с 15 лет, — рассказал директор «лётки» полковник Юрий Кравченко. — Но на самом деле, если мальчишка действительно влюблен в небо и подходит нам, берем и четырнадцати- и шестнадцатилетних, главное, чтобы он окончил 9-й класс. У нас они учатся всего два года — срок очень маленький для обучения. За это время надо и к ЕГЭ подготовиться, и нашу программу освоить, лучше, если бы они у нас учились четыре, но что есть...
Поскольку школа областная и находится в подчинении подмосковного министерства образования, сюда принимают ребят из Московской области. Это обусловлено экономической ситуацией. По документам и согласно высоким приказам школой должно заниматься и Министерство обороны, но на практике этого не происходит, обучаются мальчишки исключительно за счет областного бюджета. Хотя у каждого правила есть свои исключения: если мальчик талантливый, а регион, где он постоянно проживает, обеспечит финансирование его обучения — возьмут. Заведение ведь уникальное и имеет огромную популярность в стране: Казахстан, Сибирь, Тамбов, Воронеж — его география самая широкая, поскольку подобных интернатов в России всего восемь.
Школа для настоящих мужчин
Принять всех желающих в «лётку» невозможно: согласно аккредитации одновременно в двух классах здесь могут учиться 220 человек, но и не все хотят здесь остаться — причины объективные.
— У нас армейская система, как в суворовских училищах, — говорит полковник, — поэтому поступающие должны быть к этому готовы. Я сам бывший суворовец, считаю очень удобным такой метод организации учебы. У нас две роты: старшая и младшая (10-й и 11-й классы), в каждой по 4 взвода. Руководят ими командиры роты, командиры взводов — воспитатели.
Воплощение мечты о небе дается мальчишкам дорогой ценой: домашний уют сменяется безликим казарменным порядком. Никаких поблажек, лени и подростковых шалостей. Распорядок дня жесткий, весь день расписан буквально по минутам. Нянек и прислуги у них нет — все сами: и сортиры драят, и полы моют, и постель убирают. В 6 утра звучит: «Рота, подъем!» — и за несколько секунд заспанные школьники, уже одетые, стоят в строю.
— Мы готовим их для военной службы, в том числе и в условиях военного времени, — объяснил быстрый подъем Юрий Кравченко.
Вначале корявыми, а потом идеально ровными стежками пришивают подростки подворотнички к ежедневной форме, буквально по линеечке отглаживают парадные брюки. Не пользуются они и услугами профессиональных парикмахеров, в каждой роте есть талант, способный машинкой по единому образцу соорудить из мальчишечьих вихров уставную прическу. От казармы до учебного корпуса строем, в ногу, шаг влево — нарушение. Завтрак, обед, ужин — все вместе, в столовой, по расписанию.
— Никаких сникерсов и жвачек, на выходные они уезжают домой, а возвращаются с полными сумками гостинцев от бабушек и мам, а это не положено, — считает строгий полковник. — У них сбалансированное питание, разработанное специалистами, и за день они получают необходимое количество калорий, витаминов и микроэлементов.
В пищевых и прочих ограничениях есть своя логика. Объестся мальчишка конфет и мается животом, а для школы это ЧП. Начинается проверка из СЭС: вдруг чем-то в столовой отравился? К шестнадцати годам хочется ребятам попробовать и алкоголь, но только не здесь! Выгонят сразу, это касается и сигарет. Первым делом — самолеты, а девушки потом. В первый набор приняли одну барышню, бредящую высотой, в итоге весь учебный процесс пошел насмарку — подростковые гормоны сыграли с ребятами злую шутку, так что девушки приравниваются к наркотикам. Не разрешают в «лётке» и играть на мобильниках — отвлекают. Короче, сплошные запреты.
Но самым жутким производственным «наказанием» нам в этой школе показалась «тумбочка». Посередине коридора, так что видно и вправо, и влево, и прямо, возвышается на 15 сантиметров от пола постамент. На нем солдат, ой, оговорилась, школьник, должен продежурить сутки. Зачем?
— Дежурный следит за порядком в роте, — объясняет полковник. — Если он будет сидеть, то просто заснет или задумается и будет заниматься своими делами, а так он всегда начеку. Смотрит, кто что делает, вдруг где нарушение.
От такой тяжелой жизни мальчишки первое время буквально воют, признается Кравченко, некоторые сбегают обратно, в простые школы, поэтому в «лётку» и набирают несколько больше народу, чем положено, понимая, что часть отсеется. 20 августа у поступивших начинается курс молодого бойца, к 1 сентября человек десять возвращаются под мамино крылышко. Ну те, кто остается, шокируют родителей на каникулах героическими поступками — умением убирать постель и мыть посуду.
Тяжело в учении
В ноябре, в день рождения школы, мальчишки первого года обучения дают тожественную клятву, своего рода присягу, слово мужчины, человека в погонах, учиться и быть верными России.
В школе шестидневная система обучения. Кроме английского и русского языка, алгебры и геометрии, физики и химии, биологии, географии, литературы и других обязательных школьных предметов, которые входят в программу десятых—одиннадцатых классов, ребята изучают основы военного дела, а также дисциплины, которые непосредственно связаны с будущей профессией летчика. Аэродинамика, конструкция самолетов «Як-52», «Евростар» и вертолета «Ми-2», устройство двигателя, навигационное и радиооборудование — вот далеко не полный перечень изучаемых дополнительных наук.
Еще одна непростая наука, которой в общеобразовательных школах отводится едва ли не последнее место, — физкультура. «Летчик должен быть тупым и сильным», — шутит Кравченко. Покорение неба требует богатырского здоровья.
— Увы, мы вынужденно отсеиваем много хороших и умных ребят во время вступительных экзаменов именно по медицинским показаниям, — рассказал Юрий Кравченко. — Человек даже с таким незначительным заболеванием, как плоскостопие, не может быть летчиком. Ведь иногда за штурвалом и педалями приходится проводить по нескольку часов, практически неподвижно, не меняя позы, больные ноги этого не позволят. Человек должен быть годен к летной работе.
Найти сегодня здорового подростка — дело непростое: сколиоз, близорукость, гастрит, ишемия сегодня у каждого второго. Многочасовое щелканье мышью за компьютерами испортили зрение молодежи, а сидение за партами — позвоночники. Вот и получается, что из пришедших поступать в «лётку» по здоровью могут взять лишь 30%.
Кстати, поступающих здесь тестируют свои медработники и с удивлением обнаруживают в личном деле многих ребят штамп из военкомата «годен», а не каждый «годный» сможет пробежать 100 и 1000 метров за хорошее время и подтянуться 20 раз.
Успеваемость — немаловажный фактор, чтобы поступить в «лётку». Среди обычных школьных предметов: диктант, алгебра, физика, мальчишки проходят тесты на профпригодность. По специально разработанным тестам психолог определяет, пригоден ли человек к летной работе.
На прямоугольном листочке 10 на 15 бессистемно расположены цифры от 1 до 90, найти надо все за 15 минут. Взрослому фотографу «МК» с высшим образованием потребовалось гораздо больше времени, а тут мальчишка, волнующийся перед экзаменатором.
Но если уж поступил, то уму-разуму в «лётке» научат в буквальном смысле. Конструкция самолета, аэродинамика, азбука Морзе и прочие сложные науки, их всего десять, преподают военные специалисты. Один из них даже генерал. Конечно, учащимся не дают в школе глубоких знаний по летным предметам, но сведения и начальные навыки для того, чтобы мальчишки могли летать, они получают.
Классы оборудованы по последнему слову техники, наглядные пособия — пожалуйста: в одном из кабинетов целый самолет стоит, в другом — двигатель. А сам директор Юрий Демьянович Кравченко, кандидат военных наук, доцент, учит мальчишек военной этике.
— Это этика службы, — объяснил Кравченко. — Каким должен быть офицер. Что такое зло, насилие, любовь, нравственность, честь, совесть — у всего этого есть определения. Поведение, отношения — уставные и нет.
Занятия, уроки, самоподготовка, казалось бы, вечером можно наконец-то и отдохнуть, побездельничать, но не тут-то было. Кружки и дополнительные занятия не дают расслабиться. Перед сном, по примеру «поющей эскадрильи капитана Титоренко», могут ребята грянуть «Смуглянку». Гордость школы — хор, не раз занимавший призовые места на различных песенных конкурсах, без его выступления не обходится ни один школьный праздник.
Первым делом самолеты
Как ни непривычно это звучит — ребята гордятся своей «лёткой». За годы ее существования мальчишки буквально по крупицам собирали информацию о легендарном летчике, имя которого носит школа, Александре Покрышкине. Документы, фотографии и даже скульптурный портрет героя, сделанный в местах не столь отдаленных из единственного подручного материала — хлеба. Так в школе сложился небольшой музей. Здесь представлены успехи и самих ребят: многочисленные кубки и грамоты, завоеванные в честном спортивном бою на различных соревнованиях. В музее — вся история школы начиная с открытия, подарки гостей, а за десять лет в гостях у мальчишек побывало немало прославленных военных и известных людей.
Преподаватели в школе все высшей категории, влюбленные в свое дело. Энтузиасты, они не жалеют на учеников ни сил, ни времени. Все экзамены, даже ЕГЭ, ребята сдают успешно и поступают в ведущие вузы — увы, сейчас в гражданские, поскольку в военные училища в последние годы набора не было. Поступают 80–90%, ну а как известно, не все сейчас институты имеют военные кафедры, поэтому многие мальчишки предпочитают после школы отслужить в армии. Здесь они на хорошем счету, поскольку уже все знают и умеют, сразу становятся младшими командирами. А после армии в вузы поступают уже по льготному конкурсу.
И вот наконец то главное, ради чего они грызли гранит науки, стояли на «тумбочке» и драили сортиры, — практика. Это обычные школьники красят во время практики стены в классах и пропалывают пришкольные огороды, а эти поднимают в небо крылатые машины. Сами! Ну или почти, при чутком руководстве опытного инструктора.
Покоряют просторы «пятого океана» они в Серпуховском районе, на аэродроме ДОСААФ в Дракине. Удовольствие это недешевое — керосин нынче дорог. Ежегодно на летнюю летную практику губернатор области Борис Громов выделяет около трех миллионов рублей.
— Из-за показателей по здоровью, успеваемости, да и по другим причинам к летной практике допускаются не все, примерно половина класса, — говорит Кравченко. — Многих летная комиссия выбраковывает из-за плохого зрения. Не берем тех, кто пока еще не совсем понял, чего на самом деле хочет. Профессией летчика — ей, как и небом, — болеют.
Летать — здорово, а вот прыгать — страшно. До земли-то, ого-го, 800 метров. Но ни один еще не отказался с парашютом за спиной шагнуть в пустоту. Струсишь — свои же друзья-одноклассники засмеют. Любишь кататься, как известно, люби и саночки возить. Мальчишки учатся обслуживать технику, ремонтировать. Инженерно-техническая практика для многих важнее летной.
К концу летной практики каждый уже может самостоятельно управлять самолетом или вертолетом, да вот только возраст не позволяет заниматься этим профессионально. Хотя если сравнивать их со сверстниками, окончившими обычные школы, — это уже взрослые, ответственные мужчины. А это уже немало.
