Мы выскакиваем из метро, на ходу вдевая руки в теплые варежки и ежась всеми мышцами лица. «Какие танцы, на улице минус двадцать», — Земфира в наушниках как раз в тон погоде. Ранним утром в Москве — действительно минус двадцать, и так будет еще несколько дней. Мы бежим от теплого метро к теплому офису, по пути разве что забегая погреться в магазин или кафе. Не важно, что там продается, главное — что тепло. Бежим мимо столбов, урн, скамеек — и людей, которые работают на открытом воздухе. С ними неловко даже встречаться взглядом: мы-то через 15 минут будем в тепле, а они? Как они выдерживают эту работу?
Огоньком и улыбкой
— Как выдерживаем — так и выдерживаем, — Галина, уборщица улицы, приехала в Москву из Тирасполя. — Работаем, так и согреваемся. Лицо, конечно, очень мерзнет. Но ничего не поделаешь.
Смена Галины и еще нескольких десятков женщин, убирающих Кузнецкий Мост и Рождественку, продолжается 12 часов — с 6 до 18. К полудню щеки уже горят от мороза. Погреться — можно, но недолго: в основном приходится работать именно на улице, на ледяном ветру. Хорошо еще, что солнце — с ним хоть как-то веселее. Ну, и улыбка помогает: с грустным лицом было бы работать еще труднее.
— Нам, — рассказывает Галина, — выдают спецовки, теплые ботинки. Но мы, конечно, поддеваем под них еще свою теплую одежду. Горячий чай — согревает хорошо, но много пить во время работы нельзя: иначе придется каждые полчаса бегать в туалет. Так что обходимся.
Как именно обходятся — Галина и ее товарка не говорят, только улыбаются. Но можно догадаться и без слов: из верхних карманов спецовок торчат пачки сигарет. Да, курить на улицах нынешний закон не приветствует — но здоровье (чтобы не простудиться) дороже.
Термобельем и отвагой
Рушан, приехавший из Оша, — «сэндвич». Это не еда, кто не знает, а такой живой рекламный носитель. Спереди доска с рекламой, сзади тоже, над всей конструкцией — голова. Недостаток конструкции: страдает в морозы. Достоинство: зато его хозяевам не надо платить аренду.
— Ну холодно, конечно! — Рушан тоже улыбается. И даже пока не надевает капюшон, обходится шапочкой. — Вот ботинки теплые надеваю, свитер под курткой. Термобелье. А начальник спецовку выдает, она тоже теплая.
Чай Рушан на улице тоже не пьет: нет термоса. Зато на десять минут в час у него есть «законный» перерыв: можно скрыться в теплое помещение и вот там как раз и выпить стакан чаю. А можно и потерпеть. Рушану — 22 года, замерзнуть он не боится.
Виктор, еще один «сэндвич», стоящий недалеко от Рушана, — гораздо опытнее, ему около 60. Он — в пухлой синтепоновой куртке и такой же шапке, шея плотно замотана шарфом. На ногах «дутики», они же луноходы, они же искусственные валенки. Под брюки Виктор надевает кальсоны, без этого легко простудиться.
— Да собачья работа, прямо скажем, — говорит Виктор. В «прошлой жизни» он был снабженцем одного из московских заводов. Сейчас — пенсионер, вышел подзаработать. Полную смену — 10 часов — он не стоит, четыре часа — и домой. В такой мороз больше — рискованно.
Опытом и «капустой»
— В шесть утра я уже на месте, мороз не мороз, — рассказывает Наталья, продавщица газет и журналов. Газетные киоски былых времен, с защитой от ветра и возможностью отопления, были гуманнее к продавцам, чем сегодняшние открытые всем ветрам стенды. — И рабочий день продолжается до шести, ровно двенадцать часов!
Наталья — как раз из киоскеров старой закалки. Рассказывает, что и в закрытых «кабинках» мороз переносился так себе. Может быть, здесь — на открытом воздухе — даже лучше: нет иллюзии, что можно согреться. Спецодежда — многослойная: сверху спецовка от работодателя с теплым капюшоном (хуже, чем хороший пуховик, но плотная и защищает от ветра), снизу — три слоя теплых вещей. По всему телу — вплоть до сапог (которые тоже специальные, в несколько слоев утеплителя).
— Принцип капусты: много слоев теплее, чем один! — улыбается Наталья. Похоже, если на морозе улыбаться, то становится теплее. — Но, конечно, руки и ноги все равно мерзнут. А вот лицо — нет, лицо можно смазать гусиным салом. Нет, на морозе оно совершенно не пахнет! А дома можно смыть. Кстати, всем советую, защищает лучше любого крема!
Отойти погреться продавцу газет труднее всего: у него товар. Но если очень надо, можно попросить последить за стендом, например, знакомого полицейского. Кстати, полицейские — хотя одеты исключительно по форме — тоже, оказывается, не чужды принципу «капусты»: если дежурить предстоит на улице, поддевают под форменные брюки кальсоны, а под куртку — пару теплых свитеров. Холод — не тетка!
Калачи, сбитень и другие забытые рецепты
Как вести уличную жизнь на морозе — проблема для России самая что ни на есть исконная. В деревне — понятно: по сильным морозам лишний раз со двора и не выйдешь, все надобности внутри, от хлева до дровяного сарая. А в городе — без уличной «сцены» никак: торговля замрет, купец и ремесленник разорится, служивый до приказа не дойдет. Поэтому уже в XVI–XVII веках способы согреться на ходу в Москве были великолепно проработаны.
Самым эффективным на морозе средством «ожить» оказалось все то же горячее питье. И безалкогольное (сбитни, потом чай), и слабоалкогольное (пьяный мед и крепкий сбитень). Отечественный аналог чешского «вареного вина» — сиречь глинтвейна. Сбитенщики работали в Москве до самого начала ХХ века, истребила их только революция (как и остальной частный бизнес).
Чуть хуже — но тоже хорошо, а в сочетании с п. 1 даже отлично — работает горячая еда. «Расходиться как горячие пирожки» в морозной Москве могли собственно сами горячие пирожки. В утепленных ящиках, затем в тележках; с мясом, капустой, рыбой и так далее. А еще — критически важна сытность. Так что именно на холода был рассчитан знаменитый московский калач — плотный, сытный подовый хлеб, который можно было есть на улице, держа ручку немытой рукой в варежке. Продавцы калачей тоже имели утепленные лари и короба, чтобы торговать своей продукцией на морозе «с пылу, с жару».
Логичным продолжением этой традиции можно считать и современную уличную горячую еду — там, где она сохранилась. Пирогов «с котятами» лет двадцать уже не сыщешь в Москве — но есть хот-доги, блины, горячая кукуруза, а теперь и фалафель, и бургеры. Не так важно — что есть, куда важнее, что еда должна быть горячей и «нажористой».
И, разумеется, для работы на улице в мороз всегда требуется особое утепление. Не та «теплая одежда», которая позволяет нам добежать до метро или от метро до работы. А по-настоящему теплая, закрывающая практически все тело: длинные тулупы и шубы, валенки на теплый вязаный носок или даже на обмотки. Шея защищалась сочетанием теплой шапки с ушами и поднятого высокого воротника (чаще всего мехового).
— Когда я только приехал в Россию, я купил на Арбате армейский тулуп, — рассказывает американский журналист в Москве Роберт Бридж. — Купил просто так, для развлечения. Но как только в 2006 году наступили настоящие морозы, я вспомнил об этом тулупе, надел его и был счастлив.
И все-таки полноценно согреться, работая на холоде, можно, только зайдя в теплое помещение. Это истина, доступная любому, кто попробует погулять или поработать на улице в мороз. Увы, далеко не все работодатели готовы делать для своих сотрудников регулярные перерывы «на обогрев» — притом что рабочий день, как мы выяснили, длится 10–12 часов.
