Скамейке нет еще и месяца, но с нашим-то контингентом можно ожидать, что на ней уже есть послания потомкам: слова из трех букв и прочие плоды народного творчества. Нет, удивительно, цела и свежа, не тронута ни ножом, ни маркером. На первый взгляд выглядит она добротно: крепко сбитая из дерева, действительно очень длинная. Технически она разбита на две части: одна напротив 19-го дома, вторая — напротив 21-го. Но и эти две части разделены на участки — иначе не обойти ее никак. Лавочка двойная — можно сидеть по обе стороны от небольшой спинки, которая постепенно «вырастает» из сиденья. Получается, что в начале скамьи на ней еще и лежать удобно.
…Ну а на наших глазах на лавочку присаживаются местные трудяги — три таджика до этого копались в земле на соседней клумбе.
— Что, ребят, вы эту лавочку строили? — спрашиваю я. Два гостя с юга как-то стихли. Третий же сразу осознал, что вот он, его звездный час.
— Долго строили, три месяца.
Дальше Остапа понесло: «Мы тут от фирмы строим одной. Я вообще практически своими руками ее делал — долго, сложно, длинная такая. А я сам электрик, я еще и эти фонари новые делал, да. Красивые? И лавочку, и фонари, все сам».
Лавочка обрастает студентами — все как на подбор технари. И про плюсы и минусы скамейки рассказали с математической четкостью.
— Значит, так… плюсы: можно присесть, посмотреть на закат. Красиво, — говорит парень. — Раньше гуляли тут, неудобно было. Минусы: спинка маленькая, облокачиваться неудобно. А еще ее фиг обойдешь: если нужно на другую сторону, придется как проклятому идти и идти... И вообще, к ней столько внимания! Ощущение, что ради этой лавки Арбат и расширяли.
Тем временем на улицу опустилась ночь, и контингент поменялся. Под покровом ночи «лечить» лавочку пришел рабочий: в форме, с инструментами. При нас он начал присверливать к уже имеющимся досочкам новую.
— Разваливается уже лавочка-то? — подкалываю я мужчину.
— Да нет, все хорошо. Просто в процессе стройки тут балочку не закрепили. А в принципе все работы уже проведены, сейчас наводим последние штрихи: проверить, постучать, посмотреть, как все прикреплено. Сделано на самом деле качественно: лиственница, обработанная древесина, все металлические основания очень крепкие. Единственное, уже успели окурки понапихать в лавку, а по ночам выходят из клубов и плюют на нее.
Лавку жалко: уже испытала все прелести ночной жизни большого города. По сути она стала этаким «срезом» контингента Нового Арбата: никаких социологических исследований не надо, выходи и смотри, кто присел. К ночи среди «подогретых» алкоголем компашек можно увидеть местных охранников.
— Кто здесь бывает? Да разные люди, — говорит чоповец одного из кафе. — Бомжи приходят почти каждый день. Патрули полиции ездят по дороге, конечно, ну выглядывают иногда. Хотя и нас достаточно, чтобы порядок поддерживать.
Мужчина рассказал, что бомжи здесь и раньше были: приходили со Старого Арбата. Но сейчас у них вообще не жизнь, а мед: лавочка длинная, удобная, можно всем большим алкогольным отрядом уместиться. Устраивает это, правда, не всех. Владельцы и гости элитных заведений негодуют: бомжам выпивать на фоне красивых витрин нравится, а вот людям за столиками культурно отдыхать с видом на алкашню — не очень. Вот и приходится охране наводить порядок.
Хотя колоритной компании на соседней лавочке никто не мешал. Выглядели мужчины захватывающе: пропитая морда революционно-красного цвета, редкая шевелюра, резкое амбре. Помятые жизнью люди в помятой одежде сидели на лавочке в свете дорогих бутиков. По всем законам жанра господа хлестали водку из бумажных стаканчиков.
Масштабы скамейки им и правда были по вкусу: троица душевно расположилась и разложила все свои сумки на добрую часть лавки.
— Хорошая лавочка, — одобряет наиболее трезвый по виду бомж, — широкая. Не то что на бордюрах сидеть. Тепло.
— А спится на ней как? — затрагиваю я животрепещущий вопрос.
— Знаете, не доводилось еще, — вежливо отвечает мужчина. Чувствуется, что хотел добавить «сударыня», но что-то остановило. — Менты не гоняют — какое им до нас дело? Если громко бухать, то могут пристать. А так… хорошо тут, места много. Придем еще.
Троица изящно попозировала нашему фотографу, чокнулась стаканами и продолжила высококультурные разговоры. Сразу видно, лавочку строили для народа и с мыслями о народе: одобрили и низы, и верхи. Осталось только поделить ее между собой — еще окажется, не такая уж и длинная для всей огромной Москвы.
