«МК» попытался разобраться, почему к опасностям, которые подстерегают собаку в столице, добавилась еще и «помощь» специалистов.
Наташа нашла Асю в середине августа, приютила подкидыша и начала поиски ее настоящих хозяев.
— Через пару дней после того как Ася оказалась у меня дома, у нее случился приступ, — рассказывает девушка. — Она вскрикнула от резкой боли, ее затрясло, и произошло мочеиспускание. Я позвонила в ближайшую ветеринарную клинику — Станцию по борьбе с болезнями животных Восточного административного округа.
Приехавшие врачи сказали, что в Ногинском районе, где была найдена Ася, объявлен карантин по бешенству у животных. Девушка рассказала, что у собаки не проявлялось ни свето-, ни водобоязни, характерных для бешенства, но медики решили перестраховаться и вызвали санитаров из ГБУ «Московская городская станция по борьбе с болезнями животных». Подходить к Асе они не стали, пообещав, что за ней, как и за другими животными, будут ухаживать, кормить и поить. После чего собаку забрали на карантин до начала сентября.
Вскоре Наташа смогла найти владельцев, которые сообщили, что девочка привита от бешенства. Они созвонились с доктором и передали ей всю информацию о вакцинировании — название препарата, дату вакцинации и наименование клиники, в которой прививалась собака. А потом по личным причинам отказались от Аси. Тем временем собаке продлили карантин.
— Врачи сообщили мне, что по правилам, раз собака в течение десятидневного карантина не проявляет видимых признаков агрессии, срок содержания увеличивается на шестьдесят дней! — с ужасом вспоминает Наташа.
Навещать собаку запретили. Наташа с трудом пережила эти два месяца.
Тем временем другая женщина, тоже Наталья, согласилась приютить Асю. В то время у нее уже было 8 собак. Когда-то Наталья потеряла двух своих питомцев: кареглазую хаски Марусю, хромающую на правую ногу, и медно-рыжего Федю, у которого один глаз голубой, а другой — зеленый. Пытаясь их найти, она развесила объявления по всему Одинцовскому району, но каждый раз, когда ей звонили и говорили, что обнаружили ее питомцев, это были не те собаки. И каждый раз она не могла пройти мимо и забирала потеряшек к себе. Наталья ищет Марусю с Федей до сих пор.
Когда обе женщины приехали в ветклинику, им сказали, что собака в предэпилептическом состоянии, у нее по двадцать приступов за день. «Зачем вам такая собака? Оставьте ее у нас, мы передадим ее в приют». Наташу попросили написать заявление об отсутствии претензий к состоянию собаки, при этом Асю никто не показал, но без оформления такой расписки ее не выдавали. По словам женщин, Ася превратилась в абсолютный скелет, тощая, еле держалась на ногах, вся в фекалиях от ушей до хвоста. Малышка вскрикивала от жуткой боли, падала на пол и тряслась. В свои 9 месяцев, при норме веса этой породы 21–22 кг, Ася весила всего 14 кг.
— Я увидела ее и расплакалась, — продолжает Наташа. — Она была настолько голодна и обессилена, что не могла открыть пасть, чтобы взять гостинец, привезенный для нее.
Как говорят зоозащитники, налицо ненадлежащий уход за животным: нарушение зоотехнических, зоогигиенических норм и правил, влекущее болезнь, травму или истощение животного от длительного голодания и неподобающего содержания. Но имеется официальная информация, что в ГБУ «Мосветстанция» в боксах с карантированными животными ведется двухразовая уборка помещений и кормление питомцев. Тогда возникает вопрос: почему собака вернулась с дистрофией мышц?
— Может быть, она не ела сама. При таком стрессе большая часть породистых собак отказываются от пищи и заболевают. У них падает иммунитет, вылезают все болячки, инфекции, — рассуждает президент центра правовой зоозащиты Светлана Ильинская.
Хорошо, допустим, она не ела сама. Но почему ничего не предпринимали? Почему сотрудники ветстанции не убирали в боксе, если судить по состоянию животного? И по какой причине собаку, имеющую тяжелые эпилептические приступы, о которых хозяевам врачи сами рассказали при выписке, и не имеющую симптомов бешенства, два месяца продержали на карантине?
На анонимных условиях один известный в Москва ветврач рассказал нам, что в столице недавно ввели карантин по бешенству и обязали забирать всех животных со слюнотечением на карантин. И сейчас медики не подходят к животному, не смотрят его, а забирают с любым симптомом, будь то мочеиспускание, как у Аси, для бешенства нехарактерное.
И не просто забирают. Один из сотрудников ветстанции анонимно признался зоозащитнице Светлане, что у них такая система — никогда не отдавать животных, взятых на карантин. Не берут никаких анализов, не проводят диагностирование, не выясняют причину симптомов. Только «кормление» и «содержание». Собака может болеть просто насморком, но если она найдена в районе с карантином по бешенству и попала в руки врачей, назад ее уже не отпустят. Такая ситуация повергает ветеринаров в шок.
— Инкубационный период бешенства — 10–14 дней, — рассказывает ветеринар Ксения. — Скорость его проявления зависит от того, насколько близко к голове укусили собаку переносчики бешенства. Чем ближе — тем быстрее проявляется неврологическая картина. То есть должен быть какой-то шрам, шерсть со следами грязи и гноя.
...В конце ноября Ася умерла, прожив после карантина всего месяц. Врачи не давали точных прогнозов: на наращивание мышечной массы могло уйти полгода, на психологическую реабилитацию, привыкание к теплому уютному дому и любящим хозяевам — несколько лет.
Только этого времени у Аси больше нет.
КОММЕНТАРИЙ РУКОВОДИТЕЛЯ МОСВЕТСТАНЦИИ АНАТОЛИЯ ПАРУКА:
— Главной целью нашей организации является предотвращение распространения особо опасных болезней, одной из которых является бешенство. Собака поступила к нам в августе. Женщина, которая ее нашла в Ногинском районе Подмосковья, жаловалась на судороги и потерю сознания ее новым питомцем. Ветеринарные врачи выехали по месту жительства москвички, подобравшей собаку, осмотрели хаски и приняли решение поместить животное на карантин. Ведь как раз в это время в месте, где москвичка нашла хаски, был введен карантин по бешенству. Кстати, насколько я знаю, с вердиктом ветврачей гражданка тогда была согласна. Собаку привезли на станцию и поместили, как принято, в отдельный бокс. Уход за ней и кормление было по нормативам. Из-за того, что не ясна была причина припадков, карантин было решено продлить с 30 до 60 суток. Очень важный момент: собаку мы лечить права не имели, это строго регламентировано. За теми, кто находится на карантине, осуществляется только наблюдение. Если назначить в это время лечение, то картина симптомов возможного заболевания бешенством может быть смазана. По истечении срока карантина женщина забрала питомца. И ею же был подписан документ об отсутствии претензий к сотрудникам клиники. Что случилось потом, почему она все же решила поднять шумиху, мне неведомо. Да, я не исключаю, что собака могла потерять в весе. Но причина была не в том, что мы ее не кормили или плохо ухаживали за ней. А в том, что многие животные плохо переносят смену привычного корма (для животных, находящихся на карантине, есть разработанный рацион) и отсутствие домашней обстановки. Поймите, поступать иначе, оставлять собаку с такими симптомами, подобранную в неблагополучном по бешенству регионе, в семье, где помимо нее была еще одна собака и двое несовершеннолетних детей, было чрезвычайно рискованно. Люди должны уяснить для себя раз и навсегда, что бешенство без принятых мер — смертельное заболевание. Летальный исход составляет 100%.
