Самолет “Ан-148-100Е” предназначался для поставки в Мьянму и был построен по заказу “Объединенной авиастроительной корпорации” (ОАК). До катастрофы самолет выполнил 31 полет, при этом у членов экипажа не было вопросов по его безопасности.
“Ан-148” спроектирован для работы в условиях региональных аэропортов, которые, как известно, находятся у нас в плачевном состоянии. Потому машину украинские конструкторы из КБ “Антонова” изначально рассчитывали на жесткие посадки при любой погоде. Двигатели “Ан-148” подвешены высоко, чтобы в них не могли попасть камни со взлетной полосы. Эти качества новой российско-украинской машины оказались весьма привлекательными для Мьянмы. Для своих ВВС эта страна заказала два самолета “Ан-148”, которые должны были сойти со стапелей в Воронеже.
По словам руководителя аналитической службы агентства “Авиапорт” Олега Пантелеева, “во время полета на борту самолета находились два представителя от заказчика. По имеющейся информации, один из них мог находиться за штурвалом самолета”. По другим данным — оба пилота в этом рейсе были представителями заказчика.
Эти данные в скором времени, видимо, или подтвердит, или опровергнет следствие. Но если все же подтвердит, то тут на первый план выходит следующая информация: тренажер для подготовки к полетам на “Ан-148” есть сегодня только на Украине. Все российские летчики, летающие на рейсовых “Ан-148”, проходили подготовку именно там (шесть таких самолетов эксплуатирует авиакомпания “Россия”).
Никто из азиатских пилотов такой подготовкой не занимался. В таком случае кто имел право подпускать к управлению машиной людей, которые не учились ею управлять, на том лишь основании, что они пилоты? Тем более дать тестировать новую машину? Это примерно то же самое, что позволить стоматологу делать операцию на сердце только потому, что он тоже врач.
Пилоты заказчика были военными летчиками. Они привыкли управлять машинами совсем иного веса, класса, с другими параметрами полета... Спросите у любого специалиста: если пассажирский самолет загнать в такой же летный режим, что и военный, может ли у него отвалиться крыло или хвост? Скорее всего вы получите положительный ответ.
Во всяком случае, к конструкторам в связи с катастрофой эксперты претензий не предъявляют. По словам того же Олега Пантелеева, “детские болезни” самолета были уже устранены, поэтому можно предположить, что с точки зрения того, насколько отлажен этот самолет, проблем, которые могли привести к катастрофе, нет. И если бы они существовали, то самолет не смог бы летать”.
Конечно, остаются еще претензии к заводской сборке изделия. Но и тут, зная, что разбившийся “Ан-148” был предназначен для иностранного заказчика, с трудом верится в то, что тема качества была на последнем месте. Зато наверняка известно, что ни в одной стране мира военного летчика — будь он хоть трижды герой страны — без предварительного курса переподготовки никогда не допустят к управлению гражданскими судами. Неужели это станет исключительно российским ноу-хау?
