Пилоты польского “борта №1”, разбившегося под Смоленском, за несколько мгновений до катастрофы успели понять, что столкновение с землей неминуемо. Об этом свидетельствуют расшифровки записей переговоров экипажа. Кроме того, серьезные сомнения у экспертов вызвала озвученная рядом СМИ версия, что пилоты приняли ошибочное решение, “включив форсаж, набрать высоту с разворотом”.
Как заявил в польской прессе военный прокурор подполковник Збигнев Жепа, который принимает участие в расследовании причин катастрофы, пилоты перед катастрофой понимали, что наверняка разобьются. Он признался, что конец записи “был драматичным”, однако отказался отвечать на вопрос, знали ли пассажиры, что погибнут.
По словам Жепы, на записях слышно, что пилоты разговаривали на трех языках — польском, русском и английском. Он пояснил, что сам не различает голосов на пленке, но один из польских экспертов лично знал пилотов борта №1 и смог четко сказать, кому принадлежат какие слова.
На вопрос журналистов: “Фрагменты на польском языке — это разговоры между пилотами экипажа или разговор с кем-то из пассажиров?” — прокурор ответил, что точно разговоры самих пилотов. Впрочем, разговаривали ли они еще с третьим человеком (видимо, речь идет о версии “давления” на пилотов кого-то из высокопоставленных пассажиров), станет известно “на сто процентов”, когда удастся синхронизировать записи разговоров со временем полета.
Интересно, что польская пресса со ссылкой на главу СКП РФ Александра Бастрыкина пишет, что на месте катастрофы были обнаружены 7 пистолетов, принадлежавших сотрудникам польских спецслужб.
Про аэродром же рассказала экс-первая леди Польши Иоланта Квасьневская. Она призналась, что самое страшное приземление за 10 лет полетов бортом №1 было у нее именно на аэродроме в Смоленске:
— Когда узнала о несчастном случае, подумала, что у самолета оторвались шасси... Я помню, что, когда мы приземлялись в Смоленске, был сильнейший удар о плиты... Я держалась за кресло в самолете и смотрела на такой экран большой, на котором было показано, как приземляемся. И видела, что нам не хватает полосы. Было такое ощущение, что если буду сильнее держаться, то смогу задержать весь огромный самолет. Приземлились тогда в 20 см от конца посадочной полосы.
Между тем в некоторых российских СМИ появились сообщения со ссылкой на “высокопоставленный источник, близкий к расследованию”, о том, что пилоты разбившегося “Ту-154” до последнего могли избежать крушения. Якобы во время снижения по глиссаде в условиях сильного тумана пилоты точно вышли на взлетно-посадочную полосу. Однако при подлете экипаж определил, что самолет не попадает в точку приземления, рассказал эксперт. “В этот момент командир корабля и допустил роковую ошибку. Он включил форсаж, по неустановленной пока причине качнул самолет вправо и одновременно попытался набрать высоту с разворотом. В результате лайнер крылом зацепил макушки деревьев, после чего самолет потерял управление”, — якобы заявил эксперт.
За разъяснением “МК” обратился к летчику-испытателю Александру Акименкову. Услышав эту версию, он рассмеялся и затем заявил следующее:
— Это сущий бред. На “Ту-154” вообще нет никакого форсажа. В нормальном турбореактивном двигателе камера сгорания находится перед турбиной. Форсаж — это сгорание топлива за турбиной. Там впрыскивается дополнительное топливо, факел увеличивается, за счет этого тяга возрастает на 40% — самолет взлетает, как ракета. Форсаж используется только для сверхзвуковых полетов, а потому из “больших” самолетов существует только на “Ту-160”, “Конкорде”, “Ту-144”… Отсюда вывод: подобную глупость не мог сказать человек, “близкий к расследованию”.
МЕЖДУ ТЕМ
В интервью польскому изданию Dziennik пилот 36-го специального авиаполка Гжегож Петручук заявил, что окончательное решение о посадке принимает пилот. Именно капитан Петручук в августе 2008 года отказался влетать в воздушное пространство Грузии, когда управлял самолетом, на котором в Тбилиси летел президент Качиньский. Напомним, что тогда командир корабля решил сажать лайнер не в грузинской столице, а в Азербайджане. Вторым пилотом во время того полета был Аркадиуш Протасюк, сидевший за штурвалом “Ту-154” во время трагического инцидента под Смоленском. “Это был отличный пилот, имевший огромный опыт”, — утверждает его коллега. Когда капитана Петручука спросили, давили ли обстоятельства на летчиков злополучного рейса (сесть любой ценой? успеть вовремя на торжества?), он ответил: “Разумеется, это не обычные полеты. На нас давят определенные временные рамки. Мы знаем, каков ранг находящихся на борту пассажиров. Однако пилоты обучены таким образом, чтобы не поддаваться этому давлению”. К слову, польский летчик отозвался о правительственных “Туполевых” так: “По моему мнению, это хорошие машины. Если нам следует покупать новые, то, например, с точки зрения дальности полета. Так, чтобы не нужно было садиться на дозаправку при перелете через Атлантику. Важно было бы заменить также самолеты “Як-40”, они уже отслужили свой срок”.
