Два месяца назад в центре Москвы, на глазах десятков свидетелей в бронированной машине был застрелен Герой России Руслан Ямадаев. В живых остался его попутчик генерал Сергей Кизюн, преступление зафиксировала видеокамера и, тем не менее, по сей день не найдено ни оружие, ни машина, на которой передвигались киллеры, нет подозреваемых и даже мотив убийства до сих пор неизвестен. Отчаявшись, милиция попросила откликнуться всех, кто хоть что-нибудь видел. За неделю на горячую линию не поступило ни одного звонка. Москвичи отвечают властям гробовым молчанием. Перестреляйтесь вы там хоть все, нас это не касается.
Я не видел, как убивали Ямадаева, но в апреле 2003 года я записал с ним подробное интервью. Руслан тогда окончательно перешел из бригадных генералов Ичкерии в депутаты «Единой России». Интервью, если не считать маленького кусочка, опубликовано не было. Этот разговор не поможет найти убийц, однако, прослушав его, можно понять, почему России плевать на смерть своего героя.
Впрягшийся в демократию
- Руслан, как точно называется ваша новая должность?
- Первый заместитель председателя политического совета, руководитель исполнительного комитета регионального отделения партии «Единая Россия» по Чеченской республике. Вот так примерно!
- Сколько вам лет?
- Сорок два.
- Что вы заканчивали?
- Сейчас на юридическом учусь. Заочно.
- А до этого?
- Ничего… Так получилось. Я всю жизнь по России ездил, работал. В 84-м уехал в Ярославскую область, а в 86-м на Урале Пермскую ГрЭС строили. Комсомольская ударная стройка.
- Семья у вас большая?
- По чеченским меркам – небольшая. В нашей семье, например, шесть братьев, четыре сестры. А у меня лично – только два пацана и две девчонки.
- В каком году вы вернулись в Чечню?
- Как начались эти бурные события в 91-м году. С тех пор я из Чечни вообще не выезжал. Я тут активно впрягся в эту демократию, с первого дня ее поддержал, так и пошло.
- Кого из лидеров вы поддержали?
- Ну, например, Джохара Дудаева.
- Это была ваша ошибка? Как вы сейчас считаете?
- Никакой ошибки не было. Я анализировал прошлое. И повторись эти события вновь, я б ничего не изменил. В том, что Джохар говорил, не было ничего плохого. Мы ж не хотели, чтобы у нас в Чечне все подряд грабилось. Мы хотели построить правовое демократическое государство. Договориться с Россией. Джохара Дудаева я знал очень хорошо. Мы с ним были в очень хороших отношениях. Мы с ним сидели рядом очень долго. Месяцами говорили. Я вам даю слово, что он никогда в жизни даже не мыслил Чечню вне России. Даже не мыслил!.. Хотя, конечно, он по телевизору всякое говорил. Но он вынужден был это говорить.
- И что заставляло Джохара Дудаева выступать по телевизору против России?
- А то заставляло, что Россия шла на Чечню войной. Агрессивно шла. Пренебрегая нашими предложениями.
- Какими предложениями?
- Джохар посылал эмиссаров к Ельцину. Квашнин в курсе этой истории (Квашнин Анатолий Васильевич, тогдашний командующий Объединенной группировкой войск на Северном Кавказе, командующий войсками Северо-Кавказского округа, ныне полпред президента в Сибирском федеральном округе – В.Р.). Мы с Квашниным уже потом сидели в Ханкале, вспоминали, и Квашнин мне сам сказал: «Руслан, договориться с Ельциным вам тогда Руцкой не дал...» У них там с Ельциным тоже были свои терки. А Джохар хотел с Россией договориться, очень хотел…
Как сорвалась отставка Дудаева
- В начале Первой войны я был комендантом Гудермесского района. И я тогда сказал Дудаеву: Джохар, ты же советский офицер. Ты же знаешь советскую армию. Ведь на одной земле мы воюем. С обеих сторон наши гибнут. Все равно завтра нам всем жить вместе. Надо, говорю, Джохар, тебе уходить с поста президента. Давай, уходи в отставку, а полномочия кому-нибудь передай. У меня уже и человек на примете есть. И Джохар согласился.
- А что это был за человек? Фамилию назовите.
- Этот человек и сейчас есть. Жив-здоров, живет в Чечне, работает. Фамилию его я называть не буду. Не хочу делать ему рекламу. Просто потому, что Джохар оказался прав насчет этого человека. Джохар мне прямо тогда сказал: «Руслан, ты за этого человека ошибаешься. Он мыслит очень узко, негосударственный он человек…» Но все равно я Джохара убедил подать в отставку. У него, говорю, большие связи в Москве, он с Ельциным договорится, войну закончим. Ну, хорошо, говорит Джохар, я согласен. Приведи ко мне этого человека.
А я уже все распланировал. В Грозном еще бои, мясорубка. А в Гудермесе ничего серьезного не происходило. Вот я и решил, что этот человек и Джохар встретятся в Гудермесе. Соберут журналистов, и Дудаев официально сложит с себя президентские полномочия. А новый президент начнет переговоры с Москвой. Не хочет Москва говорить с Дудаевым, ну, и не надо. Пусть с этим человеком поговорит. Ну, значит, посылаю я в Москву гонца к тому будущему президенту, брата его жены к нему посылаю, а он мне присылает ответ. Мол, не такой я дурак, чтобы сейчас во все это вписываться.
- А когда это все происходило?
- В самом начале 95-го. С 7-го по 9-е января.
На языке толпы
- А когда вы, Руслан, с Дудаевым познакомились?
- Тогда и познакомились. В январе 95-го. Как только война началась. Об этом мало кто знал, но с первого дня войны Дудаев жил в Гудермесе. Через пару кварталов от меня. Из-за этого мы и сблизились. У меня комендатура была в центре, где горисполком, райисполком. Человек он был скромный, безо всяких маний величия. Ему сейчас приписывают всякую ерунду. Это все неправда. Он, конечно, был бесшабашный, но у него есть тысячи позитивных черт. По телевизору он выкидывал всякие номера дурацкие. Но Джохар в телевизоре и Джохар в жизни – это два разных Джохара. Небо и земля! Чтоб толпа его поняла, он должен был говорить на языке толпы. Ну, представь, если Джохар говорил бы толпе то же самое, что и мне: «Руслан, я знаю, что такое мощь российской армии! Я знаю, что такое Россия! Я знаю, что эта государства большая! Танки, пушки, самолеты!..» Народ сразу в шугняке будет. Вот он и говорил народу. Мол, ничего страшного, мы их там – туда-сюда…
- То есть целенаправленно вел свой народ к войне с Россией?
- Да не в этом дело. Наши, конечно, первые выступили, мол, будем воевать, но Дудаев все-таки не верил, что Россия войну начнет. А Грачев-Ельцин, когда начинали, разве знали, что все закончится такой мясорубкой? Они ж тоже планировали за пару часов. Ну, примерно, как сейчас Америка в арабских странах. Там ведь тоже в Ираке какая мощная армия была, как они грозились! И как быстро американцы решили все ихние вопросы…
Басаев имел свое стойло
- Вы помните тот момент, когда разочаровались в своих идеях?
- Да сразу, как война началась. И не только я, многие поняли, что мы пришли не туда. Одно дело бряцать оружием, а совсем другое – из него стрелять.
- Вы лично брали в руки оружие?
- Конечно, брал.
- И где воевали?
- Нас два-три человека было, которые держали Чеченскую республику под контролем. И Басаева в том числе. Думают, что он был каким-то отдельным. Нет. Басаев тоже имел свое стойло. Чуть ниже.
- А какой пост вы тогда занимали?
- 15 февраля 1995 года меня с должности коменданта Гудермесского района назначили начальником разведуправления Чеченской республики Ичкерия.
- Без специального образования наверное трудно работать на такой должности?
- А кто из наших чиновников имеет специальное образование? Даже сейчас. Если оно у кого и есть, то совсем по другой специальности. А в Ичкерии… У нас Шалинским танковым полком командовал бывший тракторист. Думаете, у меня в разведуправлении был какой-то штат, кадры? Да ничего у меня не было.
- А чем вы тогда занимались?
- У меня был свой сеть. Агентурный сеть. У нас ведь в Ичкерии как было. Главным в каждом районе – комендант. И в каждом районе при каждом коменданте у меня свой человек. В основном, следит за этим же комендантом. А чего за ним следить, если и так ничего не скроешь. Вот приходит ко мне агент. Так и так, говорит, вычислил одного стукача. Стучит на нас федералам. А я ему говорю – успокойся. Что он может тем федералам рассказать. У тебя в районе ракетная база есть, или секретный аэродром, или завод подземный. У тебя все что есть – все на тебе надето. Так и работал. Несерьезно это все. И вся эта война была какой-то несерьезной, хаотичной. Причем с обеих сторон.
Тайные переговоры в Гудермесе
- И психологически воевать было очень трудно. И тем и другим. Когда мы воевали в Грозном, знаешь, кто нас кормил? Те же местные русские. Борщ нам варили. А чеченцев в Грозном и не было. Они в самом начале войны все из города уехали. Им было куда уехать – к родственникам, в села. А русским уезжать из Грозного было некуда, и они остались в своих квартирах. И они нас кормили. И такого беспредела, как во Вторую войну, на Первой войне не было. Чтоб мародерничали, или пленных избивали, или головы резали. Воевать между собой воевали, но при этом понимали друг друга с полуслова. И верили друг другу.
- Это ж непросто – на своего руку поднять. Какое оправдание вы находили для себя лично.
- Ошибка была в том, что генерал Грачев бросил клич: Я возьму Грозный за два часа двумя парашютно-десантными полками. Тут хочешь, не хочешь, надо оружие в руки брать.
- Солдаты понимали друг друга с полуслова. А те, кто ими командовал?
- Незадолго до операции «Джихад», когда 6 августа 1996 года боевики захватили Грозный, была у нас встреча в Гудермесе. На встречу приехал человек из Москвы, из центрального аппарата ФСБ. По фамилии то ли Кондратенко, то ли Карданов, не помню сейчас, майор или подполковник. И мы начали с ним говорить. Я ему сразу сказал, что все, о чем мы сейчас договоримся, лопнет, как мыльный пузырь. И я пришел сюда только для того, чтобы мои друзья тоже это поняли. Фээсбэшник этот покраснел и говорит, что он сдержит свое слово. А я ему объясняю. Вот, мы договоримся с тобой, а завтра Ельцин тебя уберет, или даст тебе какой-то новый приказ, и ты будешь вынужден его выполнить. Он согласился.
- То есть встреча эта закончилась ничем?
- Нет, встреча была очень полезной. Она дала первый импульс нашим доверительным отношениям с центром. И когда в Грозном 6 августа шли бои, была операция «Джихад», то в Гудермесе ничего страшного не произошло. Вокруг Гудермеса тогда стояли русские полки, они могли смести этот Гудермес. Но они не стреляли.
- А кто организовал эту встречу Ямадаевых с подполковником ФСБ в Гудермесе в июле 1996 года?
- Парень один. Руслан Атлангериев. У него в доме мы и встречались.
Примечание: Атлангериев Руслан, один из лидеров так называемой лазанской преступной группировки, действовавшей в Москве в начале 90-х годов. Соратник Хож-Ахмета Нухаева. 31 января 2008 года Атлангериев был похищен в Москве неизвестными у ресторана «Каретный двор» на улице Поварской.
С Шамилем мы были друзьями
- Вы сказали, Руслан, что брали в руки оружие. А убивать приходилось?
- Вот так, чтобы самому стрелять в кого-то, мне не приходилось. У меня статус другой. Ну, представь, например, что Джохар Дудаев в кого-то стреляет. Нет, на этом уровне воюют по-другому. Сидят вот также за столом. Война идет, а мы кушаем. И неплохо кушаем. Радуев думаешь, хоть раз выстрелил в жизни? Ни разу! Хамбиев наш, министр обороны, такой сильнейший вояка, он в жизни даже косо ни разу не посмотрел на противника. Воюют только низшие слои, посмотришь на него, и не скажешь, что он какой-то воин. Маленький, худой. Вот он и есть самый дерзкий. Он всю войну и делает. А те, которые здоровые, красивые, они воюют только по телевизору и в газетах.
- А что вы скажете о Басаеве?
- Мы с Шамилем очень хорошо друг друга знали. И были друзьями. Его поход на Буденновск – это был дерзкий поход. Плохо было только то, что он захватил больницу. Это было низко. И я ему сказал: «Шамиль, а зачем ты в больницу полез? Не мог что ли райотдел захватить, или администрацию, или воинскую часть?» А он отвечает: «У меня, Руслан, было много раненых, и мне нужна была больница, чтоб их лечить. А захватить сразу два места у меня сил не было».
- А когда вы с Басаевым разошлись?
- В 98-м. Он сторону ваххабитов принял. И у нас на этой почве большая война была в Гудермесе. С обеих сторон очень много убитых. После этого ваххабиты в Гудермес не совались, и мы с Басаевым не встречались. Шамиль был сильнейший из всех вояк. Хладнокровный, целеустремленный. Корни у него, правда, в Дагестан уходят. Он аварец, а не чеченец. У меня друг есть тоже аварец. Он все возмущается. Когда, говорит, Шамиль героем был – вы называли его чеченцем. А когда он опустился, вы его сразу аварцем сделали.
- А сейчас кто воюет?
- Криминал. Как таковой войны сейчас нет. Чисто криминальные разборки.
- Хороши разборки. Дом правительства Чечни взорвать.
- А почему нет? А кто от этого выиграл? Вот давай представим, что ты взрываешь какой-нибудь дом правительства. Ты же взорвешь его во время какого-нибудь совещания. Чтоб глава администрации там присутствовал, чтоб премьер, чтоб министры всякие. Ты же их постараешься уничтожить, если уж так хорошо все подготовил? А что пострадало у нас при взрыве Дома правительства? Финотдел у нас очень сильно пострадал, к сожалению. И люди погибли. Абсолютно никчемные, самый такой класс – рабочие, персонал. Вот и думай.
Вы где воевали, крысы!
- В январе 1997 года, сразу после первой войны в Ичкерии прошли выборы президента. Баллотировались Масхадов, Басаев, Яндарбиев, Удугов, Закаев и еще человек десять. А почему вас не было среди претендентов?
- Мы тогда были в одной упряжке с Ахмадом Кадыровым. Кадыров поддерживал Масхадова. Я ему объяснял, что Масхадов слабак, у него нету позиции, с ним нам будет очень трудно. Короче, я был против Масхадова. Но Кадыров настоял, и после долгих разговоров, Ямадаевы решили поддержать Масхадова. И он бы не победил, если б не мы. Но главная вина в том, что к власти пришел Масхадов, лежит все-таки на Ахмаде Кадырове. Мы поддержали Масхадова в надежде, что он договорится с Ельциным. Но мы не представляли, что Масхадов поддержит ваххабизм.
- А на новых выборах президента Чечни кого поддержите?
- Когда президент Путин назначил Кадырова главой Чечни, я в то время с центром вел переговоры на равных с Кадыровым. И я лично поддерживал Малика Сайдуллаева. Потом прошло время и я понял, что Путин принял очень мудрое решение, назначив Кадырова. Вот назначь он Сайдуллаева, или другого какого москвича, который вообще не был замешан ни в какой войне, есть у нас там образованные люди. Вот представь, назначил бы он такого человека. Всех непримиримых можно было бы убить или посадить. И все бы успокоилось. Но лет через пятьдесят все бы началось по-новой. Дети тех, кого убили, стали бы воевать с теми, кто убил.
Сейчас Путин решил чеченский вопрос на всю жизнь. Больше веками здесь войны не будет. Он взял людей с воюющей стороны, и помог им. Я удивляюсь, когда идет заседание ПАСЕ. В эту ПАСЕ послать бы нас. При нас Закаев, Басаев в этой ПАСЕ ничего не сказали бы. Мы бы их прямо спросили: «Вы где воевали, крысы? Вы, какое слово имеете! Садитесь на место! Это мы – чеченцы! Это мы всегда страдали и воевали! Это мы – жили дома! А вы чуть что сбегаете, а потом возвращаетесь нас учить!» Так что Путин очень правильно сделал, что назначил Кадырова. А Кадыров вытянул всех. Никогда в истории Чечни не было, чтобы группами люди выходили и складывали оружие. И это очень большой позитив. В том, что нет ущемления тех, кто воевал. Потому что воевала тысяча человек, а им помогали сотни тысяч. Путин сделал очень правильную ставку. И наша партия «Единая Россия» поддерживает кандидатуру Ахмада Кадырова. А вообще в партии есть свой генеральный совет. И если этот совет даст установку воскресить и заново поддержать Джохара Дудаева, мы и это сделаем.
Мы не грабили, нам хватало
- У вас в семье кто-то погиб от федеральных сил?
- Конечно, погиб. У двух моих двоюродных братьев погибли единственные сыновья. Да если всех посчитать…
- А при каких обстоятельствах погибли?
- Да по-разному. Под бомбежками, от артобстрелов, в бою. И с оружием в руках, и без оружия.
- И как после этого вам в «Единой России»?
- Я знаю лично многих русских ребят. Настоящих воинов! Вот сегодня они у меня здесь были – Вован, Вадим… Мы воевали! Они потеряли друзей, рядом с ними легли. И я потерял. В одном бою! И мы, которые между собой воевали, сидим вот так и верим друг другу в тысячу раз больше. И эта война для нас – обычная непонятка.
Наши отцы вернулись из ссылки в 1960 году. А в 1985-м Чечено-Ингушетия была самой красивой республикой на Северном Кавказе. За двадцать пять лет мы все построили. Мой отец трудился в лесхозе трактористом. Ни одного выходного! Я лично выезжал на шабашки. По шестнадцать часов в сутки вкалывал. И в 91-м году мы подумали, что раз мы такие трудолюбивые, то сможем и сами построить себе Золотую Чечню. И клюнули на эту независимость. И тогда вперед вышли люди без роду и племени. Из самых неблагоприятных семей. Кто такие эти ваххабиты? У него отец не молился, пьянствовал, мать неизвестно кто, а он нам теперь Коран читает. Меня вон с семи лет заставляли намаз совершать, семья религиозная была, и то я не молился – или курил, или в карты играл.
А все эти ваххабиты, они к религии отношения не имеют. Просто пришло их время, когда для того, чтобы самоутвердиться, не обязательно стало работать, а достаточно просто кого-нибудь убить и сказать, что убил во имя Аллаха.
- Много таких среди чеченцев оказалось…
- А кого-то и жизнь заставила. Я же помню, еще до войны кто здесь в Гудермесе вагоны на железной дороге грабил. На кого и сроду не подумаешь. Коммунисты, учителя, врачи. Все бежали на железку грабить эти вагоны. Но я их не виню. Потому что если ты не украдешь сегодня, завтра тебе придется это же самое покупать на базаре у жулика.
- Ямадаевы тоже вагоны грабили?
- Нам-то зачем? Нам и так хватало. Джабраил, Сулим – все тогда в Москве жили. Бизнесом занимались. Своего девать было некуда. Чего нам на железку-то бегать.
В каждом селе - партийцы
- А почему вы выбрали для себя «Единую Россию»? Вступили бы в КПРФ, в СПС какой, или в «Яблоко»?
- В Партию жизни, в ЛДПР… Честно говоря, я и не мыслил никогда, что буду в какой-нибудь партии. Работал себе заместителем военного коменданта республики. А комендантом у нас был Сергей Николаевич Кизюн, генерал-лейтенант. Отец у него тоже военный – генерал-полковник, Герой Советского Союза, в Академии преподавал, ГКЧП поддержал, Ельцин его и выгнал… И вот сидим мы в правительстве. Я, Кадыров Ахмад-Хаджи и Сергей Кизюн. И Кизюн мне говорит: «Ты, Руслан, должен возглавить партию». Я говорю, вы че, Сергей Николаевич! И Ахмад-Хаджи тоже, да какая партия, он все больше с оружием… А Сергей Николаевич умнейший человек, в истории разбирается. Когда-нибудь Чечня оценит его. У Кизюна даже операция была, половину сердца ему вырезали, так он болел за чеченцев. И вот этот Сергей Кизюн мне и говорит. Армия хороша только на первых порах, а потом все решают партии. А у Кизюна наверное в «Единой России» знакомые были, вот так и избрали меня на этот пост. И сейчас я вам скажу честно. Партия – это самое сильное оружие. В каждом районе у нас исполком, в каждом селе у нас партийцы. Это сила!
- А у ваших врагов, у боевиков есть силы?
- Нет у них никакой силы. Хотя они очень стараются это изобразить. Масхадов вон кассеты распространяет: «Мы – муджахеды. Идите к нам!» Куда идти? Пускай он назовет адрес. Я сам туда пойду и клянусь на Коране ни одного федерального человека с собой не возьму. Мы чеченцы сами туда придем. Не называет Масхадов адрес, потому что и метра земли за ним нет.
- Сколько вы можете людей собрать, если воевать придется?
- С боевиками?
- Ну да.
- Я не знаю. В партии у нас сейчас 4500 анкет. Тысяч 15 соберу.
От Басаева откажусь, а от истории куда деться?
- У вас есть награды от федеральной власти?
- Медаль «За боевые заслуги».
- А от властей Ичкерии.
- Орден «Честь нации».
- Вы гордитесь, что воевали против России?
- Гордиться здесь нечем, но я был со своим народом.
- Вы могли уехать в Москву и не участвовать.
- Не мог. Когда Сулим с Джабраилом в 95-м в Чечню приехали, я им сказал: «Зачем вы вернулись, уезжайте обратно». А они отвечают: «Не можем мы в Москву вернуться. Мы в Москве постоянно армян и азербайджанцев подкалывали. У вас, мол, дома война идет, а вы тут помидорами торгуете. А теперь получится, что мы хуже армян…»
- Может вам как члену «Единой России» стоит отказаться ичкерийского ордена, дистанцироваться от Басаева с Масхадовым.
- Ну, откажусь я от Масхадова с Басаевым, а от истории своей куда денусь.
- Как вы планируете свою политическую карьеру?
- Первый шаг мы уже сделали. Провели референдум. 99 процентов жителей Чечни высказались за то, чтобы быть в составе России. Эта тема закончена. Теперь надо выбрать главу республики и парламент. И когда у нас будет законная власть – я от политики свободен. Буду восстанавливать республику, строить.
- А как так получилось, что Гудермес называют территорией Ямадаевых. Вы здесь самые состоятельные? Самые многочисленные? Как вы власть-то к рукам прибрали? Почему именно с вами договаривался Трошев?
- Это во время первой войны так сложилось. Наш человек Абу Арсанукаев возглавлял охрану президента Дудаева, да и Басаева Шамиля, когда в Грозном его зажали, мой брат Сулим спас. И когда в 98-м году мы ваххабитов из Гудермеса прогнали, народ нас очень зауважал. Вот так постепенно, потихоньку мы и заработали авторитет. А так нас всего шесть братьев было, не считая друзей. Теперь осталось пять братьев.
- А чем вы на жизнь зарабатываете?
- У меня зарплата депутата немаленькая. Плюс Сулим работает заместителем коменданта. У брата Исы строительная компания, тендер недавно выиграл, теперь он генподрядчик, все фирмы строительные через него идут. Мать получает пенсию, дети получают пособие, у сестры нашей мужа ваххабиты убили, она тоже теперь пенсию получает и за мужа и за детей. Каждый в нашей семье от мала до велика чего-нибудь да получает. Так что неплохо живем.
