Работа смертника

Боевики требуют отставки Юнус-Бека Евкурова

Покушение на президента Ингушетии Юнус-Бека Евкурова свидетельствует о существовании на Северном Кавказе подпольного террористического государства. Его лидеры говорят мало, но бьют точно…

Успешная спецоперация ФСБ

Как виртуозно наши силовики научились втирать очки — и президенту России, и народу, и себе самим. Свой чудовищный провал в Ингушетии директор ФСБ Александр Бортников умудрился представить так, что впору подарить Бортникову боевой орден.

— После вступления Евкурова в должность произошла активизация деятельности по противодействию подполью, — заявил Бортников Медведеву сразу после покушения на главу Ингушетии. — За последнее время было проведено большое количество успешных спецопераций, в том числе с привлечением местных правоохранительных органов.

Еще хорошо, что директор не упомянул о возможном уничтожении в Ингушетии лидера бандподполья Доку Умарова. Об этом сейчас лучше помалкивать. Потому как если Умаров жив, то о каких успешных спецоперация может идти речь. А если мертв — того хуже. Потому как покушение на Евкурова ясно показывает, что смерть того или иного подпольного лидера никак не сказывается на активности боевиков.

А вот еще цитата из Бортникова:

— Активность со стороны ингушской и чеченской милиции практически загнала бандитов в труднодоступные районы Ингушетии и Чечни. Естественно, бандподполье стало активно противодействовать и огрызаться…

Это ж какие такие “труднодоступные районы” имеет в виду господин Бортников? Назрань? Или Магас? Или федеральная трасса “Кавказ”, где и было совершено покушение на Евкурова, является бандитским гнездом?

Директор ФСБ кормит нас старыми байками о горстке мифических боевиков, скрывающихся в лесистых кавказских горах, а боевики тем временем живут в городских квартирах. И даже смертники отправляются в свой последний путь на иномарках. 

Вот сейчас опять все пойдет по накатанной бюрократической колее. Объявят в Ингушетии режим контртеррористической операции, убьют с помпой какого-нибудь первого попавшегося злодея. Лидер ЛДПР уже изобразил истерику на радиостанции “Эхо Москвы”: мол, с кавказцами надо разбираться “по-ермоловски”. А ведь покушение на президента Ингушетии можно было очень просто предотвратить. Для этого директору ФСБ, вместо того чтобы еженедельно рапортовать Президенту России об успехах, нужно было просто позаботиться о надлежащей охране маршрута передвижения Юнус-Бека Евкурова. Все кому не лень передали, что на нынешнего президента республики покушались практически в том же месте, что и на предыдущего президента Зязикова пять лет назад. И произошло это не потому, что бандитам так полюбился этот пятачок у магасовского перекрестка, а потому, что президенту республики больше никак из дома в резиденцию не проехать. Ингушетия — это не Москва. И даже не Чечня. Тут маршрутов у президента всего два или три по всей республике. А уж из дома в офис — всего один. И если даже по этой дороге именно в то время, когда первое лицо республики едет на работу, может спокойно разъезжать смертник на “Тойоте”, то это означает либо некомпетентность федеральной службы безопасности, либо измену в рядах ее сотрудников

Жулики и бандиты

Когда на Кавказе кого-нибудь пытаются убить, сразу возникает три версии мотива преступления: межклановое противоборство, месть боевиков, экономические разборки. О кланах, тейпах, национальностях и особенностях общественных взаимоотношений рассуждают, как правило, московские псевдоэксперты, изучавшие Кавказ по книжкам, написанным в конце позапрошлого века. Просто это самый легкий способ козырнуть знаниями, употребив слово “тейп”. Оставим такой анализ на совести доморощенных аналитиков и обратимся к экономической и бандитской версиям.

О том, что Евкурова могли заказать коррумпированные ингушские чиновники, говорилось до того момента, пока не выяснилось, что на президента покушался террорист-смертник. Ну раз смертник, значит, к коррупции это отношения не имеет, сделали вывод аналитики. Дескать, фугас коррупционер еще может заложить, ну или снайпера нанять, а если смертник участвует, значит, это уже другие силы — чисто религиозные экстремисты и прочее бандподполье.

Если бы все было так просто. Вот тебе взяточники, а вот — бандиты. Одних ловит ОБЭП, других УБОП. Одним метят доллары, других стреляют прямо в лоб. На самом деле структура северокавказского террористического подполья гораздо сложнее, чем нам пытается представить директор ФСБ России Александр Бортников. Об этом свидетельствует и убийство в Дагестане министра внутренних дел Адильгерея Магомедтагирова, и покушение на президента Ингушетии Юнус-Бека Евкурова.

В обоих случаях мы имеем дело со сложным по исполнению злодеянием. Для осуществления которого необходимы и материальное обеспечение и эффективная разведка. Возможно, что в обоих случаях бандиты имели инсайдера в окружении первых лиц. Либо воспользовались никудышной организацией их охраны. Попробуйте беспрепятственно проехать по Ингушетии на угнанной в Москве заряженной машине. По республике, где в последнее время проводилась одна спецоперация за другой. Но смертник не только проехал, но и умудрился протаранить президентский кортеж.

Итак, вывод первый. Боевики на Северном Кавказе обладают широкими оперативными возможностями и специальным оружием. Как мы помним, генерал Магомедтагиров был убит из специальной снайперской винтовки. Все это косвенно свидетельствует о том, что на стороне боевиков могут находиться как бывшие, так и действующие представители российских спецслужб. Насколько мне известно, простой ингушский обыватель нисколько не сомневается, что к покушению на Евкурова приложили руку либо чекисты, либо грушники. Но вслух он об этом, конечно, не говорит. Вряд ли можно предполагать причастность к покушению целых ведомств, но исключать наличие “кротов” в этих ведомствах тоже нельзя.

А теперь обратимся к коррупции, по которой, как общеизвестно, президент Евкуров нанес своей первый удар, вступив в должность. Специфика северокавказских коррупционеров состоит в том, что они тоже являются частью террористического подполья. И не потому, что так ненавидят федеральную власть, а потому, что это самое бандподполье является на Кавказе одной из силовых структур. Проще говоря, боевики имеют свою долю во всех коррупционных схемах. И успехи мятежников обусловлены главным образом не наличием пресловутой “зелёнки” и не траншами из арабских стран, что нам постоянно пытаются внушить наши силовики. А возможностью местного чиновничества воровать бюджетные деньги. Потому что часть этих ворованных денег рано или поздно, так или этак идет на содержание боевиков и осуществление терактов. И когда президент Евкуров бьет по карману жулика, этот удар тут же сказывается на кармане боевика. Президент Евкуров не нужен в Ингушетии ни ворам, ни убийцам. Говорят, правда, что народ его уважает. Хотя бы за то, что Евкуров всем ингушам дал номер своего мобильного телефона. Однако ситуация в Ингушетии такова, что местные негодяи сильнее и богаче, чем весь народ.

Мятежный проект

Каждый теракт против большого руководителя несет в себе достаточно ясное сообщение для власти. Чего хотели те, кто покушался на Евкурова?

Во-первых, показать зубы. Именно поэтому покушение было приурочено к пятилетней годовщине нападения на Назрань 22 июня 2004 года.

Во-вторых, устранить с политического поля сильного лидера, набирающего популярность в народе. И при этом абсолютно лояльного федеральному центру.

В-третьих, отбить у Евкурова и других руководителей охоту наводить порядок. Коррупция и бедность, отсутствие внятной и позитивной идеологии, против чего якобы и выступают мятежники, на самом деле вполне их устраивает. Общая нестабильность — единственное, что оправдывает их существование.

Своими действиями против федеральных ставленников боевики пытаются нарисовать Москве портрет кандидата, который устроит всех. Это может быть хоть чекист, хоть грушник, хоть Герой России. Он может быть робким или отчаянным. Интеллигентным или неотесанным. Он может выражать свою лояльность Кремлю всеми возможными способами. Единственное, чего он не может, — это покушаться на сложившуюся систему, демонтировать ее и воздвигать на ее месте что-то совершенно новое. Потому как в новой системе для подполья по определению места не будет. И если он на это покусится, тогда будут покушаться и на него.

У боевиков есть свой проект Северного Кавказа, отличный от проекта Москвы. Убийством Адильгерея Магомедтагирова и покушением на Юнус-Бека Евкурова боевики пытаются этот свой проект продавить. В таком противостоянии Кремля и северокавказского бандподполья участия только силовых структур явно недостаточно.

Из этой концепции несколько выпадает руководитель соседней с Ингушетией Чечни Рамзан Кадыров. На первый взгляд может показаться, что именно Рамзан является образцом компромисса между Москвой и бандподпольем. Рамзан отстраивает республику жесткой рукой, и при этом никто не пытается его взорвать. Но если бы вы видели, как охраняют Рамзана во время его поездок по Чечне. Муха не пролетит. 

Что еще почитать

В регионах

Новости

Самое читаемое

Реклама

Автовзгляд

Womanhit

Охотники.ру