«МК» удалось поговорить с пострадавшим журналистом и из первых уст узнать подробности конфликта.
— Прежде всего, хотим выразить вам сочувствие в связи со случившимся. Тем не менее, вы сказали, что не планируете подавать на обидчика в суд. Почему вы приняли такое решение?
— На самом деле такое мнение по этому вопросу у меня возникло вчера. Просто не хотелось тратить время на это. Не думал, что разбирательство может привести к какому бы ни было внятному результату, и усилия будут тождественны эффекту. Но уже вечером, ночью и сегодня утром было такое количество сообщений от коллег в социальных сетях. Кроме того, я поговорил с руководством "СЭ". Очень многие уверяют меня в том, что заявление подать нужно для того, чтобы защитить нашу профессию и моих коллег на будущее. Если за каждое культурно высказанное мнение журналиста будут бить по лицу, то этоможет далеко зайти… Так что аргументы склоняют меня к тому, чтобы все-таки завести дело.
— Помните ли вы в деталях ту публикацию, из-за которой возник конфликт?
— Когда произошел сам инцидент, я этот текст не вспомнил. В памяти отложился факт, что чуть больше года назад я покритиковал Кирьякова. Определенная критика была, но она не была сверхжесткой, чтобы не общаться с ним после этого. Могу рассказать подробно, как развивались события вчера.
— Если вам не трудно…
— На эфире мы прекрасно пообщались с Александром Мостовым, Александром Кержаковым, Димой Шнякиным, Нобелем Арустамяном. Я спокойно спускался из студии, прекрасно зная, что в эфире меня должен сменить Кирьяков. Мне и в голову не приходило, чем все может обернуться! Более того, я подошёл и подал ему руку. В моем понимании я не написал ничего такого, за что можно было ее не пожать. Текст был жёсткий, но совершенно без оскорблений. Он руку не пожал и заявил: «Ты ничего мне не хочешь сказать?» Я сразу понял, о чем речь и ответил, что не скажу ничего, потому что всё написал правильно. Затем последовал удар.
Материал свой в итоге я перечитал уже потом, приехав домой. Мне самому стало даже интересно. Статья была жёсткая по сути, но не по форме. Всё в этических рамках. За свою почти тридцатилетнюю журналистскую карьеру я миллион людей критиковал посерьёзнее, чем Кирьякова, но никому в голову не приходило отвечать мне в такой манере.
— Могли бы вы сказать, что и теперь, спустя время, подписываетесь под каждым словом в этой статье?
— Разумеется. Там была верная оценка ситуации. Мои коллеги читают этот материал сейчас и не находят там вообще никакого, что называется, криминала. Будущее доказало, что я был прав. С тех пор Кирьяков нигде не работал, его никто не нанял даже во втором дивизионе. Очень надеюсь, что вся эта история приведет к тому, что он станет персоной нон-грата в российском футбольном мире и ему никто не предложит тренировать никого выше уровня чемпионата водокачки его родного Орла. За подобные вещи надо людей наказывать. Мы живем в XXI веке: нужно держать себя в цивилизованных пределах. Самое удивительное, что всё это время, год и два месяца, человек копил в себе злобу.
— Если допустить, что Сергей Кирьяков принесёт вам извинения, вы их примете?
— Он сказал, что приносить извинения не будет. Так что нет смысла допускать теоретически то, что он исключил практически. А мне и не нужны его извинения. Он все показал своим поступком.
