30 ноября 2016 года воспитанники школы-интерната после ужина нашли в ванной комнате бездыханное тело своего товарища-шестиклассника. Директор учреждения Любовь Останина тогда заявила местным СМИ, что не понимает, что стало причиной поступка воспитанника.
- Мальчик хороший, общительный, очень подвижный, никогда бы не подумала, что такое он может совершить... Мальчик был инвалидом, но очень любил рыбалку и рисовать, - прокомментировала тогда трагедию Останина.
Однако в контексте недавно озвученных обвинений в систематических изнасилованиях воспитанников учреждения эта история выглядит более чем странно.
Ведь, по словам предполагаемых жертв педофилов, один из их обидчиков «Серега» перестал видеться с ними и приходить в интернат как раз в конце 2016 года, так как руководство учреждения наложило запрет на эти посещения. К тому же, по словам директора, покончивший с собой подросток увлекался рыбалкой, а предполагаемые случаи надругательства, по словам потерпевших, происходили чаще всего как раз на близлежащем озере во время рыбной ловли.
После трагедии детский омбудсмен Челябинской области Ирина Буторина взяла под личный контроль расследование смерти мальчика. Однако ничьей вины выявить не удалось. В аппарате омбудсмена также не сообщали ни о каких нарушениях в школе-интернате.
Мог ли воспитанник покончить с собой из-за надругательств со стороны взрослых, что происходит с психикой ребенка после изнасилования? Об этом мы спросили психиатра Елену Лосеву:
«Сексуальное насилие — одна из самых распространенных причин, по которой подростки могут решиться на самоубийство. Детская психика еще не до конца сформирована, поэтому справится с подобными травмами подросткам намного сложнее, чем взрослым.
Кроме того, одним из самых больших страхов жертв насилия является то, что им никто не поверит. Такой страх у подвергшихся надругательствам подростков очень велик, так как они изначально понимают свою слабость по сравнению с взрослыми. К тому же педофилы очень часто запугивают, угрожают своим жертвам после преступления.
Дети, воспитывающиеся в детских домах и интернатах в большинстве случаев чувствуют себя крайне одинокими и не нужными ни одной живой душе. Они понимают, что в случае надругательства им вряд ли поверят и помогут.
В связи с этим воспитанники детдомов, ставшие жертвами насилия, в лучшем случае будет терпеть надругательства, замкнувшись в себе, или решаться на побег из учреждения, а в худшем — могут пойти на самоубийство от полного отчаяния и безысходности».
* * *
Между тем появилась информация и о том, что местный уполномоченный по правам ребенка Ирина Буторина угрожает отобрать детей у приемных семей, если они не прекратят общаться с журналистами. Сама челябинский детский омбудсмен категорически это опровергает. Подробности — в эксклюзивном интервью «МК».
— Ирина Вячеславовна, скажите, как вы узнали об этом диком случае?
— Ко мне информация пришла со стороны органов соцзащиты и от Ассоциации приемных родителей.
— Вы уже встречались с семьями, где находятся пострадавшие дети?
— Да, еще 12 февраля. На встрече были только родители, без детей. Хочу пояснить, что мальчики находятся в трех семьях, которые проживают в разных городах Челябинской области.
— На встрече хоть как-то вы касались вопроса, что дети могут быть изъяты из семей?
— Хочу подчеркнуть, что родители высказывали свои опасения, но мы их заверили, что ни о каком отбирании речи идти не может. И если возникнет хоть какой-то намек на это, то пусть сразу обращаются к нам, во все три ведомства.
— Почему эти анонимные звонки связали с вашим именем, это какая-то спланированная акция?
— Откровенно говоря, для меня это пока открытый вопрос. Я пока с адвокатом не общалась, не знаю, так ли это. Но мое пожелание журналистам — все-таки если меня в чем-то обвиняют, то давайте спрашивать и мое мнение тоже. Я всегда открыта для общения. Впервые, кстати, о том, что детей могут забрать из этих семей, начали говорить представители Ассоциации приемных семей, когда передавали мне информацию об этом случае. Хочу уточнить, что уполномоченный по правам ребенка в принципе не может отобрать детей — у нас нет таких полномочий.
— А как вы сами оцениваете то, что стало известно о детдоме?
— Это из ряда вон выходящее происшествие. Однако какие-либо выводы делать, пока расследование не завершено, я не буду. Здесь ситуация требует детального разбора. Виновных выявит следствие. Я могу только пообещать, что буду делать все от меня зависящее в пределах моих полномочий.
В продолжение темы: Скандал в интернате под Челябинском: «Девочку привели на аборт»
