Вспоминаешь эту мизансцену, как это всё было, и больно от того, что все шло на каком-то сумасшедшем кураже, артист БЫЛ уверен в своих силах, это очень чувствовалось. После группового номера на подкидных досках под руководством Ким Кан Чхола, герой О Юн Хек вышел на финальное соло, которое было заявлено как трюк «Шесть сальто-мортале, занесенных в книгу рекордов Гиннеса».
Он стоит на подкидной доске, пара артистов прыгают с вышки на другой конец доски, а еще двое дежурят с высоким матом, готовые в любой момент чуть-чуть этот мат передвинуть, если пойдет какая-то не та траектория.
Акробат взлетел, прокрутил шесть сальто, и нормально пришел в мат, ну может не идеально как на Олимпиаде, но на Олимпиаде и шесть сальто не крутят. Всё, он доказал свою силу, он получил свою славу, зал готов был его на руках носить... Но цирковой бог, видно, что-то шепнул на ухо: и хотя Эдгард Запашный в качестве ведущего уже был готов триумфально проводить группу корейских акробатов, завершить вечер, О Юн Хек неожиданно желает сделать трюк еще раз. Все даже удивились его рвению. Но были, конечно, рады смотреть. Всё происходит мгновенно. Прыжок, 2 секунды, и он приходит в мат плашмя, головой и шеей. И замирает.
Как потом будет сказано в официальном обращении — «исполняя трюк повторно, он, потеряв ориентир, получил травму шейного отдела позвоночника».
Его доставили в реанимацию Первой градской. В больнице была экстренно созвана бригада врачей-нейрохирургов для проведения сложной операции. Но, увы, из-за осложнений травмы операцию смогли провести только через день. Эдгард и Аскольд Запашные даже обратились к Кобзону, после чего к спасению корейского акробата подключились на самом высоком уровне: зампредседателя Правительства Ольга Голодец и министр здравоохранения Вероника Скворцова привлекли лучших врачей... Увы, серьезные травмы оказались несовместимы с жизнью. 20 сентября артист скончался.
— Руководство и все артисты Большого Московского цирка вместе с народом КНДР глубоко скорбят по талантливому артисту, сумевшему сорвать планку грани человеческих возможностей и показать всем свою преданность и любовь к цирку, — комментируют в цирке на Вернадского.
Конечно, все в шоке. Бывает, что рвется сеть, что канатоходец сваливается, но тут... человек сам бросил вызов. И ушел как герой.
* * *
Надо отметить, что трагические происшествия с летальным исходом в современном цирке все-таки редкость, потому что многие цирковые компании и в России, и в мире переходят с дивертисмента («голых» трюковых номеров, идущих подряд) на цельные сюжетные костюмированные спектакли, в которых не подразумевается трюковая часть чрезмерно фестивального, рекордного уровня. Как правило берется хорошо отработанный номер, который уже выполняется как часы, и красиво вплетается в ткань то одного спектакля, то другого; понятно, что форсмажор может возникнуть где угодно, но все-таки вероятность его появления по возможности максимально купируется.
Помню свою беседу с русским тренером крупного канадского цирка, так он прямо говорил, что учитывая и определенную текучку кадров, да и просто ненужность лишнего геройства (а также полную анонимность ансамбля артистов), многие трюки изначально строятся на крепкую четверку, не выше, поскольку главная ставка идет на зрелищность. Однако и в его цирке в 2013 году погибла артистка Сара Гийяр-Гийо, которая потеряла равновесие и сорвалась из-под купола стационара в Лас-Вегасе. Хотя цирк сразу отметил, что эта смерть у них первая за всю историю...
Тут как бы двоякая вещь: с одной стороны режиссеры цирковых шоу хотят удивить зрителя сложной проникновенной подачей с привлечением балетных и даже оперных профи, а трюк либо идет как яркий выстрел в конкретном месте, либо просто становится фоном. То есть не трюк стоит во главе угла.
Но помимо коммерческих задач, рассчитанных на зрелищность, цирк все равно мощно развивается именно как искусство, и фестивали по всему миру (начиная с Монте-Карло) никто не отменял. Равно как и высокое жюри в красных креслах. Фестивали только множатся. Спортивность только растет. И там, простите, с вас спрашивают не только за образ, за музыку и за костюм, но и за сложность и новаторство в трюковой части. Поэтому артисты идут на риск, который в их случае оправдан — они вписывают свое имя в историю. Имя своей страны. Да и безо всякого имени — в талантливом артисте бурлит адреналин, куда без этого.
Так что проводят с почестями О Юн Хек, и кто-то другой — кто мы пока не знаем — приедет завоевывать сердца с шестикратным сальто... А он свое имя в историю уже вписал. Жаль, что таким страшным образом.
