С гор спустился в интернет
Баймурат Аллабериев, как и полагается звезде, опаздывает на интервью. Спустя полчаса ожидания известный всему интернету Таджик Джимми все-таки появляется. И мало кто догадался бы, что этот человек еще совсем недавно работал грузчиком в подмосковной Коломне. В ослепительно белых штанах и остроносых туфлях он старательно перепрыгивает через лужи, что-то напевает себе под нос и еще умудряется на ходу пить кефир из картонной упаковки.
Баймурату 38 лет. Его семья осталась в Таджикистане, а сам он узбек. Один его глаз налит кровью, улыбку портит отсутствие двух передних зубов (однажды на Таджика Джимми в электричке напали скинхеды, но вспоминать об этом он не любит), а две глубокие морщины на щеках явно говорят о том, как непросто давалось ему гастарбайтерское прошлое.
— Вот что я купил, погляди! — тут же сообщает он и достает, видимо, только что приобретенный барабан. — Пять тысяч стоит! А то я раньше в клубах на ведре играл.
Отбросив чехол от инструмента в сторону, он тут же начал ожесточенно бить в барабан и громко петь. Редкие сонные прохожие недоуменно оборачивались, да так и оставались стоять с раскрытыми ртами.
— Джимми, Джимми, ача, ача, — пел Баймурат свою “золотую” песню, которая и сделала его, гастарбайтера из Коломны, звездой интернета.
Спустя год после того, как охранник склада, на котором и трудился Баймурат, выложил видео его выступления в интернет, Таджика Джимми пригласили выступить в один московский клуб. В дешевой белой рубашке с узором из желтых мячей он управлял публикой так, как будто всю жизнь собирал стадионы.
— Я и до клуба выступал. Играл в Таджикистане в своей деревне. На свадьбы меня всегда звали, кричали: эй, ну-ка, Джимми, сыграй нам! Да еще и полтора года в горах пел, когда овец пас, — на плохом русском говорит Баймурат и довольно улыбается. Причина для радости у Таджика Джимми действительно есть. Сразу же после интервью он собирается посетить кафе, где весь последний месяц работал уборщиком. Даже подписав контракт с петербургской компанией, Баймурат продолжал подрабатывать в маленьком кафе на Васильевском острове. Но теперь прошлое уборщика покроется плесенью. Таджик Джимми готов окунуться с головой в творчество. За плечами у него уже 150 написанных песен и пережитая гражданская война в Таджикистане. А с таким багажом и зубастый шоу-бизнес не страшен.
— Всех убили, а я жив-здоров остался, — коротко говорит о той войне Баймурат. — Мне повезло. Я тогда в горах овец пас. Уходил на несколько недель, целыми днями пел. Вокруг никого, только мои бараны. В месяц получал одного ягненка. Продавал его и покупал маме лекарства. Она у меня болела. А потом в Москву поехал. За 13 тысяч на складе работал. Семье деньги посылал. Хотел накопить на синтезатор и вернуться в Таджикистан. Пел бы на свадьбах, как мой дядя, — задумчиво вспоминает Таджик Джимми.
Богатство вместо солнца
О возвращении в родной Таджикистан звезда интернета больше не думает.
— Хочу дорогую одежду, квартиру. Хочу звездой быть. Мечта такая. Скоро уже стану совсем звездой. Обо мне не забудут, я буду всегда. Я так чувствую, — Баймурат как-то наивно улыбается и теребит мозолистыми руками край белого свитера. — В Петербурге мне понравилось. Меня узнают на улице. Проблем с милицией больше нет. Иногда останавливают, просят документы, но тут же отпускают. Говорят про меня, что я звезда. Мне бы еще только гражданство российское…
В предвкушении неминуемого богатства Таджик Джимми даже сменил себе имя. В родном Таджикистане его все звали Оймахмад, что значит “солнечный”. В России он стал Баймуратом, в переводе на русский — “богатый человек”. Первый шаг к богатству уже сделан. Таджик Джимми только-только начал записывать свои песни на профессиональной студии. Теперь уже в микрофон, цена которого не помещается у вчерашнего гастарбайтера в голове, он выводит свое “Джимми, Джимми, ача, ача”, то и дело меняя голос с мужского на женский.
— Талант проявился у меня в 17—18 лет. Однажды я заметил, что могу петь и мужским, и женским голосом. Бог дал. Потом стал развивать в себе это, — заученно рассказывает Баймурат. А потом вдруг оживляется: — Я же теперь живу один в комнате. Снимаю. Думаю еще и родственников перевезти сюда. Меня же в деревне моей героем называют, говорят: как это ты, Джимми, в России вдруг звездой стал? Мне бы еще синтезатор новый купить! Но это не сейчас, деньги пора домой посылать…
Кроме покупки синтезатора Баймурат мечтает о записи своего первого альбома. Прикрыв черные глаза, он шепчет: “Скоро, скоро, уже совсем скоро” — и барабанит еще чумазыми пальцами по столу. Но продюсер Илья Бортнюк говорит о первом альбоме очень осторожно:
— Альбом сейчас не имеет значения. Будет песня — запишем. Важнее концертная программа. Может, будет альбом, может, не будет. И если у нас ничего не получится с Баймуратом, значит, разойдемся, и все.
Впрочем, сам Таджик Джимми даже не думает о том, что с Ильей Бортнюком он может вот так просто разойтись. Его мысли теперь заняты совсем другими вещами.
— Жаль, что вы меня не снимаете на камеру. Я когда вижу себя по телевизору, радуюсь очень. Ну вы хотя бы номер газеты принесите. Я в деревню пошлю. Мне все журналисты обещают. А потом обманывают… — печально говорит Баймурат, богатый человек.
