Тараканище придумал Чуковский, Незнайку — Носов, Чебурашку — Успенский. И если Чебурашка вдохновит какого-нибудь композитора на сочинение симфонии, то, прежде чем вдохновляться, надо добежать до Эдуарда Николаевича, спросить разрешения, заключить договор… И уж тогда вдохновляйся. Такие выводы сделаны из проекта постановления, который готовится в недрах Верховного и Высшего арбитражного судов. Против него написано открытое письмо. В подводных течениях разбирался “МК”.
Это постановление призвано помочь судам в толковании четвертой части ГК РФ, который вступил в силу 1 января 2008 года. Аниматоры (Э.Назаров, А.Хржановский, Ю.Норштейн, С.Меринов, Н.Дабижа и многие другие) направили в эти суды открытое письмо: “В п. 29 предлагается записать: “Охрана авторским правом персонажа произведения предполагает, в частности, что только автору или иному правообладателю принадлежит исключительное право использовать персонаж любым способом, в том числе путем переработки, и в любой форме (…)”. Считаем, что подобная запись идет вразрез со ст. 44 Конституции РФ, гарантирующей каждому свободу литературного и художественного творчества”.
Как рассказал “МК” режиссер Сергей Меринов, вскоре после письма возник Некоммерческий центр правовой защиты интеллектуальной собственности, предлагающий аниматорам свои адвокатские услуги.
— Статья 1259 четвертой части ГК вызывает много споров, — рассказал “МК” Владимир Энтин, директор Центра, — там сказано: “Авторские права распространяются на часть произведения, на его название, на персонаж произведения”.
Что такое “персонаж”? У каждого свое представление о персонаже. После просмотра фильма о Д'Артаньяне с Жаном Маре складывается один персонаж, с Боярским — другой. В постановлении вводится понятие “изначального персонажа” — что это такое? Реальный исторический прототип, с которого писалось произведение? Персонажи кочуют из произведения в произведение. Данное постановление легализует рэкет в искусстве, захват результатов чужого творческого труда и открывает дополнительные возможности для повышения “взяткоемкости” вокруг результатов творчества.
Шум поднялся уже и в интернете — книжные иллюстраторы бурлят, что придется возвращаться к классике, к авторам, со дня смерти которых уже минуло 70 лет. Так оно спокойнее, Пушкин точно не засудит. Юрий Норштейн, к которому обратился за комментарием “МК”, очень к месту цитирует Ноздрева: “Все мое, и то, что за лесом, тоже мое”.
— Знаю наши нравы… Все это приобретет российский характер: хватать, не пущать, не давать, все мое. Вот они примут это постановление на их пленуме — и жизни не будет. Суды будут завалены тяжбами, и края им не будет. Есть писатель Козлов, по его сказке я снял фильм “Ежик в тумане”. Но фильм сделан не совсем по сказке. А если завтра Козлов придет и скажет, что первоначальный персонаж принадлежит ему, я окажусь в ситуации заложника. Ведь на суде никто не будет рассматривать художественный феномен, все будут смотреть на закон.
Другую позицию занимает писатель Григорий Остер. Он считает, что аниматорам просто дурят голову. Авторские права на персонаж — нормальная правовая практика.
— Этот Центр правовой защиты договорился с фирмами, которые контрафактно производят кукол в виде моих персонажей — Удава, Мартышку и др. Я с этими фирмами сужусь. Центру постановление, четко разъясняющее закон, — нож в горло. Да, право иллюстрации, интерпретации и использования персонажа принадлежит автору. Все это прописано в 4-й части Гражданского кодекса и в Бернской конвенции, которую Россия подписала еще в 1995-м. Это закон! Если мою книгу хотят проиллюстрировать или экранизировать, со мной заключают договор, что я это разрешаю. Естественно, художник, создавший иллюстрации, обладает авторскими правами на свои рисунки. Но ведь это не просто рисунки, а изображения уже существующих, любимых читателями персонажей.
— Если бы в наше время попали Врубель и Лермонтов, то по понятию “изначального персонажа” Врубель не имел бы права рисовать “Демона летящего” и “Демона поверженного”?
— Рисовать может кто угодно и что угодно. Закон не ограничивает творчество. А вот если бы какая-нибудь фирма захотела торговать куклами “Демон” по эскизам Врубеля, Лермонтов мог бы сказать: моего “Демона” знает вся Россия. Конечно, Врубель хорошо нарисовал “Демона”, но тот, кто заключил договор с Врубелем на производство кукол, пускай заключает еще договор и со мной. А то буду судиться! Не с Врубелем. С фирмой.
Постановление это, вызвавшее столько споров, сейчас готовится, два чтения уже было, ожидается третье. От того вида, в каком оно будет принято, зависит количество судебных процессов. Вопрос, кто и чего будет в этих судах добиваться — справедливости ли?
