“Левада-Центр” сообщает: в марте 2006-го 10 процентов опрошенных считали, что признаки культа личности Путина налицо. В нынешнем октябре таких стало уже 22 процента. Ткачихи и депутаты, школьницы и чиновники признаются Владимиру Владимировичу в любви словами, которые были модны лет шестьдесят назад. Возможно, любовь искренняя. Но — опасная.
По всей стране прокатились митинги за “Президента России и проводимую им политику”. Проще говоря: “Не покидай нас, отец родной!” Оппозиция обвиняет партию власти: она запустила административный ресурс на всю катушку и строит народ в колонны с транспарантами. Мотив объясняют так: скоро выборы, а что может быть на них лучшей рекламой, нежели имя Путина. Не зря ведь эти митинги вовсю показывают по центральным телеканалам...
Кто-то, конечно, идет митинговать и возносить мольбы ВВП не только волей пославших. Чем объяснить, например, появление письма президенту от мастеров культуры? Как-то слабо себе представляешь, что “сверху” звонят Михалкову с Церетели и просят: “А напишите-ка, господа: “Многоуважаемый Владимир Владимирович, останьтесь на следующий срок!” Г-н Михалков мотивировал свой поступок искренней любовью. Однако в программе “К барьеру!” с треском проиграл писателю Ерофееву. Любовь в такой форме зрители не оценили. Власть — мило промолчала.
* * *
В Петропавловске-Камчатском прошел пятитысячный митинг в честь “Президента России и проводимой им политики”. Вот цитата из телесюжета. “Игорь Золотавин, директор ОАО “Океан-Рыбфлот”: “Наша главная задача — продлить его полномочия. Наша главная цель — дать ему завершить преобразования, сделать их необратимыми. Чтобы уже больше ни у кого не возникала подлая мысль украсть у россиян счастье”.
Не знаю, видел ли сам Путин этот счастливый репортаж. Но в тот же день на совещании с чиновниками из муниципалитетов он узнал, что стал героем сновидений. “Александр Козлов, глава администрации Печерского сельского поселения: “Приснился мне сон, что небольшая группа лиц, человек 5—6, несут тяжелую раму, ну рама — остов грузовика, сгибаясь под тяжестью железа, среди них Владимир Владимирович. А вечером того же дня в программе “Время” Владимир Владимирович стоял напротив карты России и объяснял, что собирается принимать закон 131, что территория России будет поделена вместо 3 тысяч муниципальных образований на 26”.
Владимир Владимирович отшутился: “Теперь вы мне тоже приснитесь”. Думал ли он в этот момент про ленинское бревно — мы не знаем и вряд ли узнаем. Ведь президент, по сути, никак не комментирует славословия в свой адрес...
* * *
Говорим “культ личности” — вспоминаем в первую очередь Сталина. Интересно, что Иосиф Виссарионович на славословия иногда реагировал. Писал письма особо подобострастным драматургам, режиссерам и главным редакторам: “Зря распространяетесь о “вожде”. Это нехорошо и, пожалуй, неприлично...” “Упоминание о Сталине нужно исключить. Вместо Сталина следовало бы поставить “ЦК партии”. “Я думаю, что эти хвалебные украшения ничего, кроме вреда, не дают (и не могут дать)”. Есть многочисленные свидетельства того, что в узком кругу вождь отзывался о возвеличивании своей персоны иронично...
Но культ при этом ширился и рос. Потому, что “так было нужно стране”.
Приемный сын Сталина, Артем Сергеев, рассказывал такую историю. Вождь разругал родного сына Василия за то, что он в спорах с учителями козырял своей фамилией. “Но я тоже Сталин!” — оправдывался Василий. “Нет, ты не Сталин, — возразил отец. — Ты не Сталин, и я не Сталин. Сталин — это советская власть! Сталин — это то, что пишут о нем в газетах и каким его изображают на портретах. Это не ты и даже не я!”
Лагеря, расстрелы, война — великая держава воздвигалась на реках крови. Куда без “культового цемента”?
* * *
А теперь возьмем недавнюю статью Бориса Грызлова в “Российской газете”. Суть: у России масса врагов. И внешних, и внутренних. Но мы выстоим. Потому что “современная Россия — это Путин. Россия без Путина — это Россия без руководства, Россия без воли. Россия, которую можно делить и с которой можно делать все что угодно. Россия как добыча. Похоже, именно с таким чувством некоторые ждали ответа на все чаще повторявшийся вопрос президенту: пойдете ли вы на третий срок? Уход Путина они рассматривают как ослабление России”.
Сталин просил писать вместо “вождь” — “ЦК партии”. Теперь, наоборот, вместо “партия” нужно писать “вождь”. Но что за цена конструкции, которая держится на одном гвозде-вожде да баррелях нефти — при стоящих заводах, раболепных газетах и проданных на лом пароходах?
Президент, при всем блеске образа, выражаясь словами Пастернака, “остается человеком”. А людям, находящимся у власти, свойственно со временем меняться.
“Путин — мужик замечательный, — сказал в репортаже из глубинки один деревенский житель (репортаж был, разумеется, не федерального телеканала). — Но строгости у него нет. Ему строгость надо было сталинскую, строгость. Вон он был бы мужик, едрена мать”.
Проблема в том, что, начни конструкция оседать, кончится фантастическое нефтяное везенье или китайцы допьют все молоко — тут жди как раз сталинской строгости. И признания ткачих и художников в любви лидеру могут тогда показаться лишь легкой прелюдией.
А другой вариант еще хуже: если “Россия — это Путин”, то без Путина, получается, и никакой России не будет...
И что остается Владимиру Владимировичу при таких раскладах? Действительно, только отшучиваться. И не заглядывать слишком уж далеко в будущее.
Впрочем, есть еще одна оптимистическая версия того, почему Путин не реагирует на собственное возвеличивание. Ее, как ни странно, озвучил оппозиционный политолог Белковский: “Ему важно подороже продать свой собственный уход, поэтому до самого последнего момента будет нагнетаться тема третьего срока. Путину очень важно предстать настоящим либералом, демократом и приверженцем Конституции, в первую очередь на Западе и для Запада”.
Если это так — то, думаю, “последний момент” уже наступил. Президенту пора объяснить любвеобильным гражданам, что культ личности ему не нравится. Иначе никакого повода для оптимизма не останется вовсе...
* Репрезентативный опрос “Левада-Центра” 12—16 октября, опрошены 1600 россиян. Ответы приведены вместе с данными аналогичных ранее прошедших опросов. Статпогрешность не превышает 3%.
