Кажется, слава Бориса Ноткина уже в прошлом. В том самом прошлом, когда он, невзирая на лица, еженедельно героически призывал мэра Москвы Лужкова к ответу. Сейчас в своей программе он встречается в основном с актерами. Планка понижена? Но это еще бабушка надвое сказала.
— Как вам работается с новым руководством канала?
— Работаю с большим оптимизмом в надежде на то, что им удастся повторить чудо, которое они совершили на некогда богом забытой “Культуре”, то есть сделают “ТВ-Центр” стильным, престижным, и включать наш канал станет таким же хорошим тоном, как смотреть передачи “Культуры”.
— Слащавая манера Павла Горелова в беседе с московским мэром многих раздражает, вы делали это жестче. Больше с Лужковым программу вы не ведете. Не тоскуете по утраченному статусу?
— Я, конечно, очень тоскую по тому статусу, но не только из-за того, что не веду программу с Лужковым. Тогда я был оголтелым демократом и сливался в экстазе с той частью моей страны, которая мне дороже всего: это Академия наук, университетская, техническая интеллигенция, все эти инженеры в “почтовых ящиках”. Я был их голосом, чувствовал волны, которые от них шли ко мне. А с Лужковым у меня была счастливая ситуация. Я считал его союзником, внутренне надеялся, что должен всячески ему помогать, поддерживать, разъяснять народу. В то время популярный журналист был властителем дум, а к чиновникам все относились очень настороженно. Но когда за Лужкова стало голосовать 80% москвичей, а ты имеешь наглость с ним спорить, да кто ты такой? Для этого ты должен быть как минимум сопоставим с ним по авторитету. Масса знакомых тогда ко мне относилась как к очень важной птице. Но как только прекратилась передача с Лужковым, я сразу перестал быть важной птицей. Это хороший урок. Когда я кому-то из них звонил по старой памяти, то чувствовал на том конце провода: ну чего ты болтаешься под ногами?
— А как вы себя ощущаете сейчас, когда уже нет той значимости? Вас коробит?
— Нет, просто есть другие цели. Я объясняю себе свою нынешнюю задачу как чисто просветительскую. Ведь почти у всех героев моих программ были часто непреодолимые препятствия на пути к успеху: они работали дворниками, шоферами, барменами, имея при этом диплом. Но не опускали руки. Моя передача о том, как не вешать нос, как стремиться к цели, к успеху, несмотря ни на что. Например, Маковецкий работал дворником. Барменом работал актер Александр Носик. Гаропченко, популярный ныне актер сериалов “Офицеры” и “Доктор Живаго”, подрабатывал стриптизом в ночном клубе. А Александр Песков был водилой.
— Вы еще на пенсию не собираетесь?
— 13 августа мне исполнилось 64 года — жуткая дата. Хотя на самом деле я кокетничаю. Когда мне стукнуло 60, на следующий день я играл с командой Лужкова в теннис, и они мне устроили небольшой ужин. И когда я вошел в этот маленький банкетный зал, первый вопрос, который мне задал Лужков: “Борис, тебя пугает возраст 60?” — “Если честно, Юрий Михайлович, очень пугает”. А он: “И зря. Вот мне 65, и ничего не изменилось — ни в спорте, ни в постели, ни на работе. Так что забудь эту цифру”. Он оказался прав.
— Вы еще любите на примерах своих героев показывать счастье в личной жизни. Тоже чтобы люди учились?
— Да, потому что в Москве, да и по России, больше 50% браков заканчиваются разводом. Я же рассматриваю только удачные браки, и звезды мне рассказывают, что они делают для этого. Ведь хорошие семейные отношения — это большой труд. Вот я лично сумел вскочить в последний вагон поезда: женился в 48 лет потому, что увидел фильм “Чужие письма” с Ириной Купченко и встретил женщину, очень похожую на образ, созданный Купченко в этой картине.
— Но вы же вдумчивый и в чем-то скептический человек. И когда вам рассказывают артисты, как у них все хорошо в браке, у вас не бывает мысли: что ж ты мне, милый, вешаешь лапшу на уши, уж я-то тебя знаю?
— Моя задача не вывести человека на чистую воду. Если я верю, что это полезно зрителю, то этот кусок в передаче оставляю. Вот недавно я записал передачу с Владом Галкиным, который рассказывает, как он постоянно делает сюрпризы, радует свою жену. Я абсолютно уверен, что он говорит искренне. До этого у него было четыре брака, но счастье он нашел лишь сейчас. С другой стороны, у меня выступала Евгения Добровольская, у которой был несчастный брак с Мишей Ефремовым. И она рассказала, почему он был несчастным. Ну а люди тогда сами поймут, что им стоит делать. Я же на телевидении всего лишь с 88-го года. До этого был преподавателем. Преподаватель во мне и остался.
— И что же вам рассказывала Добровольская?
— Она мне рассказывала, что Миша ей говорил: так, ты сегодня сделай по дому то-то и то-то, потому что у меня завтра “Чайка”. А то, что она в этой же “Чайке” играет Заречную, он просто забывал. Поэтому лучше всего следовать советам Аниты Цой. Она говорит: “Нужно, чтобы женщина очень высоко ставила мужчину в своем сознании, чтобы она всегда его ждала, чтобы, когда он появлялся, это была искренняя радость, свет в окошке. А если муж говорит, что он на работе задержится допоздна, и я даже подозреваю, что он может быть не на работе, я никогда себе не позволю даже так думать”.
— Да, председателю совета директоров вашего канала и одновременно пресс-секретарю Лужкова повезло с женой.
— При таких качествах Аниты брак ее всегда будет счастливым. И она сама будет успешной. К сожалению, сегодня зрителя все меньше привлекает интеллектуальная насыщенность программы. У меня была замечательная передача с Юрским, но ее рейтинг был в два раза ниже, чем передачи с Ольгой Вечкелевой, которая снялась в сериалах “Желанная”, “Мошенники” и “Говорит Москва”. Она очень красивая девушка. Но разве это можно сравнить с настоящей духовной исповедью Юрского?
— Перед вами проходят разные люди. Вы замечаете между ними разницу поколений? В чем они различаются: в мышлении, в ощущении?
— Для меня самая большая опасность — остаться в старой жизни. Я учусь у молодых и благодаря этому понимаю, что интересует современное поколение. Они успешны не случайно, а потому, что чувствуют свое время.
— Так чему вы учитесь у молодых да ранних?
— Раньше никогда не думал, как я одет. А они смотрят. Теперь я понял, что за этим надо следить. Ведь если ты надел какие-то джинсики за 300 рублей, то они видят цену твоим джинсикам.
— А вам-то что до этого? Вы должны оставаться собой и не обращать ни на кого внимания.
— Мне важно, как люди от 20 до 40 лет воспринимают меня как телеведущего. Я могу думать о себе все что угодно, но они либо меня будут воспринимать пенсионером, либо человеком без возраста. Когда вы смотрите на Жана Габена, вы же не думаете, сколько ему лет. Потому что он современен. Когда я выхожу на публику, то стараюсь им показать, что я не дедушка, а еще ого-го! Сегодня 20—30-летние по одежке воспринимают тебя, твои вкусы, твой статус. У них своя система “свой—чужой”, как в самолете. И либо ты по этой системе для них свой, либо нет, они против тебя ничего не имеют, но не надо, как говорят, лохматить бабушку.
