Фантастический австрийский горнолыжник Херман Майер не случайно стал героем нашей первой полосы “Самые-самые”. Страшная авария, после которой он едва не лишился ноги, но все-таки вернулся в спорт, более того — выиграл множество стартов. Завоевал медали на Олимпиаде в Турине.
И объяснить это чудо не возьмется ни один хирург. Однако автор собственной методики реабилитации профессор Евгений Блюм нашел определение этому феномену — ЛАБОРАТОРИЯ ДУХА: “Мой знакомый, который во время войны был санинструктором, рассказал, как они по приказу начальства гоняли людей после ранений — заставляли их пахать по 6—8 часов в день и отбирали костыли.
И люди выдерживали и поднимались на ноги.
Но в мирное время, когда никто заставлять не будет, кроме самого себя, только уникальные люди возвращаются на пьедестал”.
Когда Жака Рогге спросили, за кого он будет болеть в Турине, президент МОК сразу сказал: “За Хермана Майера. Будет так несправедливо, если он уедет с этой Олимпиады без медали…” Ведь это его первые Игры после Нагано-98, где он едва не погиб в первом же спуске, а потом выиграл два олимпийских “золота” подряд!
Все помнят, что Олимпиаду в Солт-Лейк-Сити Майеру пришлось пропустить. В августе 2001-го он разбился на мотоцикле, и горнолыжный мир почти смирился с мыслью, что может никогда больше не увидеть на трассе великого Херминатора.
Его возвращение на горнолыжный Олимп — сродни волшебству. После аварии врачи вообще не верили, что гениальный австриец сможет ходить без палочки. Но сам Херман, даже беспомощно прикованный к больничной койке, умудрялся шутить: “Если я и не вернусь в горнолыжный спорт, то уйду в гольф. Там можно заработать больше денег при меньшем риске”. Потом заявил, что собирается принять участие в ралли Париж—Дакар… Но однажды, все-таки не выдержав прессинга и боли после бесконечных операций, сорвался на очередного журналиста: “Я не желаю в данный момент задумываться о том, встану ли я когда-нибудь на лыжи или нет. Моя ближайшая цель — дойти самостоятельно до туалета!”
Необъяснимо, но Херман попал в аварию не на закрученном горном серпантине, не на крутом повороте, а на широком комфортном автобане недалеко от Зальцбурга. Пытался обогнать джип каких-то немецких туристов, но водитель растерялся и сбил его. Хермана так протерло по асфальту, что потом часть кожи, содранной с ноги вместе с мышечными тканями, пришлось пересаживать и наращивать. Берцовая кость была раздроблена, хирурги отказывались ее собирать. Хотели ампутировать. Представьте, в каком все были шоке, когда менее чем через пять недель после всего этого кошмара 28-летний Майер восстановился настолько, что смог присоединиться к товарищам по сборной Австрии! И хотя тренироваться в тот момент он мог очень ограниченно — в основном на велотренажере, было видно, как он наслаждался привычной обстановкой. А вскоре написал автобиографическую книгу “Гонка моей жизни”. И в подробностях описал ощущения, через которые ему пришлось пройти: “Невозможно передать, что чувствуешь, когда собственное тело не слушается тебя. А особенно страшно мне становилось по ночам…”
Младший сын
Херминатор — младший сын в семье. Старший брат, в отличие от него, с неба звезд никогда не хватал — хотя по физическим данным явно Хермана превосходил. Его мама — красавица Гертруда, отец — Херман Майер-старший, пожилой, но бодрый духом джентльмен. Кстати, именно ему приходится периодически отдуваться за гениального сына перед журналистами, для которых Херман Майер-младший фактически недоступен. А добрый папенька жалеет нашего брата. Случается, даже приглашает в гости — как Владимира Маслаченко и победительницу этапа Кубка мира Татьяну Лебедеву, которая после драматического обрыва карьеры из-за травмы сотрудничала с НТВ+. В каком-то смысле она сестра Хермана по несчастью — еще неизвестно, у кого было больше шурупов в ноге после множества операций. Однако когда Таня приехала в дом Майеров, ее героя вопреки договоренности дома не оказалось.
— В тот день была жуткая метель, — рассказывает Маслаченко. — Мы кружили на машине по горам, так долго добирались до Флахау, где родился Херман. И разочарование было ужасно. Но его отец нас обогрел, мы побывали в той самой комнате, где хранятся все медали Майера, кубки и Хрустальные глобусы.
А было время — работал каменщиком...
В юности будущего Херминатора выгнали из горнолыжной академии в Шладманге. У него были серьезные проблемы со здоровьем. Кости росли и крепли слишком медленно, не успевая за развитием мышц. Из-за этого жутко болели суставы и страдала сердечно-сосудистая система. Но Херман упирался и умолял оставить его в академии. Только ни один врач не собирался брать на себя такую ответственность. Невозможно описать, что чувствовал ребенок, родители которого владели собственной горнолыжной школой и сами были неплохими горнолыжниками. Казалось, сам Бог велел ему делать спортивную карьеру. И вдруг — такой приговор!
Тогда Майер-младший сам стал работать инструктором в школе родителей и постепенно закачивать ослабленный от природы организм. Целыми днями занимался с туристами, а на ночь глядя часами тренировался сам. Летом он работал на стройке в качестве каменщика. И отлично справлялся с тяжелой работой.
— А прорыв в его жизни случился, когда он занял 14-е место на чемпионате Австрии, хотя стартовал под 142-м номером, — рассказывает Лиза Кожевникова, которая, закончив карьеру во фристайле, давно уже покорила горнолыжный эфир. — Херман шел уже по совершенно разбитой трассе. И тогда на него уже просто невозможно было не обратить внимания. Случилось то, чего он так долго ждал: несмотря на жесточайшую конкуренцию, наконец-то взяли в сборную сильнейшей горнолыжной страны мира.
Мечта всех девушек
На экране Херминатор кажется крупным, высоким, а на самом деле рост у него около 180 см. Вес 86 кг. Но самый трогательный пункт в его анкете: “Не женат”. Представьте себе, такой же недосягаемый холостяк, как наши Сафин и Буре. Напрасно десятки телекамер после каждого финиша рыщут всюду в поисках его возможной герлфренд. А может, такие суперзвезды просто не созданы для того, чтобы достаться в собственность какой-то одной женщине? Они должны оставаться мечтой всех девушек мира. Причем несбыточной...
Штрихи к портрету:
Рассказывает обладательница олимпийского “серебра”, горнолыжница Светлана Гладышева:
— Он в меру галантный, как все австрийцы. Ему свойственно какое-то простое деревенское джентльменство. Не в обидном смысле — деревенское. Просто без чванства. Он любит веселиться, любит выпить пивка с друзьями. И не только пивка. Любит погонять на любимом мотике или гоночном автомобиле — насколько я знаю, у них у всех “Порше” — и у Хермана, и у обоих его друзей.
Но самое удивительное в нем — это, конечно, его гримасы неподражаемые, когда он выходит на старт. Не думаю, что это спектакль. Просто защитная оболочка — настолько велика в такой момент внутренняя концентрация. Он весь собран, как сжатая пружина. И она выстреливает, как только слышится слово “марш!”. В обычной жизни Херман вовсе не такой ужасный, как на фото, когда корчит все эти физиономии. Это просто его имидж. Его потому и прозвали HERMINATOR, и плакаты с этим прозвищем следуют за ним всюду — вместе с фанатами. У него по всему миру есть поклонники.
— А поклонницы?
— Конечно же, Майер интересуется девушками. Как же без этого. Только я никогда не видела его в окружении барышень. Просто у нас вид спорта такой — бесполый…
— Это потому, что девушки все очень сильные и накачанные?
— Нет, потому что выступаем мы с мальчиками почти всегда отдельно. Только на чемпионатах мира и Олимпиадах пересекаемся. Еще на первом этапе Кубка мира иногда. Да пару раз в каком-нибудь аэропорту: мы по верхнему ярусу идем — из зала прилета, они по нижнему — по залу вылета. Ну и машем друг другу на ходу: “Как выступили? Поздравляем!” — “И вам удачи!”
— Так вот почему ни одной известной горнолыжной семьи до сих пор не образовалось! Хотя нет... Была же удивительно романтическая история во фристайле. Почти голливудский роман Елизаветы Кожевниковой и Сергея Щуплецова. Любовь, расставание. Потом Сергей погиб. Разбился в автокатастрофе где-то далеко во Франции, на горном серпантине…
Роковое совпадение
— Когда Майер попал в аварию, я невольно вспомнила Сергея, — призналась мне однажды Лиза. — А ведь я общалась с отцом Хермана буквально за месяц до этого —на одном из этапов Кубка мира. И странная на ум пришла закономерность: почему-то многие уникально талантливые горнолыжники часто бьются вовсе не на опасных склонах, а за рулем. В какой-то магической жажде скорости. Как Жиров, как Щуплецов. И как Майер. В тот наш разговор родители Хермана, конечно, вспоминали его знаменитое падение в Нагано. Когда его вынесло с трассы и он пролетел через все три ограждения, разорвав их насквозь. Отец и мама наблюдали весь этот кошмар по телевизору. Чуть мысленно не похоронили сына. До того момента он казался абсолютно неубиваемым, всемогущим…
— Света Гладышева рассказывала, что встретила Майера на подъемнике после этого падения, он вел себя как ни в чем не бывало: хохмил, как обычно. Она спросила: “Ты как, живой?” А Херман ответил: “Да все отлично, только палец выбил…”
— И, кажется, еще несколько зубов...
— По одной из версий, его жизнь спасли кривые палки, которые автоматически отстегнулись от ручек в момент падения.
— Отец говорил, что трассу изменили незадолго до старта, а Херман ничего об этом не знал. Потому и не рассчитал скорость и траекторию виража.
Еще папа рассказал, что Херман по жизни очень несобранный. Опаздывает на самолеты, теряет нагрудные номера перед стартом. Но при этом удивительно, как он умеет концентрироваться, когда это нужно. Помню, как меня потрясло первое после перерыва появление Хермана на трассе гигантского слалома в швейцарском Адельбодене в январе 2003 года. Эта трасса считается самой страшной в розыгрыше Кубка мира. Безумно крутая, ледяная. Но Майер прошел ее до конца. А в феврале 2005-го выиграл слалом-гигант на чемпионате мира в итальянском Бормио. Еще через 8 месяцев — этап Кубка мира 2005/06 в австрийском Зельдене. Он тогда плакал от счастья: “Эта победа была для меня полной неожиданностью. Я думал, что никогда уже не смогу здесь победить... Победы всегда заставляют забыть о боли. А Зельден для меня — особое место: удивительный снег, удивительное настроение. И великолепное чувство, что лето, наконец, кончилось и все начинается сначала”.
ВИЗИТНАЯ КАРТОЧКА
Знаменитый австрийский горнолыжник Херман Майер по прозвищу Херминатор родился 7 декабря 1972 года во Флахау (Австрия).
Двукратный олимпийский чемпион Нагано-98 (в слаломе-гиганте и супергиганте).
Обладатель “серебра” и “бронзы” Олимпиады-2006 в Турине.
Двукратный чемпион мира в Вэйле-99 (в скоростном спуске и супергиганте).
Чемпион мира-2005 в Бормио.
Одержал 51 победу на этапах Кубка мира и уступает теперь только рекорду Ингемара Стенмарка, у которого 86 побед. Зато отодвинул на третье место самого Альберто Томбу...
КАКИЕ ВИДЫ СПОРТА САМЫЕ ОПАСНЫЕ?
МИХАИЛ СМИРЕНСКИЙ, ДИРЕКТОР ШКОЛЫ ОЛИМПИЙСКОГО РЕЗЕРВА: “Если говорить о зимних видах спорта, то это, конечно, горные лыжи, фристайл и сноуборд. Лыжные гонки на первый взгляд на этом фоне выглядят безобидными, но и здесь спортсмены подвержены травмам. Лет пять назад в Новоуральске во время лыжной гонки девочка, входя в поворот на большой скорости, не удержалась на лыжне и вылетела за оградительные щиты. Упав, она напоролась на собственную лыжную палку и пропорола вену. Пока все участники финишировали, пока поняли, что ее не хватает, она, находясь вне зоны видимости за этими щитами, умерла от потери крови”.
ЮРИЙ ВАСИЛЬКОВ, СПОРТИВНЫЙ ВРАЧ: “Если брать неигровые виды, то на первом месте авто- и мотоспорт и бокс. А среди игровых вне конкуренции футбол и хоккей. Причем футбол опережает “конкурента” — на 100 футбольных травм — 70 хоккейных. Многие игроки, получая повреждения на поле, вынуждены заканчивать спортивную карьеру, но мне особенно запомнился случай, произошедший в 1987 году. Женя Дрожжин после грубейшего нарушения правил получил тройной осколочный перелом голени. Футболист перенес несколько операций, осколки повредили сосуды, и вопрос об ампутации поднимался несколько раз. Но врачам все же удалось сохранить ногу, хотя о возобновлении игровой карьеры речь уже и не заходила”.
АЛЕКСАНДР КАБАНОВ, ТРЕНЕР: “Самыми опасными являются технические виды, где все зависит не только от человека, но и от машины. Из остальных выделил бы футбол и хоккей. Но помню один случай с ватерполистом Лешей Беркаловым на Олимпиаде-1972, когда ему в матче с югославами пробили барабанную перепонку. С таким повреждением не то что играть, двигаться резко нельзя, а он в воду полез и принес команде немало пользы”.
МАРИЯ БУТЫРСКАЯ, ФИГУРИСТКА: “Горные лыжи даже не беру в расчет — ужас что там творится. А так на ум сразу приходят футбол и хоккей. Страшно, когда спортсмены преднамеренно калечат друг друга. В фигурном катании все проще. Если внимательно тренируешься, не стремишься выполнять элементы, к которым не готов, — ничего не случится. Хотя вспоминается ужасный случай с Леной Бережной, когда партнер коньком разбил ей голову. Лене сделали трепанацию черепа. Думали, она и говорить-то нормально не сможет... Но сказались твердый характер и закалка. Лена не только вернулась в спорт, но и олимпийское “золото” с Антоном Сихарулидзе выиграла”.
