Его называли “лучшим прапорщиком ВДВ”, “главным цыганом России”. Письма, адресованные Михаю Волонтиру, были помечены одной фразой: “Кино. Будулаю”. О его герое — настоящем хозяине и романтике — грезила большая часть советских женщин. Когда сериал “Цыган” шел по телевизору, улицы пустели.
Михай Волонтир снялся в сорока фильмах, а в памяти народной так и остался Будулаем Романовым.
Мы разыскали народного артиста в молдавском городке Бельцы, где он до сих пор трудится в местном театре. Когда пытались договориться о встрече, напоролись на щит в виде госпожи Ефросинии Добындэ-Волонтир: “Муж плохо себя чувствует. С журналистами не общается”. Сам затворник тоже оказался непреклонен: “Все, что я хотел сказать людям, я передал в своих ролях...”
На свой страх и риск мы пробрались к Михаю Волонтиру на репетицию. На разговор с нами он отвел 10 минут. Проговорили мы… 4 часа и поняли: Михай Волонтир отнюдь не цыган Будулай, с которым его отождествляют.
От девятиэтажки, где живет Михай Волонтир, до городского драмтеатра пять минут ходу. Раньше мы бы шли по улице Ленина, теперь вышагиваем по улице Индепенденций.
В театре — как в холодильнике. Со всем советским улетучилось из Бельцов и стабильное теплоснабжение. У актеров на сцене изо рта идет пар. Натягивая перчатки, интересуемся у сидящего рядом звукорежиссера: “Велики ли сборы?”
— Бывает — человек двадцать на спектакль приходит, — отзывается бородач. — Людям приходится выбирать — хлеб купить или пойти в театр.
О цене на билет не спрашиваем, заглянули в кассу — дешевле пачки сигарет. Можно только догадываться, сколько получают актеры, если у Михая Волонтира как у художественного руководителя театра одна из самых высоких зарплат — около… 20 долларов. Немногим больше составляет и пенсия. И это при всех его званиях-наградах.
Мы видим, как Михай Ермолаевич на плохо освещенной сцене на ощупь ищет ступеньки. Больше тридцати лет он страдает диабетом. В конце 90-х болезнь начала прогрессировать, дала осложнение на глаза.
Спустившись к нам в зал во время перерыва, он прикрывает ладонью уставшие глаза и рассказывает, как почти слепым снимался в фильме молдавского режиссера Рафаела Агаджаняна “Чандра”:
— Не мог даже сценарий прочесть. Ассистентам режиссера пришлось печатать текст крупным шрифтом, а мне — читать его через лупу.
Десять лет Михай Волонтир не снимался в кино. Роли бандитов и ловеласов ему были неинтересны, о героях — бунтарях и борцах за справедливость оставалось только мечтать... Интересуемся, чем же зацепила актера лента “Чандра”, что даже тяжело больным он дал согласие на съемку?
— Сценарий прост, — говорит Михай Ермолаевич. — Мальчик хочет спасти корову Чандру от неминуемой гибели и решает бежать вместе с ней в Индию: туда, где коровы являются священными животными.
Волонтир играет чудака-киномеханика, оставшегося жить в разрушенной кинобудке, среди индийских фильмов. Он постоянно танцует и поет. Этим и спасается в безумном мире.
В смутные 90-е годы, когда рушился “Союз нерушимый”, народный артист опрометчиво бросился в политику. Участвовал в политических акциях и парламентских заседаниях, где с трибун неслись гневные речи о “русских оккупантах”.
— Это были потерянные годы, — говорит ныне артист.
Когда Волонтир понял, что вожделенная свобода обернулась для Молдовы всеобщей нищетой, как и его герой — киномеханик из “Чандры”, ушел с головой в народное творчество: стал ездить с концертами по стране, исполнять народные песни.
А глаза видели все хуже… Вскоре на долгие десять месяцев Волонтир погрузился во тьму. Чтобы заплатить за обследование, он вынужден был продать свое любимое охотничье ружье — винчестер. В Военно-медицинской академии Санкт-Петербурга актеру сделали две операции. Деньги на лечение “главному цыгану” собирали всей Россией. Румыния, за присоединение к которой так ратовал артист, не выделила ни копейки.
“Не кочевой я человек”
Поднявшись на сцену, в свете одного-единственного софита мы садимся на театральный диван. Михай Ермолаевич достает из кармана куртки сухари. По ходу объясняет: “При диабете надо есть 6 раз в день”.
— Знаете, что меня еще держит на этой земле? — спрашивает нас артист. — Надо щенка воспитать и “спеть лебединую песню” — снять картину по пьесам Караджиале.
Замысел нового фильма родился в череде хворей и операций. На больничных койках артист переиграл мысленно все свои спектакли. Сцены из театральной жизни перемешались в воспоминаниях с картинками из реальной жизни. Постепенно по мотивам пьес молдавского классика Караджиале вырос-выстроился сценарий фильма под рабочим названием “Безумец из Оргеевских кодр”.
Зная, что артист родился в молдавских кодрах, в лесу около Каприяновского монастыря, мы интересуемся: “Фильм автобиографичен?” И тут же жалеем о сказанном: Михай Ермолаевич начинает плакать…
То, что случилось год-три назад, артист помнит плохо, а далекое детство вырисовывается в памяти со всеми подробностями. С двух лет у Михая был в поле свой участок земли. Сажал, поливал, полол, а подрос — вечерами вел скакунов на водопой. От лошадей оторваться не мог. Ему бы на конезавод податься работать, а он все чаще стал задирать голову к небу — провожать взглядом пролетающие аэропланы. После школы рискнул — подал документы в военное училище. Его не приняли из-за плоскостопия. Артист уверен, причина в другом: отец и дед служили в царской армии. Довелось Михаю поработать в карьере простым рабочим, позже, закончив Оргеевское педагогическое училище, — учителем начальных классов. На работу шел длинной лесной дорогой. Это время Михай Ермолаевич вспоминает ныне как одно из самых счастливых.
Потом в его жизни был республиканский смотр художественной самодеятельности, приглашение в учебную актерскую группу Бельцского музыкально-драматического театра имени Александри. В последующие годы его звали в лучшие столичные театры, на интересные роли. Он неизменно отказывался. Проработал в родном театре долгие пятьдесят лет.
И какой Волонтир Будулай, для кого цыганское счастье — это дорога? По признанию артиста, он вообще не очень любит выезжать из Молдавии. По-настоящему ему хорошо бывает только в родных Бельцах. Не кочевой он человек.
Идеальный герой
Крошечная гримерка Волонтира напоминает музей. На стенах — театральные афиши и плакаты. Читаю: комедия по пьесе румынского писателя Иона Бэешу “Коврик”. Музыкальная комедия Василе Александри “Агаки Флутур”… Над старинным комодом — плакат, где Михай Ермолаевич изображен в роли Юлия Цезаря. Среди фотографий лошадей взгляд спотыкается о снимок знаменитого Будулая.
О своей культовой роли Волонтир вспоминает неохотно. Между тем, как рассказал нам известный молдавский кинорежиссер Николай Гибу, “сериал могли снять не на Одесской киностудии, а на “Молдова-фильме”. Но тогдашнее руководство студии рассудило так: “Молдаван и так считают теми же цыганами, зачем нам лишние ассоциации”, — сценарий принят не был”.
Идеального героя — Будулая — искали долго. Приглашали на пробы из “Ромэна” Николая Сличенко, подумывали об Армене Джигарханяне. Пока вдруг Лучко не вспомнила о молдавском актере Михае Волонтире, с которым снималась в картине у Николая Гибу “Корень жизни”. Кудрявые волосы, шляпа набекрень, чем не цыган-романтик? Пробуясь на роль Будулая, Волонтир говорил по-молдавски.
— Стеснялся своего русского произношения, — признается артист.
Когда съемочная группа должна была выехать в экспедицию, выяснилось, что Волонтира не отпускают из театра: Михай был занят в каждом спектакле. Тогда Лучко достала телефон заместителя председателя Совета Министров Молдавии, с которым отдыхала в одном санатории. Тот нажал на министра культуры республики, и Волонтиру предоставили отпуск на полгода.
В бричке, с широким поясом, Волонтир смотрелся настоящим цыганом. Чтобы достоверно сыграть роль кузнеца, он профессионально научился ковать железо.
Никто из съемочной группы не мог предположить, какой ошеломляющий успех ждет сериал. А Волонтир “цыганским” чутьем это предвидел, потому и попросил режиссера не убивать своего героя. С ним неожиданно согласился и автор романа Анатолий Калинин. Стараниями Михая в сценарий внесли изменения, Будулай остался жив.
Фильм собрал у экранов миллионы зрителей. За семейное счастье Клавдии и Будулая искренне переживала вся страна. На телевидение хлынул поток писем с просьбой снять продолжение. В 1986 году на экраны вышло триумфальное “Возвращение Будулая”.
На студии картине дали вторую категорию, на первую не расщедрились. Но любовь народная расставила все по местам. Михай Волонтир стал национальным героем, любимым цыганом Советского Союза. Многие, не запомнив фамилии актера, стали называть его Будулаем.
— Я не обижался, — говорит наш собеседник. — Не многие артисты удостаиваются чести носить имя своего героя.
Где бы потом ни появлялся артист, к нему толпами приходили цыгане, благодарили за фильм, за достоверно сыгранную роль. Для миллионов женщин разных национальностей он стал мужским идеалом. До сей поры к нему в Бельцы приходят письма: “Если вы одиноки, приезжайте! Люблю вас долгие годы”. “Увидела вас на экране. До сих пор ищу мужчину, похожего на вас”.
Беседуя со мной, Михай Волонтир то и дело сбивается на молдавский язык. Затрудняясь подобрать нужное слово, он кричит жене: “Ефросиния! Как это сказать по-русски?” Из-за кулис показывается темная фигура: короткая стрижка, массивная безрукавка, шаровары… Низкий голос — почти бас — что-то кричит артисту в ответ. Я теряюсь… Жена?
Как и миллионы зрителей, я отказываюсь видеть рядом с “Будулаем” другую женщину, кроме его “киношной жены” — Клавдии.
После выхода сериала народная молва поженила Клару Лучко и Михая Волонтира. Доходило до того, что актрису останавливали на улице цыгане и спрашивали: “А Будулай где?” Та, устав что-либо объяснять, отшучивалась: “Да дома оставила. Дома”.
У Волонтира выведывали подробности их любовного романа. Тот кипятился: “Ничего подобного не было”.
Друзья уверены: “Никакого романа и быть не могло. Клара Лучко знала себе цену. Она была суперзвезда. Волонтир сторонился актрисы, ревновал ее к славе. Отношения у них были довольно прохладные. Помимо съемочной площадки и редких творческих вечеров, Клара и Михай практически не общались”.
“Прекрасный человек? Собака!”
Говорят, цыганская любовь изменчива, а сами они — словно вольный ветер. Наш же герой всю жизнь оставался верен своей жене.
У цыган обычно “семеро по лавкам”, а у Михая и Ефросинии — одна-единственная дочка Елена. Опять все не по-цыгански.
— Наши дети — фильмы и спектакли, — отзывается Волонтир. — С женой — актрисой Бельцского театра — мы вместе выходили на сцену. На все гастроли дочку брали с собой. Во время переездов, спасая Лену от холода, мы устраивали ее на капоте театрального автобуса. Детство ей выпало не из легких. Наша дочь — настоящий театральный ребенок.
Теперь Елена дипломат, работает в Кишиневе в министерстве иностранных дел, воспитывает дочку Каталину.
Рассказывая о забавах внучки, хозяин театра ведет нас полутемными коридорами к подсобным помещениям. Открыв дверь в гараж, он начинает насвистывать. Из будки кубарем выкатывается на нас белый ком. Я вижу, как мгновенно меняется выражение лица артиста. Мокрая от дождя псина облизывает его от уха до уха, а Волонтир — сама радость, умиление, восторг. И, похоже, плевать Михай Ермолаевич хотел на грязные следы, что оставляет дворняга на его брюках. Высыпав собаке из карманов остатки сухарей, он рассказывает:
— У меня и дома крошечный пинчер Бомби живет. Трех недель от роду его нашла жена Ефросиния около магазина. Дома малыша оставить не мог, сшил из овчины носок, брал с собой в театр, репетировал с Бомби за пазухой. Он так ко мне привык, что спать отдельно и теперь не может — только со мной на подушке.
Собак артист считает самыми разумными существами. Гараж театра — настоящая собачья мекка. Здесь издавна живет их целая ватага. Изо дня в день, из года в год Волонтир ходит в театр их кормить.
Одна из любимиц артиста — Дудара — должна была сниматься в задуманной Волонтиром картине “Безумец из Оргеевских кодр”. Для нее специально была написана роль. Но съемок Дуда так и не дождалась, умерла от старости.
Найти деньги на картину-притчу оказалось непросто.
— Взявшись с Михаем за руки, мы пять лет ходили на приемы к чиновникам, — рассказывал нам режиссер Николай Гибу. — Клятвенные обещания нам давали и председатель госкино, и министр культуры. Была создана специальная правительственная комиссия. К юбилею Волонтира мы должны были запустить картину. Михай воспрял духом, без конца подправлял сценарий, жил только мыслями об этом фильме. В итоге нам отказали. Потеряв надежду, Михай замкнулся, отгородился от внешнего мира.
Три года назад он не стал праздновать свой 70-летний юбилей. Как бенефис планировался в театре в этот день спектакль “Вечер”, но Волонтир отказался выходить на сцену.
“Новые молдаване” хотят видеть народного артиста у себя в домах в качестве свадебного генерала. Актер напрочь отвергает эту роль, твердит: “Я не человек двора”.
Его именем прикрываются, спекулируют. Он же ничего не просит, не заигрывает с властью. Ставит в Бельцах спектакли, живет на копейки, ходит, не стреляя, на охоту, нянчится с собакой, про которую говорит: “Прекрасный человек!”
Принципиальный, сложный, несговорчивый — он, по сути, так и остался “лесным жителем” из Оргеевских кодр, где любят свой край, одну-единственную женщину, ценят дружбу, верят данному слову. И в этом Волонтир похож на Будулая.
