— Я вернулся! — лицо Терминатора надвигается, наваливается, будто каменная глыба.
— Во-ло-день-ка! — с укоризной улыбается ему седовласая дама, сидящая перед телевизором. — Чему ты радуешься, дурилка железная? Когда на носу — восстание машин... Это же просто твоя дежурная фраза.
— Ладненько, Славушка... — соглашается с ней Шварценеггер. И уже без эмоций повторяет: — Я вернулся.
Кроме Терминатора на своем веку режиссер дубляжа Ярослава Турылева успела наставить на путь истинный борца с вампирами Ван Хельсинга, покорителя Матрицы Нео, лесного великана Шрэка... Да почти всех американских киногероев!
Еще дубль?
Хрюн и Шрэк подружились
Ярослава Георгиевна сидит в комнатке, заваленной до потолка видеотехникой, — студия звукозаписи находится в Щепкинском училище. На экране телевизора появляется негр, он жестикулирует, вращает белками глаз, его розовый язык на поверку оказывается в кино единственным красочным пятнышком. Это джазмен Рэй Чарльз. Фильм о его бэнде.
— Трудно поймать его образ... — задумчиво говорит Турылева. — Есть у всех “мавров” что-то неуловимое в поведении. Эдди Мерфи вот у меня всегда дублирует один и тот же актер — Вадик Андреев. У него и в жизни такая интонация — то ли всерьез он говорит, то ли в шутку.
“Русский голос” Рэя Чарльза мне до боли знаком...
— Да из-за Леши Колгана я весь Голливуд раком поставила! — рубит сплеча Ярослава Турылева. — Знакомьтесь! Он же Хрюн. Он же Шрэк...
В соседнем помещении посреди комнаты возведено странное сооружение: три пенопластовые “стены”, обтянутые серой тканью, — глушители звуков. В этом шкафу — микрофон и стул. А на стуле вольготно расположился тучный парень в наушниках.
— Когда нам прислали первого “Шрэка”, я увидела героя несколько по-другому, чем голливудские режиссеры, — смело делится Ярослава Георгиевна. — Я исходила из картинки: это такой великан, личность... Добродушная и грозная одновременно. На прослушиваниях мне никто долго не подходил на эту роль. А потом как-то смотрю по телевизору Хрюна со Степаном, и вдруг меня стукнуло: вот Хрюн, наверное, смог бы стать Шрэком. И угадала.
По контракту “Мосфильм” обязуется посылать американским и западным киностудиям свои дублированные экземпляры. И вот менеджерам их “Шрэка” наша озвучка не понравилась... “Голос не похож на Майка Майерза”, — отрезали они и потребовали другого дублера.
— А я считаю, что их Майерз мелковат для Шрэка, — морщится Ярослава Георгиевна. — Эти его витиеватые интонации, бормотание... Когда наш Шрэк топает, тяжело дышит, говорит с расстановкой... В общем, я им ответила: или Колган, или ищите себе другого режиссера дубляжа. Им ничего не оставалось...
А “нашего” Шрэка на Каннском фестивале потом еще признали самым лучшим среди прочих дубляжей. И торжественно наградили.
— Я тогда делала “Список Шиндлера” для Стивена Спилберга, — продолжает Турылева, — режиссер лично отслеживал дубляжи во всех странах, где фильм готовился к прокату. После просмотра нашего варианта он сделал для себя открытие: “Все просто переводят фразы с английского, но русские наделяют наших героев душой...”
Другой мэтр, Люк Бессон, напротив, остался недоволен, как на “Мосфильме” озвучили его “Пятый элемент”: “Почему Уиллис похож на русского мужика, а Лилу вся из себя женщина-вамп, когда на самом деле она — чистый невинный ребенок?” — эксцентрично заявил он. Был скандал, и киноэпопею переозвучили.
Большегрудая Дюймовочка
— В советское время никто не мог представить, как в жизни говорит Лолита Торес из нашумевшего “Возраста любви”, — интригует режиссер дубляжа. — На весь Союз эта сексуальная женщина с пышными формами пела низким грудным голосом по-русски. Когда рухнул железный занавес, мы с ужасом услышали ее пронзительный тонюсенький голосок Дюймовочки.
Раньше дубляжом у нас занимались многие известные актеры. Например, Николай Караченцов озвучивал все фильмы с Бельмондо, которые нам присылали еще при Советском Союзе. Все сцены из кино сначала проигрывались дублерами вживую на репетициях. Сейчас некоторые режиссеры иногда требуют, чтобы их герои говорили голосами известных российских актеров. Дмитрий Харатьян дублировал обоих героев Леонардо Ди Каприо из “Человека в железной маске”, потому что исполнил эту роль в одноименном русском фильме.
Учудил японский режиссер Такеши Китано, который, как известно, сыграл в собственной картине “Затойчи” главную роль. Когда фильм пришел в Россию, Китано попросил, чтобы его дублировал... Армен Джигарханян, которым тот восхищается. А зрители еще удивлялись: с чего бы это японский слепой странник-самурай вдруг заговорил голосом Горбатого из “Места встречи...”?
— Актер с ярко выраженной интонацией — это смерть дубляжу! — утверждает Ярослава Георгиевна.
Филипп Киркоров все песни к голливудскому “Чикаго” перепевал, развалившись на стуле в студии “Мосфильма”. “Кто здесь профессиональный артист? — повторял он в перерывах. — Ричард Гир петь не умеет. А эта Зета-Джонс вообще мочалка!” У режиссеров дубляжа вяли уши, но отступиться от контракта уже было нельзя. Потом Филя попытался озвучить и речь Гира, но у него не получалось передать разные эмоции — все сцены он зачитывал одинаковым монотонно-торжественным голосом. Тут от его услуг и отказались.
Косолапый Шварц
После перестройки в Россию хлынул поток американских фильмов. Пиратские и лицензионные видеокассеты, как кирпичики, строили нам новую культуру.
— Актеры отказывались озвучивать сексуальные сцены. Эти охи-вздохи... — признается режиссер дубляжа, смущаясь. — И если в советское время цензура один раз потребовала заменить слово “баба” на “женщина”, то в 90-е началось такое! Например, в “Очень страшном кино” и многих культовых фильмах у них мат идет через каждое слово. Вот Нео (Киану Ривз) из “Матрицы” говорит агенту Смиту: “Фак офф, эссоу”... Честно говоря, их мат красивее нашего, зато наш более разнообразен. Что будет, если мы применим весь арсенал? Мы переводим: “Пошел ты”. А такие матерные ругательства, как “эссоу”, “вот а хелл”, “щет”, — заменяем на обзывалки “мразь”, “свинья”, “говнюк”...
Изрыгали эти словесные потоки в адрес своих врагов супергерои — эдакие Рэмбо, Терминаторы и Рокки. Персонажи, в то время чуждые постсоветскому актеру. Владимир Антоник сам бы мог сыграть героя боевика — широкоплечий, огромный... Голос подходил, но у него никак не получалось прочувствовать образ Шварценеггера в “Правдивой лжи”.
— Чтобы войти в роль, важно освоить физику движений, — говорит Турылева. — Ну, вот Шварценеггер — у него сильное плоскостопие... И хотя ему подсовывают в обувь всякие супинаторы, он все равно из фильма в фильм ходит, неуклюже переваливаясь с ноги на ногу. И я посоветовала моему Антонику: “Володенька, а ты дома походи как он!”
С тех пор Владимир Антоник так и озвучивает все фильмы с “железным Арни”, переминаясь с ноги на ногу перед микрофоном. Кроме того, Шварц часто является зрителю с сигарой в палец толщиной. “Порой работаешь по нескольку часов, не вынимая ручку изо рта”, — говорит дублер. А у Сильвестра Сталлоне дефект с рождения — он мямлит из-за того, что у него парализована одна сторона лица. И в “Рокки”, и в “Скалолазе”, и в “Кобре” Антоник говорил, вытягивая губы трубочкой.
— Я всегда делаю то же, что и мой герой. Правда, в воображении, — говорит он. — Вместе с Джеймсом Бондом (Пирсом Броснаном. — Авт.) прошел огонь и воду: бегал, стрелял, кричал... Перед микрофоном. Под конец глотка болела, голова кружилась... Даже похудел на 5 килограммов.
Дублерам пришлось включить фантазию, когда для работы над третьей частью “Матрицы” им прислали из Голливуда не фильм, а своеобразный ролик: на экране появлялась фотография головы героя и звучал закадровый текст. Так заказчики боролись с пиратством.
— А “Матрицу” все равно украли, — говорит Турылева. — Я однажды ехала в Англию и специально купила на лотке “Золотой глаз” — в подарок заказчикам. Они были в шоке: это оказался первый вариант монтажа (в прокат вышел третий)!
Всех секс-символов Голливуда — Киану Ривза, Джонни Деппа и Брэда Питта — приятным баритоном озвучивает Всеволод Кузнецов, русский скромный парень в очочках.
— Ладно хоть мы знали характеры по первой части “Матрицы”, — говорит Сева. — У Нео, как и у меня самого, закрытый темперамент. И ему, наверное, тяжело было проявлять свои чувства, когда Тринити умирала. Но несмотря на то, что видел на экране только голову Ривза, я в какой-то момент слился с ним... И даже заплакал. Потом сидел в кинотеатре, и тут оказалось, что у Тринити из живота в этот трогательный миг вывинчивается какая-то железная штуковина... Зал покатился со смеху: “Ой, из Тринити что-то лезет!” Не прочувствовали...
Еще Сева испытал единение с персонажем Дракулы из “Ван Хельсинга”: “Я до этого три ночи работал, пил кофе, и голос у меня стал нечеловеческий — угрожающе хрипел и гремел”.
— Маститые актеры считают, что дублеры — неважные артисты, — с сожалением говорит Ярослава Турылева. — Но те же постоянно играют “в паре” с лучшими актерами Голливуда. Дубляж хорош, если он сливается с образом героя и его просто не замечаешь... Это ведь тоже надо уметь!
