Лампасные связи

МВД застыло на пороге реформ. Слухи — один масштабнее другого — барражируют по городам и весям. Кто-то предрекает полный слом устоявшейся годами структуры. Кто-то говорит о разделе ведомства на три отдельные службы.

И лишь одно сомнений не вызывает: анонсированная Путиным реформа сотрясет почву под ногами многих генералов. Слишком богатое наследство оставил после себя Владимир Рушайло. Да и отнюдь не все назначенцы Грызлова сумели оправдать возложенные на них ожидания.

МВД не раз уже переживало подобные чистки. В 1999-м, с приходом Рушайло, десятки честных руководителей, не согласных с новым стилем работы, были выброшены на улицы. В 2001-м наступил черед их сменщиков: без малого 150 зарвавшихся генералов были уволены в эпоху Грызлова.

Но и на гражданке эти люди не растеряли своих волшебных чар, сохранили влияние и власть. Бывших генералов в МВД не бывает. Эту истину нетрудно усвоить на примере вчерашних хозяев столичного региона: отставных начальников московской и областной милиции, генералов Швидкина и Юхмана...

...У генералов Швидкина и Юхмана — схожие судьбы. Начинали с постовых. По служебной лестнице карабкались не спеша. За двадцать лет доросли до начальников средней руки: Юхман командовал люберецкой милицией, Швидкин — Северо-Западным округом.

Звезд с неба не хватали, но считались профессионалами крепкими.

И звездный час их тоже наступил одновременно: осенью 99-го. Зачистку кадров новый министр начал именно с Московского региона. Это был своего рода полигон для отработки стратегии и тактики борьбы с непокорными. Полученный опыт очень пригодится Рушайло потом, когда подобные чистки заполыхают по всей стране.

Рушайло не тревожил профессионализм его назначенцев. Главное — личная преданность и готовность выполнить любую команду. Уж в чем в чем, а в науке угождать и Юхман, и Швидкин преуспели вполне.

Первым в неравном бою пал начальник подмосковного ГУВД Александр Куликов. После серии проверок его вынудили написать рапорт на пенсию. В сентябре 99-го новым начальником стал Юрий Юхман. Но тут разразился скандал. Оказалось, что второпях МВД совсем забыло согласовать его кандидатуру с губернатором и облдумой, как требовали тогдашние законы. Пришлось оформлять все задним числом, умасливая депутатов.

Столичная милиция оказалась орешком посложнее. В отличие от губернатора Тяжлова, мэр Лужков своего начальника ГУВД — Николая Куликова — не сдавал. Несмотря на развязанную против Куликова травлю, Мосгордума и мэрия упорно отказывались согласовывать кандидатуру Виктора Швидкина. Так он и процарствовал полтора года с приставкой “и.о.”...

Эпоха правления Швидкина и Юхмана вспоминается сегодня как похмельный сон. Кадровая чехарда, чистки неугодных (в московском ГУВД, например, часть руководителей уволили лишь за то, что они пришли на похороны матери Николая Куликова). Рост преступности и падение раскрываемости достигли тогда апогея. Тем не менее Швидкин, даром что и.о., получил генерал-лейтенанта. Юхман — генерал-майора...

Уволили их тоже почти одновременно: в 2001-м, после падения Рушайло. Но вопреки всем ожиданиям, они не пропали...

21 мая прошлого года типовой двор типового дома по улице Кулакова огласили пистолетные выстрелы. Как только председатель правления фонда “Правопорядок—Северо-Запад” Дмитрий Ярошенко вышел из подъезда и сел в машину, киллер, сидевший в кустах, открыл огонь. Одна пуля попала Ярошенко в предплечье. Три — достались водителю.

Этот стандартный эпизод криминальной жизни Москвы был озвучен многими газетами. Но о самом интересном не написал никто.

Ярошенко был не только председателем милицейского фонда, но и старинным другом Виктора Швидкина. И, как пишут в официальных бумагах, “есть все основания полагать”, что разборки в фонде “Правопорядок” в первую очередь связаны как раз с именем бывшего шефа ГУВД...

Ярошенко и Швидкин знакомы давно. Когда-то работали вместе (Ярошенко был замначальника Хорошевского РОВД). Потом Ярошенко уволился, стал гендиректором Митинского строительного рынка — одного из крупнейших в СЗАО: родном округе Швидкина. Контакта они не теряют.

В 2001-м Швидкин уходит заместителем к Ярошенко. Его связи и знакомства востребованы в любом бизнесе. Но что-то на рынке не заладилось, между акционерами начались конфликты, и через год сладкая милицейская парочка вынуждена очистить помещение.

Тут как раз освободилось кресло председателя правления окружного фонда “Правопорядок”. Ярошенко со Швидкиным возвращаются в родную стихию. Амбиций у генерала уже нет: скромная должность зампреда правления его вполне устраивает. Главное не форма, а содержание.

Что такое милицейский фонд? По сути, та же “крыша”, только легализованная. Предприниматели оказывают милиции благотворительную помощь. Милиция охраняет их покой.

Под эгидой Северо-Западного “Правопорядка” работало множество структур. Были здесь и крупные терминалы, и мелкие автосервисы. Мы не случайно говорим: были. С приходом Швидкина большинство членов фонда предпочли испариться. Генеральские порядки мало кому по душе...

...Татьяна Шаповалова ходит по инстанциям уже больше года, но все ее письма, точно по заколдованному кругу, возвращаются аккурат к тем, на кого она жалуется.

Конечно, будь Шаповалова какой-нибудь олигаршей, на Петровке давно бы уже навели порядок. Но в том-то и дело, что она — обычная предпринимательница средней руки, гендиректор ООО “Леар-ТВ”, а на такую мелюзгу внимания никто не обращает.

Заработок у Шаповаловой был небольшой, но стабильный. При трех Северо-Западных ОВИРах она открыла конторы, где в арендованных комнатушках за отдельную плату всем желающим оказывали мелкие услуги: готовили документы на загранпаспорта, печатали анкеты. Соучредителем ее фирмы выступал окружной “Правопорядок”, и все были довольны, ибо ОВИРы получили помощников, а фонд — прибыль, но тут появился Швидкин.

Новые веяния Шаповалова ощутила быстро. Утром, придя на работу, она застыла перед закрытыми дверями. В ОВИР ее не пустили. Сказали, что начальник УВД округа Басов приказал расторгнуть договор аренды.

С чего вдруг? Срок договора истекает в 2006-м. Никаких условий она не нарушала. Никто ее ни о чем не уведомлял. Шаповалова не медля побежала к Швидкину. Генерал был уже в курсе событий.

— Он с порога предложил мне заключить новый договор, — рассказывает Шаповалова. — Достал из стола бланк, куда уже были забиты мои банковские реквизиты. Я прочитала и ахнула. Помимо привычных 10% от прибыли, которые я должна отчислять фонду, в тексте появилось новое условие: ежегодный взнос в размере 2 тысяч долларов. Якобы за оказание каких-то охранных услуг. Но это же натуральный рэкет!

Платить Шаповалова отказалась. Две тысячи долларов — сумма для нее неподъемная. “Леар-ТВ” — это всего четыре работника, четыре женщины. То есть трудиться придется чуть ли не себе в убыток.

“Что ж, — пожал плечами Швидкин, — пеняйте на себя. Нет денег — нет работы”.

Две тысячи долларов: много это или мало? Для кого-то — ужин в ресторане. Для кого-то — годовая зарплата.

Наверное, для Швидкина это не самая большая сумма, которую он видел в жизни. Но это только с одного — две тысячи. А с десяти? А с пятидесяти?

Шаповалова говорит, что такие же “предложения” получили и остальные члены фонда. Большинство перезаключать договора не стали и предпочли тихо уйти. И лишь Шаповаловой оказалось больше всех надо.

Она принялась забрасывать обращения во все инстанции, но отовсюду послания ее возвращались обратно, к начальнику УВД СЗАО Басову. А может быть, к Швидкину, ибо до сих пор непонятно, кто именно командует окружной милицией? Судя по документам — Басов. Судя по фактам — Швидкин, которому, к слову говоря, Басов обязан своей карьерой.

Руководство окружного УВД сделало все, чтобы укротить не в меру ретивую Шаповалову. Помимо овировских контор была у нее и автостоянка в Строгине. Землю Шаповалова арендовала у завода “Орбита”. Словно по мановению волшебной палочки, этот договор с ней тут же расторгли. Отключили свет и телефоны. Когда и это не сработало, на объект прислали проверку из УВД. Милиционеры не скрывали, что их послал лично Басов.

Следующий удар был нанесен по семье. На беду, муж Шаповаловой — тоже сотрудник милиции. Командир батальона ППС округа.

Еще вчера подполковник Шаповалов был на хорошем счету и регулярно получал благодарности. Теперь же — все повернулось на 180 градусов. Выговор сыплется за выговором. Лишили всех премий. Проверки идут чередой. А под конец, когда Шаповалов собрался уйти в отпуск, ему вдруг объявили, что он... подозревается в организации покушения на Ярошенко.

Немного сухих цифр. Из 43 фирм, входивших в фонд до прихода Швидкина (а именно его считают фактическим руководителем фонда, тем паче что после покушения Ярошенко предпочел из Москвы уехать), 43 были вынуждены расторгнуть договора. Из 12 членов правления ушли 11. Все они не выдержали аппетитов генерала Швидкина, а посему в округе уже не работают. (Чтобы спокойно заниматься бизнесом в СЗАО — надо договариваться со Швидкиным.)

И ладно бы деньги, которые выбивает он из предпринимателей, действительно уходили на милицейские нужды... Не в этом ли и кроется вся загвоздка? И не потому ли руководство Северо-Западного УВД так жестоко расправляется с Татьяной Шаповаловой, что боится излишнего шума?

Шаповалова честно признается, что опасается за свою жизнь. Ее 17-летнего сына один раз уже встретили у подъезда и популярно объяснили, сколь легко насовать ему полные карманы наркотиков. “Передавай привет маме с папой”, — любезно сказал человек в милицейской форме.

Мы надеемся, что после этого материала объективная проверка разберется во всем и развеет (или подтвердит) слухи о том, что деньги “Правопорядка” направляются на цели, далекие от благотворительных. Например, на презенты и подношения, которыми якобы сопровождалось назначение Александра Басова начальником УВД...

Говорят, Басов надеется скоро стать генералом. Неужели тарифный план фонда “Правопорядок” опять придется увеличивать?..

Чем ближе знакомишься с нашими героями, тем больше схожестей находишь в них.

Благотворительно-принудительный фонд есть не только у Швидкина. Его недавний сосед и коллега Юрий Юхман тоже успел отличиться на ниве добровольного отъема средств у населения.

Год назад “МК” подробно писал об этой скандальной истории. Тогда Юхман, работавший вице-мэром Люберец, разослал местным предпринимателям письма, в которых просил их перевести деньги на поддержку футбольного клуба “Люберцы-Коренево”. С каждого адресата требовалась конкретная сумма. Большинство отказать не смогло. Во-первых, потому что многих Юхман будто бы приглашал на ковер. А во-вторых, в Люберцах к спортивным оброкам давно привыкли.

До Юхмана такой же общественной работой занимался некто Владимир Кузин, более известный как лидер люберецкой ОПГ Кузя. Чиновники объясняли потом, что Кузю специально назначили зампредом районного комитета по спорту, дабы он собирал благотворительные средства на строительство стадиона. Но в итоге Кузю застрелили. Стадиона нет до сих пор. А собранные деньги, как говорят, перешли в воровской общак.

После этой публикации Юхману пришлось из мэрии уйти. Его должность была сокращена, и сейчас он работает в люберецком отделении Внешторгбанка. Впрочем, наш рассказ не об этом...

По статистике, “Фольксваген” — одна из самых угоняемых марок. Каждый день в столице происходит с десяток угонов.

Ольга Вдовина угодила в эту печальную статистику восьмого февраля 2002 года. Ее “Фольсксваген-Поло” угнали на Земляном Валу. Утром приехала на работу, а в обед вышла — машины нет.

Вдовина помчалась в милицию. Написала заявление. “Будем искать”, — сказали в отделении и водрузили уголовное дело поверх горы таких же картонных папок: по статистике, из 100 похищенных машин находят в лучшем случае десятую часть.

Но Вдовиной неожиданно повезло. Вернее, это она поначалу думала, что повезло, ибо тремя месяцами позже, 29 мая, ее знакомый — Григорий Сергеев — случайно обнаружил беглянку. Приехал по объявлению покупать машину и во дворе дома на Щербаковской увидел знакомый “Фольксваген”.

Сергеев — автослесарь. Вдовинскую машину ремонтировал не раз, знал все ее трещинки и ошибиться не мог. На радостях он сразу же звонит хозяйке: “Приезжай. Машина нашлась”. И Вдовина летит как на крыльях.

Она обходит “Поло” со всех сторон. Сразу видно, что авто стоит давно. Да, так и есть. Вот — перекрашенное переднее правое крыло. Вот — мятый задний фартук. Вот — небольшая вмятина на бампере.

Но машина закрыта, а в отличие от автоворов, Вдовина не умеет вскрывать иномарки. Так они и ходят возле машины кругами, пока во двор не въезжает старая “Ауди”. В ней — двое молодых людей. “Ваша машина?” — “Друг попросил продать”. Они выносят даже из дома ПТС, но время позднее, на улице темно, и звонить в милицию бесполезно.

“Ладно, — решает Вдовина. — Фамилии “владельцев” известны. Разберемся завтра”. И завтра вместе с сыщиками ОВД “Таганский” приезжает в тот же двор.

“Давайте проедем в отделение”, — предлагают опера нынешним хозяевам, но один из них — вчера его во дворе не было — предъявляет милицейское удостоверение. “Мохов Александр Сергеевич, — написано в нем, — старший оперуполномоченный ГОМ №2 Люберецкого УВД”.

— Это моя машина, — заявляет Мохов. — Ни в какое отделение я не поеду и “Фольксваген” вам не отдам.

Сыщики в замешательстве. Они связываются с начальством, и начальство говорит, что раз в деле появился милиционер, надо выслать кого-то из УСБ.

УСБшнику Мохов повторяет все то же, слово в слово: машина моя, никуда не поеду. Тогда во двор на Щербаковской приезжает начальник угрозыска ОВД “Таганский” Разыграев.

Вся эта разношерстная компания слоняется по двору, и каждая из сторон продолжает стоять на своем. “Да вот же вмятины, которые я сам заделывал!” — кричит автослесарь Сергеев. “Машину не отдам!” — кричит в ответ милиционер Мохов. Но видя, что сила не на его стороне, он хватается за телефон и кому-то звонит. “Сейчас приедет один человек, — зловеще улыбается Мохов. — Он во всем и разберется”.

И человек в самом деле приезжает. Генерал Юхман собственной персоной. Вместе с супругой. (Если бы эту историю экранизировали, здесь обязательно должна была бы звучать тревожная музыка.) На часах — начало двенадцатого ночи. Тут-то и выясняется, что Мохов — приемный сын бывшего начальника ГУВД...

— Юхман вел себя вызывающе, — вспоминает сотрудник ОСБ УВД ЦАО, находившийся на месте. — Угрожал неприятностями, обещал отчитать начальника ГУВД Москвы Пронина, говорил, что мы действуем по чьему-то заказу. Несколько раз звонил по телефону — как я понял, кому-то из руководства Главного управления угрозыска МВД, — и требовал всех наказать. Я пытался поговорить с ним, но он сказал, что с УСБ общаться не желает: “Передавайте привет вашему Ромодановскому!”

Вся эта канитель продолжалась до двух часов ночи. Конечно, если бы не появление генерала — пусть даже и бывшего, — ставшую камнем преткновения машину просто перегнали бы силой на Таганку, только связываться с Юхманом никто не решился.

Наконец пришли к соломонову решению. Жена Юхмана — по документам машина оформлена на нее — пишет расписку, что обязуется завтра же представить ее на экспертизу в ОВД, и Юхманов отпускают. Сыщиков немало удивило, что, сев за руль, генеральша долго не могла завести машину и включить свет, хотя и уверяла, будто ездит на ней уже четыре года.

Назавтра Галина Юхман вместе с сыном действительно приезжает в отделение. Только потом выяснится, что в тот же день она успела побывать и в прокуратуре Центрального округа. “Прошу оградить меня от неправомерных действий работников ГУВД”, — написала она в заявлении...

Следователя ОВД “Таганский” Диляру Абульханову, в производстве у которой находилось это злополучное дело, мы разыскали дома. Абульханова — в декретном отпуске. Дело о таинственном “Поло” она вспоминает сразу.

— Да, они пришли ко мне вдвоем: жена и сын Юхмана. Мать в основном молчала, а сын вел себя очень нагло, по-хозяйски. Машину они не пригнали. Сказали, что на экспертное исследование отвезут ее сами, и предложили провести его в Люберецком УВД (то есть в вотчине Юхмана. — Авт.).

Следователь потребовала, чтобы экспертизу сделали в ГУВД Москвы. Через неделю Мохов принес искомый документ, но такая скорость вызвала у Абульхановой подозрение. Она посоветовалась с начальником следственного отдела. Тот поддержал: “Надо делать экспертизу повторную, у нас в отделе, чтобы наверняка”. Мохов вроде бы согласился. И... пропал.

С тех пор ни его, ни машины никто больше не видел. Юхманы легли на дно. Не являлись даже в прокуратуру, чтобы дать объяснения по своему же заявлению. Межрайонному прокурору пришлось самому находить отставного генерала и объяснять, что это не в его интересах.

В прокуратуре и Мохов, и Галина Юхман написали, что машину эту они купили якобы еще в 98-м году. Все это время генеральша водила ее сама и только недавно выдала рукописную доверенность сыну.

Прокурорских особенно поразило, что Галина Юхман поначалу не хотела подписывать объяснение. На вопросы отвечала она уклончиво: “не помню”.

Нас же поразило другое: если верить их показаниям, это злополучное “Поло” они купили на люберецком рынке “Автогарант”...

В прежних материалах о Юхмане мы уже упоминали об особой пристрастности, которую испытывал генерал к этому автомобильному рынку. Владельцы “Автогаранта” находились с Юхманом в очень близких отношениях. А еще дружили они с будущим главой МВД Владимиром Рушайло и его будущим помощником Александром Орловым.

Именно с их помощью начальник заштатного районного УВД познакомился с руководителями МВД. Не без их поддержки оказался в кресле главного милиционера Подмосковья.

А коли так — ко всем документам, выданным Юхману на “Автогаранте”, нужно относиться с подозрением. Точно так же в суде показания родственников изначально ставятся под сомнение.

Нам удалось повстречаться с Александром Моховым: теперь он служит в областном ГУВД. Версия генеральского сына не выдерживает никакой критики. Он продолжает утверждать, что эта машина куплена в 98-м, и действия своих коллег из ОВД “Таганский” объясняет тем, что они якобы вступили в сговор с Ольгой Вдовиной и решили отобрать у кого-нибудь похожую машину. Просто им не повезло: не на того напали.

“Но если вы были уверены в своей правоте, почему же не поехали в отделение?” — спросили мы.

Мохов усмехнулся: “Знаю я ментовские методы. Они бы отобрали машину не разбираясь, и назад я бы ее уже не получил — только через суд”.

Тогда мы предложили самый разумный вариант: пригнать злополучный “Фольксваген-Поло” в ОВД “Таганский” и осмотреть вместе с экспертами. Под нашим общим контролем: тут уж точно не отберут. Эту идею озвучили и самому Юхману.

Юрий Иванович согласился: “Вопросов нет”. “Фольксваген-Поло” ждут на Таганке до сих пор...

Конечно, мы не вправе утверждать, что семья генерала Юхмана разъезжает на краденых машинах, но слишком многое в этой истории вызывает у нас подозрение. Не только у нас, но и у сотрудников ОВД и прокуратуры, которые искренне считают, что дело здесь нечисто.

Почему Юхманы отказались ехать в отделение (у генерала машину никто бы просто так не отнял)? Почему испугались делать экспертизу? Почему, наконец, Ольга Вдовина, с которой мы связались по телефону, не пришла в назначенное время на встречу, а потом призналась, что боится?

Вопросов больше, чем ответов. Пока — больше. Хочется верить, что проверка МВД займется как швидкинскими, так и юхмановскими “подвигами”, благо в них столько общего.

Но в одном мы уверены твердо: генералы рушайловского призыва без боя никогда не сдадутся. И уж коли вступили они в этот бой — значит, были на то какие-то веские основания. Знает кошка, чье мясо съела...

...Господи! Подумаешь иногда, какие люди еще вчера отвечали за всю борьбу с преступностью в стране.

Наверное, впору вводить уже новый порядок: чтобы бывшие генералы рушайловского призыва, подобно условно осужденным уголовникам, ставились бы на особый учет, регулярно отмечались в соответствующих органах и вообще находились бы под неусыпным надзором властей. Так будет спокойнее. Бывших генералов в МВД не бывает...

P.S. Просим считать эту публикацию официальным депутатским запросом.