Леонид Млечин — один из немногих честных журналистов на нашем ТВ. На канале ТВЦ. Делает программы “Особая папка” и “Поздний ужин”. В телетусовках не замечен. Не ангажирован. Тем и интересен.
— Сейчас взаимоотношения журналистики и власти изменились радикально. Когда я в “Известиях” был зам. главного редактора, мне из Администрации Президента позвонили только один раз. После визита Ельцина в Германию потребовали, чтобы я явился в Кремль и выслушал их замечания. Я им сказал, что не вижу предмета для беседы. И больше они никогда не звонили. Теперь же начальники между собой хвастаются, кто из них в большей степени имеет доступ к тому или иному кремлевскому чиновнику, кого этот чиновник из Кремля осчастливил своим звонком, и бьются за право быть туда приглашенными.
— Но благодаря дружбе с властью каналы получают информацию из первых рук. А народ давно устал от критики. Он хочет смотреть сериалы, “Аншлаги”, Комиссарова, “Последнего героя”.
— Правильно. Тогда кому нужна свобода слова? Уверен, что огромное число людей в стране даже были бы рады закрытию некоторых телевизионных каналов. Люди с удовольствием воспримут сокращение негативных новостей. Общество тянется к спокойствию, оно не хочет, чтобы его раздражали. И власти это на руку. Но тогда власть оказывается сама с собой, без общества. И это очень опасно. Я боюсь, что на нынешних президентских и парламентских выборах вообще не будет никакой дискуссии. Поэтому я непримирим к любой форме ограничения свободы слова.
— Так у нас нет зажима свободы слова, а есть акционеры. Весь вопрос в цене.
— Если вы о Йордане, то его судьба меня совершенно не интересует. Он наступил на те грабли, которые ставил другим. То, что проделали с НТВ, похоже на мародерство.
— Путина президентом сделало ТВ. Именно поэтому он придает такое значение телевидению?
— Любая власть во всем мире ненавидит свои средства массовой информации. Потому что СМИ мешают ей работать. Власть выглядит ужасно, когда выясняется, что она неэффективна. Но в хорошо организовавшемся обществе власть не имеет никакой силы над СМИ и вынуждена их терпеть. Наше общество не организовано. А что касается лично Путина, то он не создан телевидением. Просто он никогда не был публичной персоной и не был готов к тому, что каждый его шаг, действие, слово будут воспроизводиться, показываться, оцениваться и даже высмеиваться. Он не понимал этого, поэтому искренне обижался. Наверное, он думает: я тут пашу день и ночь, а надо мной еще и смеются.
— Сейчас очень модно, особенно на двух первых каналах, показывать: да, чиновники воры, но президент у нас — золото. Опять сказка про доброго царя.
— Во власти есть воры, некомпетентные, глупые, и они не хотят, чтобы об этом становилось известно. Когда я работал в газете, мы опубликовали материал о Центробанке. Его глава Геращенко позвонил: зачем вы об этом написали? А что, этого не было? Было. Но зачем об этом писать? Вот и вся их логика.
— Народ по-вашему доверяет ТВ?
— Телевизионная элита создала за последние годы за счет ТВ огромные состояния. Это привело к тому, что эти господа полностью оторвались от жизни людей. Ну и зачем людям, летающим на личных самолетах, вся эта чернуха?
— Но такими сюжетами можно позиционировать себя по отношению к власти и конкурентам. По НТВ или ТВС часто проходят репортажи о заброшенных деревушках, о том, как люди замерзают, и так далее...
— Никто не реагирует на то, что люди умирают от голода и холода. Страна застыла в равнодушии. ТВ унеслось на запредельную высоту.
