Мы все видели. "Мать — гражданская война" — Светлана Сорокина. "Солнышко" — Арина Шарапова. "Буквоед" — Владислав Флярковский. "Оракул" — Николай Сванидзе. Но такого типажа в новостях РТР еще не было. Евгений Ревенко стал первым "умным юношей". Поблескивая очками, он педантично, с толком оформляет в эфире дневные наработки информационной службы РТР, раздает "всем сестрам по серьгам". Во многом благодаря ему РТР лидирует в жанре ежедневной аналитики. — В чем причина твоего ухода с НТВ? — Когда ушел Добродеев, я почувствовал, что много потерял. Я понял, что этот человек для меня важнее, чем аббревиатура из трех букв. Я состоялся благодаря Добродееву, поэтому пошел за ним. Это не связано с политикой НТВ. — Ты сейчас получаешь не меньше, чем на НТВ? — Я не потерял. Перед Добродеевым стоит колоссальная задача: поставить на ноги Российское телевидение. Я пришел, чтобы по мере сил ему помочь. Но никакого нарциссизма у меня нет. В зеркало на себя я смотреть не люблю. — Бегать с микрофоном наперевес тяжело — наверное, ты захотел более престижной работы: ведущий аналитической программы — это круто... — У меня не было опыта ведущего. На сто процентов я не был уверен, что у меня получится. Когда я переходил, то в голове сидела простая русская мудрость: попытка — не пытка. Получится — прекрасно. Нет — буду опять репортером. — А тебе не надоело? — Я иногда выезжаю на съемки, хотя времени для этого почти нет, не говоря уж о командировках. — Долго ты будешь вести в одиночку? Тебе не дадут сменщика? — Я не могу отдыхать целую неделю: сразу расхолаживаюсь и теряю форму. Для меня лучше всегда держаться в тонусе, пусть даже в напряженном графике. — Ты уже почувствовал отличие стиля РТР от НТВ? Ведь даже Добродеев не может прикрыть тебя от информационной накачки сверху... — Конечно, отличия есть. Теперь мне надо быть более взвешенным, потому что я работаю на государственном телевидении. — Ты это сам понял или получил сверху такую установку? — Я не могу отвечать за весь канал. Мы — государственное ТВ, а глава государства — Владимир Путин. И не надо ничего больше придумывать. Да, мы можем критиковать его, но лишь конструктивно. Ведь ни одна частная телекомпания не будет критиковать своих бизнес-партнеров, даже если они запятнали свою репутацию. Так не бывает. То же самое у нас, но с поправкой, что мы не коммерческая структура. Мне говорят: ведь ты был одним из самых ярых критиков Путина на НТВ. Моя критика заключалась в одной ключевом слове: преемственность в негативном его понимании. То, что я вижу сейчас, меня успокаивает. — Как быстро ты сменил ориентацию... — Сейчас сформировалось нормальное правительство. Туда вошел либерал Греф, и все будут действовать по его разработкам. К тому же меня всегда заботила целостность государства. И на НТВ — тоже. Я почувствовал это на себе, когда развалился СССР. Мне пришлось уехать из Львова, бросить военное училище, потому что там был жуткий национализм. — А ситуация с твоими бывшими коллегами? Ты за бетонной стеной госТВ, и все, что за ней, тебе безразлично? — Некоторые вещи, конечно, настораживают. Но ситуацию с "Медиа-Мостом" я бы комментировать не хотел, потому что с обеих сторон были допущены ошибки. НТВ пошло на слишком жесткую конфронтацию с властью. — Неужели, когда ты смотришь на ситуацию, связанную с НТВ, внутри у тебя ничего не екает? Ведь четыре года с ними проработал... — Все эти конфликты не имеют отношения к журналистике. Если нажать четвертую кнопку телевидения, то там по-прежнему идет НТВ, включить радио — "Эхо Москвы", пойти в киоск — там продаются газеты и журналы "Медиа-Моста"... Я не знаю, что изъято из их офиса, — я со свечкой там не стоял. Но не в моих интересах терять такого сильного конкурента, как НТВ. Я должен иметь ориентиры, чтобы работать еще качественнее.
