ВИЗИТКА
Карина Азнавурян
родилась 20 сентября 1974 года в Баку. Заслуженный мастер спорта по фехтованию (шпага). Двукратная олимпийская чемпионка (2000, 2004), чемпионка мира (2003), Европы (2004), России (2005). Директор МССУОР №3.
Выбор того или иного вида спорта порой непредсказуем. Есть множество примеров, когда он не совпадает с желанием людей. Вот и Карина в детстве мечтала заниматься гимнасткой или акробатикой, а стала фехтовальщицей.
– Мне повезло, что в моей жизни было всего два тренера, – говорит Карина. – Оба уникальные, оба великие. С первым тренером Ольгой Николаевной Матлиной мы встретились, когда она лишь начинала тренерскую карьеру. Она только окончила институт и пришла в нашу школу, чтобы набрать группу. Я училась тогда в четвертом классе и очень хотела заниматься спортом. Гимнастикой, например. Но никто из тренеров-гимнастов не пришел за мной, поэтому записалась к Ольге Николаевне на фехтование. Звучало красиво.
Сразу понравился ее подход к работе. Наверное, у нее были хорошие педагоги, которые научили, как правильно выбирать детей и как с ними работать. Она в первую очередь привлекла нас своими игровыми занятиями. Что сегодня, увы, многие тренеры в различных видах спорта игнорируют. Вместо этого сразу ставят технику, показывают сложные приемы. Разве таким образом вызвать интерес у детей? Такие тренировки быстро надоедают, и дети перестают ходить.
Логика проста. Если тебе поставили технику, значит, над ней надо работать. Изо дня в день, на каждом занятии, повторяя одни и те же элементы. Тяжело, скучно и неинтересно. В 10–11 лет ребенку хочется больше играть, а не серьезно относиться к заданиям.
Что делаем мы в нашей школе. Сначала привлекаем детей, как учили, играми. Рассказываем, что это за вид спорта, показываем оружие, даем его подержать. Но большую часть времени мы посвящаем общефизической подготовке. И по возможности делаем это все в игровой форме. Этому когда-то меня учил мой второй тренер, Александр Сергеевич Кислюнин. Я вам назвала двух людей, у которых я многому научилась и продолжаю учиться до сих пор.
Ольга Николаевна набрала очень большую группу, человек 60, из которой потом, к сожалению, осталась я одна. Она меня многому научила, верила в меня, была как вторая мать.
Был, например, момент, когда ей пришлось долго уговаривать моего отца, чтобы тот оставил меня в Баку хотя бы еще на год, потому что она не хотела, чтобы я прекращала занятия. А ситуация была очень сложная, после того как в конце 80-х стал разгораться конфликт между Арменией и Азербайджаном. Мой отец вынужден был уехать к родственникам в Армению, а мать перебраться к своим – в Азербайджан. Но мне разрешили остаться. Примерно год еще фехтовала, но потом все равно вынуждена была уехать из Баку. Дело в том, что в наш адрес начали поступать угрозы. Однажды пришли в зал и стали угрожать. Жаловаться было некому, искать поддержки и помощи тоже. Пришлось быстро собираться в Армению к отцу и трем моим сестрам, которые уже находились там как беженцы. На этом моя мушкетерская карьера могла и оборваться, но с такой постановкой вопроса была не согласна Ольга Николаевна. Она проявила такое участие в моей судьбе, что до конца своих дней буду благодарить. Она стала звонить тренерам в Москву, в другие регионы, чтобы пристроить меня. В конце концов, согласился меня посмотреть Александр Сергеевич Кислюнин, который тренировал шпажистов. Четырнадцатилетней девчонкой я одна отправилась в Москву.
А по ночам бегали мыши
Хорошо помню, как прилетела во Внуково: кругом сновали таксисты, предлагали подвести, но я поехала общественным транспортом. Адрес своих родственников, кстати, тоже армянских беженцев из Баку, мне дала Ольга Николаевна. Часов пять добиралась до гостиницы «Золотой колос» на ВДНХ, где они временно проживали вшестером в одной комнате. Я была седьмой. Меня приняли, накормили, напоили, дали раскладушку. Но выспаться было сложно: по ночам бегали мыши. Буквально на следующий день поехала разыскивать в Зеленограде Александра Сергеевича Кислюнина. Нашла. Как сейчас помню, открывается дверь и на встречу выходит «медвежонок» в красных спортивных штанах.
– Заходи, – говорит с порога.
Его жена Эмма Борисовна накрыла на стол, поставила чай, пироги. Александр Сергеевич назвал адрес, куда я должна была приехать на просмотр в УОР №1. А через две недели сказал готовиться к первенству Москвы. При этом объявил, что выступать буду со шпажистами и дал понять, что от этого зависит моя судьба: или зачислят в училище или нет.
Фехтовальный костюм, помню, мне дал Антон Бобров – крупный парень, левша. Я его постирала, с трудом высушила в гостинице на батарее, подвязала веревками, чтобы не так безобразно висел на мне, и в таком виде пошла «воевать». Одно хорошо: не испытывала никакого страха. Зато был характер, настрой, мобилизация. В общем, произвела фурор, выиграв открытое первенство Москвы. После чего и зачислили в УОР №1.
Помню, один раз опоздала на тренировку. Как же тренер меня ругал. Строгий, он никогда себе не позволял опаздывать и других приучал к дисциплине. Он ругает, а у меня от обиды слезы: в Москве недавно, ничего толком не знаю и совсем одна… Но потом успокоилась, взяла себя в руки и больше уже не опаздывала.
Жила в общежитии училища: номер комнаты до сих пор помню. Когда прохожу мимо, говорю своим девочкам: вот здесь я жила. Здесь для меня все такое родное: и сама школа, и общежитие, и спортивный зал, где тренировалась, а сегодня работаю. И оба тренера сегодня рядом со мной здесь. Я уже рассказывала про Ольгу Николаевну: ее судьба сложилась непросто. Она и сама сюда перебралась, поскольку в Баку стало трудно работать. Родила ребенка, к сожалению, инвалида, и 14 лет сидела дома, нигде не работая, ухаживая за ним. Но все это время мы продолжали поддерживать отношения. В Москве она мне тоже помогала. Была в курсе всех моих дел, не раз давала мудрые советы и всячески поддерживала, поскольку рядом не было никого из моих родных и близких.
Естественно, я о ней никогда не забывала. Когда после завершения спортивной карьеры открыла при училище школу, то первым делом вспомнила об Ольге Николаевне. Нужны были толковые тренеры, поэтому сразу же предложила ей работу с детьми. Поначалу отказывалась, но я уговорила: таких детских тренеров не найти. Она из тех специалистов, которые способны раскрыть талант.
Кстати, мой второй тренер, Александр Сергеевич Кислюнин тоже мне много помогал и до сих пор продолжает помогать. Мы с ним вместе набираем детей, устраиваем презентации, проводим мастер-классы. Александр Сергеевич уникальный человек. Недавно ему исполнилось 73 года, и мы его тепло поздравляли. Он до сих пор продолжает работать.
Лучший город Земли
Многим обязана Москве, которая и сегодня дает мне нормально жить и работать. Она для меня стала родным домом. Хотя предлагали переехать и работать в клубах Америки, Германии… Я отказалась.
Иногда я своим детям в школе говорю, что у вас сегодня такие возможности, о которых раньше можно было только мечтать. И это не какие-то громкие слова, все так и есть на самом деле. Условия, конечно, и раньше были. Но сегодня они качественно возросли. Появились хорошие возможности для того, чтобы нормально тренироваться, учиться, питаться, экипироваться, выезжать на различные соревнования, следить за своим здоровьем и так далее и тому подобное. Все есть, надо только хорошо выступать и выигрывать. Многие дети, а я с ними часто общаюсь, уже понимают, что раньше многого из того, что я перечислила, не было. Сегодня все это есть. Нужна только твердая дисциплина и цель, которая будет ориентировать и настраивать на успех.
– Один знакомый тренер считал, что чемпионы вырастают из голодных и злых. Согласны?
– Что-то в этом есть. Может, кому-то с такими ребятами проще работать, их не так жалко, да и сами они не любят, когда их жалеют, поэтому не щадят ни себя, ни других. Это было характерно для того времени, в котором начинала свой путь в спорте я. В конце 80-х – начале 90-х спорт был своего рода трамплином.
Но нередко чемпионы вырастают из обеспеченных и интеллигентных семей. Так что это скорее философский вопрос. И потом, не надо забывать о том, что человек должен быть, прежде всего, талантливым, а еще трудолюбивым и терпеливым, умеющим ждать своего часа, а не отвлекаться и не размениваться по пустякам. У нас была одна девочка из неблагополучной семьи. Мы ее приняли, она начала расти. Но, к сожалению, мы ее упустили: улица затянула. Если бы она постоянно находилась в училище, думаю, этого бы не случилось, потому что у нас дисциплина и серьезный контроль.
Вообще мы в нашу школу стараемся принимать только москвичей. Ребята как из благополучных семей, так и не очень. Иногда смотришь и думаешь: зачем этот мальчик пришел. У него дома все есть, родители обеспечили всем необходимым. А парень все равно пытается что-то доказать. Разве это плохо?
– Ваш рассказ о внутреннем распорядке школы и училища напомнил мне несколько других историй тех, кто учился и занимался спортом в американских университетах, которые дают немало сильных спортсменов.
– В студенческом спорте мы пока не дорабатываем. Нас это тоже беспокоит, поскольку не безразлично, что будет с нашими воспитанниками после того как они покинут стены училища олимпийского резерва. Эти вопросы не следует оставлять без внимания. Они волнуют многих из нас и, прежде всего тех, кто работает в системе Москомспорта. Среди них немало известных спортсменов, которые сегодня помогают развитию спорта. Вы знаете, что при Москомспорте создан Совет олимпийских чемпионов. Уникальная идея, которую в свое время предложил Алексей Олегович Воробьев. Он нас собрал для того, чтобы мы могли принести больше пользы, проявляя себя в самых различных направлениях. У всех за плечами большой спортивный опыт, масса идей, которые хочется реализовать. Москомспорт такую возможность предоставил. Мы все понимаем, зачем нас позвали и что должны делать. Мне кажется, это было правильное решение доверить самые важные участки спортивной работы известным спортсменам, олимпийским чемпионам. Я вижу, с каким интересом они включились в работу и как переживают. Не все дается легко и сразу, проблем тоже хватает. Но результаты придут.
Недавно в Москве прошло первенство мира среди юниоров по фехтованию. На турнир прилетала немка Клаудия Бокель, сейчас она член МОК, а когда-то была моей постоянной соперницей. Три Олимпиады с ней прошли. Так вот она мне сказала, что в их тусовке еще долго обсуждали, как здорово провела Москва эти соревнования. Ни один город, ни одна страна так не проведет.
Я знаю, что хорваты, которые приняли от нас эстафету, уже заявили, что боятся осрамиться после Москвы. Приятная оценка, согласитесь. А впереди у нас чемпионат мира среди взрослых. В следующем году будет еще один повод показать, на что мы способны.
Защитный коридор
– Вы начинали как рапиристка, а заканчивали карьеру как шпажистка. Могли бы и до сабли добраться, учитывая, что отменили командную шпагу.
– Теоретически это было возможно, а практически нет. Это только со стороны кажется, что фехтование однообразно. На самом деле между рапирой, шпагой и саблей – большая разница. Примерно такая, как между некоторыми видами борьбы или смешанных единоборств. Универсализм в принципе невозможен: разные виды оружия, правила, тактика ведения боя.
– Что больше нравилось: рапира или шпага?
– Когда начинала, то рапира, позже – шпага. Она намного динамичнее.
– А сабля?
– Она самая динамичная из трех видов фехтования.
– Командную саблю из олимпийской программы не выбросят?
– Не думаю, пока Международную федерацию фехтования возглавляет Алишер Усманов. Он, кстати, много уже сделал и продолжает делать для развития нашего вида спорта.
– Ребенок, который пришел в фехтование, может сам определиться с оружием?
– Начинающие спортсмены выбирают между шпагой и саблей. В училище олимпийского резерва, где ребят готовят к спорту высших достижений, есть возможность попробовать все виды оружия.
– Фехтовальщиков иногда сравнивают с шахматистами. И знаете, почему? Если снять рубашку с шахматиста и фехтовальщика, можно увидеть раздражение на коже.
– Это ответная реакция организма на действия мозга. Голова фехтовальщика работает как у шахматиста, которому приходится просчитывать сотни комбинаций.
– Вас считали командным игроком. О «золоте» в личном зачете мечтали?
– Не у всех получается. Что-то всегда мешало выполнить эту очень непростую задачу.
– С француженками было легче бороться, чем с немками?
– Есть удобные соперники и неудобные. С немками нам иногда было сложнее. На Олимпиаде в Афинах мы их обыграли.
– Перед финалом афинской Олимпиады ваше участие было под вопросом. Только благодаря старшему тренеру Александру Сергеевичу Кислюнину вы вышли на дорожку, чтобы бороться вместе с командой за золотую медаль. Что испытывали тогда?
– Прежде всего, чувство ответственности. Когда Александр Сергеевич взял на себя такую ответственность, я хорошо понимала, что не имею права его подводить. Тогда, выходя на дорожку, мысленно нарисовала себе коридор – защитную оболочку. В тот момент отрешилась от всего: света софитов, шума трибун. Понимала, что если не закроюсь, то проиграю. Собрала волю в кулак и помогла выиграть командное «золото».
– Это была самая счастливая Олимпиада?
– Самая тяжелая: невероятный груз ответственности упал с плеч.
– Потом – пустота?
– Что вы? У меня ребенок, семья, родные, друзья.
– Расскажите о своей семье.
– Мой муж Евгений Лушников выступал за гандбольный клуб «Чеховские медведи» и сборную России. Сейчас работает в спортшколе. Старшая дочь Ульяна родилась в январе 2002 в промежутке между двумя Олимпиадами. Занимается фехтованием, сама выбрала шпагу. Младшей, Алесе, четыре года. У нее интерес к художественной гимнастике. Юля Барсукова когда узнала, сказала: приводи.
– Вы довольно быстро после рождения старшей дочери вернулись на дорожку. Так желали попасть на третью для себя Олимпиаду?
– Хотела и не боялась. Мой тренер Александр Сергеевич с нетерпением ждал моего возвращения. Только родила, а он на следующий день позвонил: когда в зал придешь? Ответила: первые шесть недель тренироваться нельзя. И что вы думаете? Ровно через шесть недель день в день снова позвонил. Дочке только исполнилось два месяца, еще кормила ее грудью, а мы приступили к тренировкам.
– Скоро с концертом в Москву приедет популярнейший французский шансонье Шарль Азнавур, фамилия которого так созвучна с вашей. Хотели бы познакомиться?
– С удовольствием, если получится. Мне всегда нравился его голос и песни. Кстати, у нас с Азнавуром есть общие корни.
