Большинство аналитиков рынка сходятся на том, что в декабре наша валюта к доллару рухнет до 35 и даже выше рублей. А через год может отступить даже до 36–37 рублей за «зеленый».
При этом ЦБ пытается оседлать ситуацию. Если при прежнем председателе Сергее Игнатьеве Банк России отмахивался от поддержки курса рубля, сосредотачиваясь исключительно на борьбе с инфляцией, то Эльвира Набиуллина только в августе продала с целью выравнивания курса $5,5 млрд и 475,6 млн евро. Это сопоставимо с сентябрем 2011 года, когда рубль попытался рухнуть из-за обострения долгового кризиса в еврозоне (тогда продали $6,8 млрд). В целом же за лето этого года, по разным данным, валютные интервенции ЦБ возросли на 30%. Но заметных успехов в этом начинании, как видно, у ЦБ нет.
Чем не стремительная девальвация, саму возможность которой монетарные власти России категорически отрицают? Правда, нынешние темпы, конечно, нельзя сравнить с августом—сентябрем 1998 года, когда рубль практически одномоментно подешевел к доллару в 4 раза. А затем продолжил падение. И даже с концом 2008-го — началом 2009 года, когда нацвалюта в несколько месяцев сбросила почти треть своей стоимости.
Но все равно все большее количество граждан пытается, как это и полагается по русской исторической традиции, выяснить: кто виноват? И что делать с последними рублевыми и валютными накоплениями?
Начнем с ответа на первый вопрос. Как это банально ни прозвучит, но во всем виноват режим Башара Асада. Сирию лихорадит уже года два. Но в последнее время речь всерьез зашла о ракетных и бомбовых ударах по объектам сирийской правительственной армии со стороны США и Франции. Инвесторы — люди пугливые. Как только пахнет войной, даже далеко от их офисов, они тут же начинают выводить капиталы из рискованных, на их взгляд, активов. А какие из них самые рискованные? Правильно, валюты развивающихся стран.
В этом году, например, индийская рупия упала (чуть ли не впервые за свою историю) более чем на 20%. Сходная ситуация была и с бразильским реалом. Так что рубль по сравнению с ними еще неплохо выглядит. Тем более что на его ослабление все сильнее давит «бегство капиталов». По последней оценке Набиуллиной, в этом году чистый отток капиталов составит $70–75 млрд. Тогда как в прошлом году «убежали» $56 млрд. А куда выводить? Естественно, в активы надежные. А их в одиночестве воплощает американский доллар.
Однако в самые последние дни рупия и реал ведут себя уверенно, несмотря на приближающуюся угрозу большой войны на Ближнем Востоке. А рубль рушится на фоне высоких нефтяных цен. В среду Brent потянул на $113,27 за баррель (что на 0,44% меньше, чем накануне). Но все эксперты нефтяного рынка дружно уверены в том, что по мере нарастания негативных событий в Сирии нефть будет только дорожать. И очень скоро вернется сначала к $117, а затем рванет к новому историческому рекорду (прежний был установлен 3 июля 2008 года) — к $150 за баррель.
И при таких нефтеценах рубль продолжает падать? Ничего удивительного. Об этом парадоксе наше Минэкономразвития предупреждало еще пару лет назад. Дело в том, что сидящая на сырьевой игле российская экономика перестала положительно реагировать на положительную динамику нефтецен. Отрицательно — да. Цены падают — рубль вслед за ними. Что и происходило весной этого года, когда баррель пробивал вниз $100. А вот на повышение цен — ни-ни. Вот если как в середине «нулевых», когда за год нефтецены удваивались, тогда да. А так (при небольших относительно повышениях) — то нет.
Поэтому все остальные макроэкономические факторы начинают добивать рубль: и «бегство» капиталов», и низкая конкурентоспособность (хотя в мировых рейтингах мы понемногу и растем), и особенно большой разрыв между производительностью труда (которая раз в шесть меньше, чем в странах ОЭСР) и оплатой труда, которая хотя и небольшая по меркам развитых стран, но все же отстает от них только в четыре раза. Вот и сравните, куда лучше инвестировать.
Второй вопрос: что делать? А ничего. Конечно, можно перевести все свои вклады из рублевых в валютные. Но как-то на моих глазах авторитетный эксперт посоветовал населению все вложить (в том числе доллары) в евро. И поторопиться. После чего евро к доллару рухнул.
