— Алексей Ремович, если сравнить сегодняшнюю Москву с Москвой конца советского периода, как поменялась картина в научной среде? Сколько ученых уехало-приехало? Сколько в столице светил мировой науки?
— Статистики по уехавшим у меня нет, но, конечно, «интеллектуальная концентрация» уменьшилась: и эмигрировали, и ушли из жизни многие выдающиеся ученые старой школы. Сократилось число научных результатов, внедряемых в производство. С другой стороны, международные связи стали гораздо интенсивнее. И по громким именам Москва все-таки не уступает ведущим мегаполисам. В одном только МГУ могу сходу назвать академика Владимира Скулачева, крупнейшего специалиста в области биоэнергетики и биохимии (широко известен исследованиями по борьбе со старением организма человека. — «МК»); классика математической физики Виктора Маслова (его именем названы многие математические методы. — «МК»), химика Ирину Белецкую (создала целый класс новых органических соединений. — «МК»).
Из ученых относительно более молодого поколения в мире хорошо знают наших физиков (Валерий Рубаков, Михаил Фейгельман, Алексей Желтиков, Ольга Виноградова), биоинформатика Михаила Гельфанда, Сергея Лукьянова (молекулярная биология и генная инженерия)…
— Какие задачи должен решить Совет по науке и какие у него для этого полномочия?
— Совет — это совещательный орган при Департаменте науки, промышленной политики и предпринимательства Москвы. Но сам факт его создания говорит о том, что ученых хотят услышать: иначе к чему дополнительные хлопоты? Работа в совете бесплатная, возглавил его руководитель департамента Алексей Комиссаров. При этом мы постарались, чтобы в совете были представлены все научные направления — от математики и физики элементарных частиц до истории и урбанистики.
Что касается задач, совет будет проводить экспертизу проектов и научно-технических решений, предлагаемых городу. Есть приоритеты развития науки, обозначенные Правительством РФ: космос, энергетика, биомедицина, нанотехнологии… Но, кроме того, у Москвы есть собственные насущные проблемы — экология, строительство «умных домов» (энергосберегающих, с применением новых материалов и технологий), борьба с пробками. Вот, к примеру, многие говорят, что будущее за электромобилями, но в таком случае надо уже сейчас думать, как создать в Москве инфраструктуру под них. Мы будем обозначать такие полезные направления.
Также совет будет курировать программы поддержки ученых. Обсуждается ввод с 2015 года специальной программы московских грантов на научные исследования. В этом году впервые были вручены премии правительства Москвы молодым ученым, совет активно участвовал в отборе претендентов.
Есть планы по созданию так называемых центров компетенций — отраслевых площадок для встреч специалистов. Подобные центры открыты в США, во Франции, в Германии, в Японии. Это помещения, которые выделяют под регулярное проведение семинаров, небольших конференций, научных школ и т.д. Огромные пространства не нужны: максимум — на 100–150 участников. Но при этом хорошо развита инфраструктура (жилье поблизости, транспорт), так что гости из разных городов и стран могут интенсивно и без помех общаться друг с другом на протяжении недели или двух. Все заявки рассматривает научный совет центра. Затраты минимальные, а эффект бывает очень значительный. Мы надеемся, что Москва могла бы запустить 3–4 подобных центра в самое ближайшее время, возможно, на базе кампусов ведущих университетов.
Еще одна задача — содействовать привлечению крупных международных конгрессов и выставок в сфере науки и технологий в Москву. Каждый вложенный в деловой туризм рубль приносит 7–10 рублей прибыли. Но это еще и вопрос стратегический: устраивает ли нас быть городом, куда все подряд едут на заработки, или нам важно, чтобы сюда собирались и представители мировой интеллектуальной элиты? Ведь наука сегодня делается не одиночками в кабинетах, в основном в проектах задействованы коллективы из разных стран. В Москве пока практически нет мест с залом для пленарных заседаний больше чем на тысячу участников и еще секционными залами. Одно из немногих исключений — МГУ, где недавно построены Шуваловский и Ломоносовский корпуса. Этим летом примем XII Международную конференцию «Нано-2014» по наноматериалам, приедут в том числе нобелевские лауреаты. За это мероприятие, как за Олимпиаду, города борются. С первого раза обойти конкурентов нам не удалось, зато в итоге выиграли у Торонто и Марселя.
Вообще идей много. Например, Китайская академия наук активно создает исследовательские институты по новым прорывным направлениям — этим занимается центральная власть совместно с региональной. Регионалы готовят здание для размещения института, а правительство дает деньги на исследования. Приглашают ученых китайского происхождения из США и других стран. Почему бы и нам не попробовать этот путь? Сколько можно строить офисные центры?
— Какое звено в цепи «идея — разработка опытного образца — выход на рынок» вы бы назвали сейчас самым слабым? И что надо делать?
— У нас проблема с коммерциализацией технологий. Впрочем, во всем мире знают, что такое «долина смерти»: когда при переходе от прототипа к стадии коммерческого освоения риски очень высоки и начинающая технологичная компания может не справиться. Даже продукт бывает хороший, но экономически не все просчитали, или рекламы не хватило, и т.д. Должны быть в коллективе люди, которые могут увидеть коммерческую перспективу идеи. Иногда это сочетается в одном человеке: компания Томаса Эдисона занималась электрификацией Америки, как и компания Николы Теслы. Классический пример предпринимателя и изобретателя — Гульельмо Маркони, с его радио. Современные «иконы» — Билл Гейтс, Стив Джобс.
Я не особо доверяю историям, когда якобы отличные разработки наших ученых не могут дойти до массового потребителя из-за бюрократов, коррупции. Значит, люди не в полной мере подготовили продукт с точки зрения бизнеса. Нужны и юридические знания, и бухучет. В этом смысле должна помочь создаваемая Москвой инфраструктура: бизнес-инкубаторы, технопарки, индустриальные парки, технополис. Но таких объектов нужно больше. Тем более они решают и очень важный вопрос с приемлемой арендной платой.
— Вы говорите, идей хватает. Можете привести пример тех прикладных и фундаментальных исследований, которые ведутся сейчас в МГУ?
— Что касается прикладных наук, совсем недавно малое инновационное предприятие при МГУ, созданное по инициативе одной из наших лабораторий, разработало инспекционно-досмотровый комплекс. Он позволяет сканировать автомобили или железнодорожные вагоны, точно определяя, какие внутри грузы. Комплекс уже успешно прошел заводские испытания на таможенном терминале в Приморском крае.
Пример фундаментальных работ — суперкомпьютерная программа МГУ. (Суперкомпьютеры — компьютеры с вычислительной мощностью, на много порядков превосходящей обычные ЭВМ; могут использоваться для моделирования ядерных испытаний, климатических изменений и т.п. — «МК»). В последнее время в создании таких компьютеров произошли значительные сдвиги: можно увеличивать производительность, не увеличивая потребляемую мощность, не наращивая систему охлаждения. Мы усилили наш суперкомпьютер «Ломоносов» и теперь, в частности, можем с его помощью моделировать новые материалы на атомистическом уровне, задавать желаемые характеристики вещества. А раньше материалы проектировали методом проб и ошибок. Сейчас в МГУ строится еще более мощный компьютер, который даст ученым возможность с точностью до атомов смотреть, как происходят основные биологические процессы: как удваивается ДНК, как РНК считывает информацию, передает ее на рибосомы и так далее. А это, в свою очередь, откроет дорогу более точному компьютерному дизайну лекарств.
— При этом говорят, что мы безнадежно отстали от мировых производителей процессоров, которые и составляют «мозг» компьютера…
— Действительно, процессоры зачастую дешевле купить иностранные. Но это все равно что приобрести батарейки. А как все это собрать воедино, какую архитектуру сделать?! Это громадная задача, и этим российские компании занимаются на достойном уровне. В мире идет гонка среди создателей суперкомпьютеров. Когда в МГУ был введен «Ломоносов», он был на 12-м месте в топ-500. В следующем году, когда будет построен новый компьютер, думаю, будем в первой десятке.
— Если уж мы заговорили о рейтингах, не могу не спросить, как вы относитесь к тому, что даже главный российский вуз занимает в списках мировых университетов далеко не самые завидные места? Оценки неадекватные или нам надо что-то менять?
— Да, потенциал для роста есть: в частности, мы стараемся стимулировать ученых МГУ активнее публиковаться в лучших зарубежных журналах, поскольку пока наши показатели цитируемости уступают. С другой стороны, технологии рейтингов действительно не безупречны. Зачастую составители прибегают к экспертным опросам, которые нельзя назвать объективными. Например, если ученого вне Франции попросят отметить какой-нибудь французский вуз, он, скорее всего (чисто психологически), вспомнит Сорбонну, хотя по уровню она ниже вузов из системы «Гранд эколь». И потом надо учитывать не только научные достижения вуза, но и насколько хорошо происходит обучение с точки зрения дальнейшей карьеры выпускников, посмотреть, какие дипломы у профессоров ведущих институтов, у сотрудников крупнейших мировых компаний. Но, даже принимая во внимание все подобные погрешности, не соглашусь, что места у МГУ незавидные — вполне нормальные: быть в составе первой сотни в мировом (!) рейтинге не так уж и плохо.
СПРАВКА "МК"
В Москве запустили программу, которая должна стимулировать ученых и технологичные компании на разработку ноу-хау для столицы. Еще в 2013 году Москва присоединилась к Международной программе городских инноваций (Living Labs Global Award), объединяющей более 50 мегаполисов: Барселону, Лондон, Париж, Сан-Франциско, Бостон, Рио-де-Жанейро, Мехико и др. Города-участники публикуют список злободневных городских проблем на специальном сайте, чтобы привлечь к их решению фирмы и экспертов со всего мира. Сейчас Москва разместила первый открытый международный запрос. Речь идет о поиске новых решений для снижения уровня шума от автомобилей в жилых кварталах. Компании могут представить свою информацию на английском языке на сайте Ситимарт (http://citymart.com/Call/llga2014/Moscow), либо скачать русский вариант анкеты на сайте Центра инновационного развития Москвы (http://inno.msk.ru/mz/). Авторам, чью идею жюри признает лучшей, власти помогут протестировать ноу-хау в столице, а затем, если разработка оправдает себя, начнут широко внедрять. До конца года ЦИР совместно с департаментами мэрии объявят еще около 10 открытых запросов.
ЦИТАТА
«Я не особо доверяю историям, когда якобы отличные разработки наших ученых не могут дойти до массового потребителя из-за бюрократов, коррупции».
ЦИТАТА
Алексей КОМИССАРОВ, министр правительства Москвы, руководитель Департамента науки, промышленной политики и предпринимательства, — о подготовке профессиональных кадров для столичных производств:
«Очень важно вызвать интерес молодых людей, познакомить их с современными и успешными предприятиями. Для этого был запущен проект «Заводы — детям». В 2013 году более 3800 школьников посетили 160 экскурсий на 18 промышленных предприятиях. В 2014 году мы планируем провести более 200 экскурсий».
