— Что происходит в экономике? — спрашивает один «всезнающий» аналитик у другого.
— Я тебе сейчас все объясню.
— Объяснить я и сам могу, ты скажи, что происходит.
Бородатый анекдот, изрядно иллюстрирующий будни экспертного сообщества, как нельзя подходит к теме рублевых расчетов в российской внешней торговле. «Едва ли «Газпрому» и «Роснефти» понравится позиция Костина», — пророчествуют одни. «Для российских компаний создание такого механизма будет интересно, так как все-таки большая часть затрат компаний географически происходит в России, а значит, в рублях», — парируют другие. Третьи ничего не говорят, просто молча подсчитывают убытки и оценивают дополнительные издержки от введения американцами санкций.
Уж простите за выражение, но даже ежу понятно, что полностью отказаться от внешних расчетов в американской валюте мы не сможем. Хотя бы потому, что мировые сырьевые рынки исторически оперируют ценами в долларах. Что крупнейшим потребителем нефти в мире (порядка 22% общемирового объема) являются США. Что попытка Ирана (4% глобальной нефтяной добычи) раскрутить в 2007 г. собственную нефтяную биржу с расчетами в евро провалилась.
Все это так. Но это отнюдь не значит, что американская валюта будет править миром вечно. И пусть во всесилие доллара сегодня свято верят в Америке, как когда-то на британский фунт молились в Англии, мировая экономика меняется. Хотите оказаться в неудачниках? Тогда вперед.
Цена вопроса
Специально для несведущих: Костин возглавляет банк, учрежденный государством в октябре 1990 г. как Банк внешней торговли. Не инвестиционно-инновационный или кредитно-сберегательный, а именно внешнеторговый. Банкир Костин прекрасно понимает, что теоретически перейти на рубли можно хоть сейчас, для этого достаточно переподписать долгосрочные сырьевые и прочие контракты и взять на себя потери покупателей, неминуемо возникающие в случае принятия нашего предложения о рублевых расчетах.
Какие потери? Сегодня сырьевые продажи осуществляются за доллары — перевел баксы с одного счета на другой, и дело с концом. При расчетах в рублях возникнет потребность в конвертации, а это комиссия. Перевод долларов в российский банк, последующий «конверт» и дальнейший расчет означают для экспортеров новые издержки. Наконец, при обменных операциях придется учитывать риск изменения курса рубля, менять несколько больше, чем требуется, что опять затраты.
Сколько это в деньгах? В 2013 г. российский экспорт нефти, нефтепродуктов, а также сжиженного и обычного природного газа составил $355,6 млрд (67,6% от суммарного экспорта). Дополнительные расходы в 0,5% представляются минимально-адекватным подходом, значит, кто-то должен будет взять на себя издержки минимум в $1,8 млрд, или 64 млрд рублей, по текущему курсу. Пойдут на такие расходы в правительстве, «Роснефти» или «Газпроме», не говоря уже о зарубежных трейдерах? Конечно, нет.
Но это в долгосрочных контрактах. В договорах с небольшими фиксированными сроками, тем паче заключенными на определенный объем экспортируемых товаров и, что особенно важно, услуг, цены хоть с завтрашнего дня можно устанавливать в рублях. Думаю, подготовка Минфином и ФНС соответствующего норматива много времени не займет. Чей товар — тот и главный.
Торговый круговорот
В 2013 г. внешнеторговый оборот России с США составил всего $27,7 млрд, или 3,3% от общего, тогда как со странами ЕС — $417,5 млрд, или 49,4%. С США рассчитываться в долларах, особенно за импорт, придется и дальше, покупаем-то у них, но с Европой с какой стати?
Что, в ЕС продают свою продукцию исключительно за доллары? Едва ли. Больше того, американскую валюту в Европе, здесь же упомянем Китай, не очень-то привечают, своя есть. Возникает развилка (или последовательность) — сначала по всей линейке импорта переходим на евро, потом, там, где договоримся, — на рубли, пусть на первом этапе в привязке к «европейскому» курсу.
Такая схема особенно актуальна для компаний, осуществляющих как экспортные, так и импортные поставки. Например, сделки по внешнему толлингу, когда российское предприятие отправляет за границу полуфабрикаты, к примеру, нефть, лес или пшеницу, а обратно получает, скажем, бензин, мебель или макароны. Это как пример, прошу не отвлекаться на разговоры о скорейшем возведении собственных нефтеперегонок, мебельных или макаронных фабрик. Не о том речь.
Со странами СНГ, тем более Таможенного союза (ТС), еще проще. В 2013 г. экономика Казахстана составляла 10,6%, Белоруссии — 3,3%, а стремящейся присоединиться Армении — и вовсе 0,5% от российской. Путем аккуратных, выдержанных переговоров Россия может утвердить статус рубля как базовой валюты не только в двусторонних, но и в межгосударственных расчетах. Для справки: внешнеторговый оборот со странами СНГ в 2013 г. составил 13,6%, с государствами ТС — 7,1% от совокупного. Не так уж и мало, особенно с учетом расширения таможенного пространства. К тому же подходящей альтернативы у этих государств во многих случаях нет.
«Нагибаем», — возразят правдорубы. А Америка нас не «нагибает»? И чем, спрашивается, провинился перед США автор этих строк, у которого много лет безотказно функционировала пластиковая карта попавшего под санкции ни в чем неповинного Собинбанка? Место под солнцем никто на блюдечке не приносит.
Правда жизни
До сих пор мы рассуждали в стиле идеализированных экономических построений, экспортно-импортная «правда жизни» намного прозаичнее. Думаю, мало для кого будет откровением, что значительная часть импортных поставок продовольствия, ширпотреба и бытовой техники осуществляется через офшоры либо компании, зарегистрированные в странах с льготным налогообложением (налоговики знают в лицо таких «импортеров»).
Вспомните, как в 2008–2009 гг. мы переживали, что цены на импорт пересчитывались чуть ли не каждую неделю — рубль-то обесценивался. С переводом «офшорно-льготных» контрактов на рубли риск ослабления рубля, конечно, не исчезнет, но будет учитываться один раз, при пересечении таможенной границы, а не два, три или пять, как в цепочке из многочисленных оптовиков и конечной розницы. А значит, давление на цены будет меньше, да и инфляцию в России никто не отменял.
А так называемые прямые иностранные инвестиции, почти $39 млрд, или 77% от общего объема, которых в 2012 г. пришло из тех же «халявных» стран (см. «Тайные итоги съезда российских олигархов», «МК» от 25.03.2014 г.)? Почему эти когда-то украденные у страны деньги должны учитываться в балансах по курсу иностранной валюты? Зато исключение неизбежности возврата в рублях больше, чем взяли (проценты и доля прибыли здесь не в счет), естественно, в случае ослабления курса рубля, избавит предприятия от дополнительного повышения отпускных цен и, как следствие, избавит розницу от нужды увеличивать ценники.
Наконец, еще один момент, на этот раз в части долларизации нашей жизни. Во многих договорах, особенно в сделках с недвижимостью, цены, как прежде, обозначаются в долларах с непременной стыдливой припиской, как правило, в скобочках, — «в рублях по курсу ЦБ РФ на дату расчета». Не пора ли нашим патриотичным законодателям вспомнить о своих прямых обязанностях и внести дополнения, исключающие подобные прецеденты, в нормативные акты? Сложно, конечно, зато власть наверняка поощрительно потреплет по щечке.
...Раз в стране возникают споры вокруг отказа от использования иностранной валюты во внешнеторговых расчетах, значит, жареный петух нас еще не клюнул. Сдается, что, когда клюнет, будет поздно. Как с национальной платежной системой, закон о которой был принят без малого три года назад, а зашевелились только когда земля начала гореть под ногами. Да и так ли важно мнение всесторонне подкованного экспертного сообщества? Дежурная фраза «мы предупреждали» у него всегда наготове.
