Политики, экономисты, социологи всего мира пытаются нащупать природу текущего экономического кризиса. Надежды, дарованные слабым ростом
Существуют по меньшей мере четыре фундаментальных фактора, одномоментно приведших мир к нынешнему коллапсу.
Фактор первый — идеологический. Неолиберализм (господствовавшая на протяжении последних 30 лет лицемерная экономическая теория: «человек для экономики, а не экономика для человека») достиг предела циклического развития. Ему на смену приходит новое прочтение кейнсианства, предполагающего в числе прочего активизацию государственного присутствия в экономике. Вспомним Великую депрессию — именно теория Дж.М.Кейнса и практические действия Ф.Д.Рузвельта вытащили Америку из пропасти.
Делегирование государству представительской функции «ночного сторожа» сыграло с мировой экономикой злую шутку — так называемый свободный рынок стал неконтролируемым.
За прошедшие со времен рейганомики в США и тэтчеризма в Великобритании десятилетия выросло целое поколение политиков и экономистов, догматически исповедующих неолиберализм. Более того, в посткоммунистических странах, к которым относится и Россия, власти никаких других экономических концепций не признают, а часто просто не знают. Здесь корни многочисленных политических кризисов, поразивших множество европейских стран (США с избранием Обамы политических катаклизмов счастливо избежали). Процессы «полевения», социализации будут продолжаться, и Россия исключением не станет. Трансформация будет проходить либо в форме смены власти, либо в виде пересмотра взглядов действующих руководителей.
Многие мировые (в том числе российские) лидеры подзабыли, что подлинной целью любого правительства является сбалансированное социально-экономическое развитие, устойчивое повышение уровня и качества жизни людей. Либерализация, приватизация, профицитный бюджет, низкие налоги и инфляция — лишь средства для достижения главной цели. В последние десятилетия средства подменили цель. Теперь все возвращается на круги своя.
Фактор второй — хозяйственный. О макроэкономических диспропорциях, превалировании финансового сектора над реальным сказано немало. Лишь одна иллюстрация: по подсчетам директора Института экономики РАН Р.Гринберга, доля реального сектора в ВВП США составляет всего
Финансисты пытаются управлять миром и поныне. И в первую волну кризиса, и сегодня львиная доля финансовой помощи достается банкам, и только незначительная часть — реальному сектору. В эти дни финансисты всего мира заняты спасением собственных средств, вложенных в гособлигации стран Южной Европы за счет кредитов европейского ЦБ, других международных организаций.
Мировой фондовый рынок превратился в казино. Некогда фондовые площадки служили инструментом привлечения ресурсов в компании реального сектора. Все последние годы фондовые игроки заняты исключительно спекуляциями. Они мечтают поймать момент надувания очередного фондового пузыря (например, нефтяного или пузыря на рынке недвижимости) и высчитать время начала его разрушения. Пирамида «МММ» в глобальных масштабах, при этом абсолютно законная.
Фактор третий — технологический. Отталкиваясь от марксистско-кондратьевской теории технологических циклов, сделаем акцент на стремительном развитии информационно-коммуникационных технологий. Мгновенный переток капиталов, международное разделение труда, разработка и внедрение разнообразного технологического инструментария, приносящего прибыль «здесь и сейчас», привели не к кризису перепроизводства, как учил К.Маркс, а к кризису распределения. Категории, доселе не изученной, но воплотившейся в громадные государственные долги и в ЕС, и в США, и в Японии. Комбинация достижений научно-технического прогресса и неверной экономической идеологии привели мир к коллапсу.
Фактор четвертый — этический. Нравственная сторона национального хозяйствования, загнанная в угол рыночными фундаменталистами («прибыль, ничего, кроме прибыли»), в последнее время вновь занимает подобающие позиции, причем даже в среде либералов. Так, недавно даже МВФ был вынужден признать, что избыточное неравенство в доходах населения тормозит экономический рост. В нулевые наша страна вследствие вопиющего расслоения населения ежегодно недосчитывалась порядка двух процентных пунктов прироста ВВП.
Этика, начисто отвергаемая на корпоративном уровне, в государственных масштабах имеет определяющее значение, а ее отсутствие превращает риторику и действия властей предержащих в лучшем случае в заблуждения, в худшем — в проплаченную ложь.
Примеры на поверхности. Плоская шкала налогообложения на словах выдается как средство формирования капиталов и привлечения инвестиций, на деле — является индульгенцией плутократии (власти наиболее обеспеченной части общества). Другой пример — приватизация. Риторика направлена на оглупление (улучшение конкуренции, привлечение частных инвестиций, создание независимой правовой системы), практика — на формирование незаконных «заслуженных пенсий» высшим чиновникам и размещение свободных средств «приближенных» бизнесменов и коррупционеров.
Четыре представленные причины мирового финансово-экономического кризиса в равной степени относятся и к России, и ко всему развитому миру. Однако для России необходимо указать еще один фактор, возможно, наиболее значимый в сравнении с перечисленными выше.
Фактор пятый — поколенческий. В России начинается процесс смены поколений политической и экономической элиты. Президенту страны В.Путину в этом году шестьдесят («дедушке Ленину» на момент «вселения» в Мавзолей было 53), другие члены его команды либо чуть младше, либо чуть старше, и на смену им объективно приходит поколение сорокалетних. Генерация технократов, в основном не отягощенных службой в органах, не замеченных в рядах функционеров некогда «руководящей и направляющей» коммунистической партии, не имеющих бандитских или земляческих обязательств.
Трагедия России не в том, что она стала частью мировой трансформирующейся экономической системы, пусть в качестве сырьевого придатка, а в том, что поколенческая рокировка совпала с общемировым катарсисом. «Молодые львы» взращены неолиберальной идеологией, характеризуются отрицанием научных авторитетов, убеждены, что деньги правят миром и при этом руководствуются извращенными коррупционными правилами поведения, свойственными элите уходящей.
Смена власти, эволюционным или революционным путем, без сомнения, произойдет. Но не зря активные участники последних протестных выступлений, практически открыто финансируемых некоторыми «молодыми» олигархами, отмечают отсутствие позитивной программы у формальных и теневых организаторов. Хотя нет ничего проще, чем взять на вооружение государственнические тезисы и на их платформе структурировать протест. Возможно, такой подход просто не совмещается с мировоззрением будущих хозяев России.
Стартовый выстрел второй волны кризиса прозвучит с фиксацией (вплоть до банкротства) банками, страховыми компаниями, инвестиционными и пенсионными фондами убытков от вложений в государственные ценные бумаги европейских стран. На Европе кризис не остановится, он затронет и пока благополучные США, и отягощенную госдолгом Японию, и уверенно замедляющийся Китай. Россия вступит в период низких в сравнении с непомерно раздутыми бюджетными обязательствами цен на нефть, столкнется со снижением мирового потребления углеводородов, проиграет в конкуренции с новыми источниками энергии (прежде всего сланцевым газом) и достижениями научно-технического прогресса в области повышения эффективности энергопотребления.
«Плавная» девальвация, растущая инфляция, хронический дефицит бюджета по социальным статьям и всепроникающая коррупция покажутся цветочками по сравнению с длительной борьбой за власть внутри российской элиты. Власть и деньги — наркотики, пристрастие к которым лечится только демократией. Но демократия в сегодняшней России — это ругательство.
А посему — крепитесь.
