Копейка обязана названием Елене Глинской и новому «дизайну»
А дело все в том, что чеканкой монет на Руси, как и в некоторых странах Европы, занимались частные люди, называемые в старину «денежниками». Отметим, что все их отношения с правительством ограничивались лишь платежами в казну определенной пошлины. Многочисленные злоупотребления со стороны «денежников», чеканивших монету более легкую по весу и менее чистую по содержанию металла, не раз вызывали народное недовольство и нередко приводили к мятежам. Об одном из таких массовых возмущений, к примеру, в Нижнем Новгороде, повествует одна из нижегородских летописей 1447 года.
Подобные события отмечены и при правлении княгини Елены Глинской – матери царя Иоанна IV Грозного. Злоупотребления «денежников» привели к тому, что вместо пяти монет рублевого номинала, как это было до XVI века, из фунта серебра стали чеканить 10 металлических денежных знаков этого же достоинства. Народ взроптал, и княгиня Елена распорядилась перечеканить все эти деньги на новые – по шесть монет из фунта серебра. При этом был изменен рисунок аверса – лицевой стороны монеты: великий князь был изображен не с мечом в руке, а с копьем. С той поры эти монеты стали именоваться копейками.
Нужно отметить, что фальшивомонетчики активизировались особенно в тот самый период, когда на финансовых рынках многих стран стали появляться бумажные денежные знаки. Позднее других европейских государств в нашей стране, по распоряжению императрицы Екатерины II в ноябре 1769 года, была отпечатана первая партия бумажных национальных ассигнаций, а уже в начале 1770 года появились и первые 90 фальшивых купюр достоинством в 75 рублей, которые виртуозно были переделаны из 25-рублевых ассигнаций. Авторы этих подделок канцелярист Николаев и сержант Шулепин искусно заменили цифру «2» на семерку, а прописные «двадцать» на слово «семьдесят». Подделки были выполнены на высочайшем уровне, так, что фальшивые 75-рублевые ассигнации не отличались от оригинальных. По предложению генерал-прокурора А.А.Вяземского, под управлением которого находилось финансовое ведомство, 20 июля 1771 года Екатерина II издала указ не только о прекращении выпуска ассигнаций достоинство в 75 рублей, но и об изъятии их из обращения. А уже несколько лет спустя российские денежные знаки стали грязным промыслом государственных фальшивомонетчиков Франции.
Талантливый гравер с особым удостоверением от Императора
В один из мартовских дней 1810 года талантливейший французский гравер Лалль, конечно же, не по своей воле, оказался в одной из тайных типографий императора Наполеона, которая располагалась в неприметном особняке, в нескольких минутах ходьбы от Монпарнаса. Не знакомые Лаллю люди, выполнявшие тайное поручение Великого императора, вручили испуганному граверу несколько образцов русских ассигнаций, по которым Лаллю предстояло изготовить медные штампы для печати фальшивых российских денег. Вместе с другими немногочисленными обитателями этой подпольной типографии Лаллю предстояло срочно подготовить тот самый первый и беззвучный выстрел по экономике чужой для него страны.
Уточним, что до этого самого дня в течение 10 лет местом казенной службы Лалля было главное военное управление, где он занимал почетную должность первого гравера. Ему, единственному среди коллег, выполнившему порученную работу, разрешалось брать сторонние заказы, исполняя их на дому. Кроме того, Лалль получил от министра полиции, герцога Ровиго, специальное удостоверение, которое подтверждало его особый статус, и что ему поручено изготовить весьма секретные бланки для императорского кабинета, а также то, что он имеет приказание не общаться ни с кем, исключая лиц, необходимых для исполнения работы.
Что же касается оригинальных российских ассигнаций, то один из приближенных к Наполеону его помощников обвинил в причастности к изготовлению фальшивых российских денежных знаков никого иного, как посла Франции в Петербурге А. де Коленкура, который с секретным посланцем отправил на Монпарнасский бульвар не только несколько образцов новеньких денежных купюр, но и всю оснастку для их изготовления: образцы специальных досок, матрицы и пуансоны.
По российской экономике французы ударили 25 миллионами фальшивок
А в это самое время для России уже оставались в прошлом и Парижский мирный договор, который, следуя политике своего отца Павла I, император Александр Павлович подписал уже через несколько месяцев после вступления на престол, и знаменитая встреча двух императоров (Александра I и Наполеона) на плоту посреди реки Неман, завершившиеся Тильзитским мирным договором … Впереди же историей были уготовлены и переправа наполеоновских войск через тот же Неман, легендарное сражение при Бородино, сожженная Москва и бегство французов по заснеженному смоленскому тракту, заграничные походы русской армии и торжественный въезд на белом коне императора Александра I в Париж.
Отметим, что при императоре Александре I, начиная с 1804 года, на целое десятилетие растянулось суровое время непрерывных войн: с Персией (1804-1813), с Турцией (1806-1812), Швецией (1808-1809) и Францией. Все эти военные кампании, в первую очередь, били по нестабильной российской экономике. А главным средством возмещения гигантских военных расходов стала безостановочная работа печатного станка по выпуску все новых и новых партий российских ассигнаций. «Размеры их были огромны, - отмечала в одной из своих работ историк Людмила Александровна Катыхова, - 1807 г. – 63 млн руб., 1808 г. – 95 млн руб., 1809 г. – 55,8 млн руб. Всего за 1805 – 1810 гг. было выпущено ассигнаций на 318 млн руб., т.е. гораздо больше, чем за все годы существования в России бумажных денег. Таким образом, общая сумма ассигнаций составила в 1810 году 579 млн руб.»
Трудно сказать, сколько еще необходимо приплюсовать к этим, просто гигантским по тем временам, суммам ещё и цифры тех фальшивых российских ассигнаций, которые были отпечатаны в 1810 году в подпольной типографии в парижском Монпарнасском бульваре. Однако, по сведениям участника этой военной кампании, известного российского генерала и писателя Ивана Петровича Липранди, в начале 1812 года через варшавского банкира Френкеля в российский финансовый рынок было вброшено 25 миллионов фальшивых ассигнаций. А в числе двигавшихся к Москве по знаменитой Смоленской дороге обозов наполеоновской армии находились и 34 фургона фальшивых российских денег, отпечатанных в Дрездене и Варшаве, которыми французские интенданты расплачивались за фураж для лошадей.
Поддельные купюры «попались» на орфографических ошибках
Не обошлось и без предательства в самой Москве. Хлеб-соль преподнесли Наполеону московские раскольники, которых Великий император тут же отблагодарил, прикрепив к ним охрану из французских жандармов. Кроме того, в дар от Наполеона староверы получили и походную типографию, которая была размещена на территории Преображенского кладбища и бесперебойно снабжала жителей Москвы поддельными русскими ассигнациями. По сведениям И.П.Липранди, возле Каменного моста были сооружены меняльные лавки, в которых сидели наполеоновские агенты, обменивавшие фальшивые купюры на золотые и серебряные монеты. К примеру, за одну купюру, достоинством 5 рублей, эти менялы требовали серебряный рубль. И еще … Дело дошло до того, что жалование своим офицерам и солдатам в Москве Наполеон выплачивал регулярно и все теми же фальшивыми русскими ассигнациями.
По свидетельству участников тех бурных событий, в 1814 году, когда российская армия-победительница возвращалась домой из Франции, армейские интенданты произвели тщательную ревизию всех полковых касс. Результат оказался ужасающим: из одного миллиона пятисот тысяч рублей, которые имелись в артельных кассах армии, более трехсот оказались поддельными.
«Что же сделало в этих условиях русское правительство? – писал в одной из своих работ известный историк XIX века Петр Иванович Бартенев. – Страна разорена – это так. Не принять от народа фальшивые деньги – значило усугубить всеобщее разорение. Крестьянин, имея на руках фальшивую бумажку в 25 рублей, обнищает совсем, если эту бумажку не оплатить. Государственный банк вынужден был принять фальшивые ассигнации как подлинные. Государство несло убытки – непоправимые! Но иначе было нельзя».
Французские подделки 25-рублевого достоинства были изготовлены на хорошем полиграфическом уровне и отличались от российских купюр бумагой слегка голубоватого оттенка и ошибками в тексте. Вместо слов «ходячею монетой» французский гравер Лалль вырезал на медной доске «холячею монетой». Была ошибка и в слове «государственный», в котором вместо буквы «д» значилась «л»! Кроме того, подписи тогдашнего министра финансов и кассира Петербургского банка на поддельных купюрах были отпечатаны типографским способом, а на подлинных российских ассигнациях писалось от руки специальными чернилами.
Таким образом, первый выстрел французского императора Наполеона по России, имевший экономический характер и скрытую разрушительную силу, еще долгие годы после войны крайне негативно влиял на российскую экономику.
Россию наводнили фальшивками в канун Первой мировой и советскими подделками — в 1941 году
Лишь несколько лет спустя после окончания Великой Отечественной войны стали известны факты массового изготовления фальшивых русских денег в канун Первой мировой войны, которые печатали типографии в Германии и Австро-Венгрии. Об этом поведал один из эсэсовских главарей Вильгельм Хеттель в своих мемуарах. Ссылаясь на документы Особого отдела департамента полиции России, автор мемуаров утверждал, что по всей стране получили распространение государственные кредитные билеты крупного достоинства в пятьсот рублей, отпечатанные на специальной бумаге с водяными знаками тем же способом, который применялся исключительно Экспедицией заготовления бумаг и до той поры считался безусловным гарантом защиты национальных денежных знаков от подделок.
Спустя некоторое время фальшивые кредитные билеты начали хождение в городах Поволжья и Северного Кавказа, затем в Курске, Варшаве и других российских городах.
Ссылаясь на протокол допроса военнопленного австрийской армии Йозефа Быстрая, Вильгельм Хеттель назвал адрес одной из типографий, которая размещалась в здании венского Военно-Географического института, где и печатались поддельные русские кредитные билеты номиналами 10, 25, 50, 100 и 500 рублей.
Отметим, что этот опыт немецких фальсификаторов пригодился и годы спустя. Согласно протоколу, обнаруженному среди материалов Нюрнбергского процесса, 28 мая 1941 года на совещании у министра хозяйств и президента Рейхсбанка Функа было принято решение о производстве поддельных советских денежных купюр. Вместе с тем в Нюрнбергских архивах нашлись документы, свидетельствовавшие о том, что фальшивые советские деньги печатались за несколько недель до начала войны и ввозились в СССР под видом дипломатической почты. На эти самые «фальшаки» немецкие дипломаты приобретали в предвоенных «скупках» драгоценности, антиквариат и произведения искусства.
Читайте другие материалы специального проекта MK.ru "700 лет рублю"
