Нефть и большая политика — две вещи, очень даже совместимые. И одна из жирных точек их пересечения — это и есть стратегический нефтяной резерв (СНР). На сайте президентской администрации США прямо сказано: «Исполинские размеры СНР делают его действенным средством предотвращения срывов импорта нефти и одним из ключевых инструментов внешней политики». Ежегодный бюджет обслуживания СНР США, кстати, составляет $200 млн. Стратегический резерв США создан после энергетического кризиса 1973 года, когда цена барреля нефти разом поднялась с $3 до $12. С тех пор к резерву дозированно обращались в 1991 году, когда из-за операции «Буря в пустыне» были приостановлены поставки нефти с Ближнего Востока, и в 2005 году, когда потребовалось компенсировать ущерб, нанесенный ураганом «Катрина».
Теперь ситуация принципиально изменилась. Президент США Дональд Трамп еще в прошлом году заявил о новой политике в отношении СНР. Его администрация готова продать половину стратегического запаса, а это почти 350 млн баррелей.
Почему эти заявления не обвалили цены? Главной целью называлось поэтапное избавление от бюджетных перекосов. А если продажи будут плавно распределены в течение 10 лет (что и предполагалось в соответствии с долгосрочной бюджетной стратегией), то никаких ценовых революций не последует.
В сообщении The Wall Street Journal, однако, названы совсем другие цели, ни о какой борьбе с дефицитом бюджета там уже не упоминается. Источники издания, например, утверждают, что директор Международного энергетического агентства Фатих Бироль на частном ужине заявил, что использование запаса остается вариантом действий «на случай сокращения уровня добычи».
Но ОПЕК+ недавно приняла решение не о сокращении, а, наоборот, об увеличении своей добычи. Производители нефти из США тоже наращивают свою добычу. Тогда о каком сокращении говорил Бироль, и на что именно готовится реагировать Вашингтон, продавая нефть из стратегического резерва?
Ответа два. Первый — речь идет о возможном сокращении поставок из Ирана (в результате санкций) и из Венесуэлы. Но в принципе компенсировать потери рынка в этом случае могут Саудовская Аравия и Россия, как и другие страны ОПЕК+ (формально для этого потребуется согласие Ирана и Венесуэлы).
Пока именно этот ответ и «прочитал» рынок, практически никак не отреагировав на публикацию в The Wall Street Journal. Но есть и второй ответ. Он более конспирологичен и открывает новые риски.
Ссылка на возможное сокращение поставок и его компенсацию из СНР США — лишь формальный повод раскупорить кубышку. Если это произойдет, в руках США оказывается мощный инструмент давления на нефтяные цены.
Но для Вашингтона в этом сценарии есть и минусы. Еще год назад, когда Трамп говорил о бюджетных причинах продажи нефти из резерва, многие американские эксперты возражали, оценивая эту политику как «близорукую попытку заработать». «Близорукость» присутствует и в распродаже нефтяных резервов в целях завоевания господства на рынке. Она в том, что это невосполнимое, а значит, последнее средство.
Наполеон берег «старую гвардию» в сражениях, в последний раз она вышла на бой и погибла при Ватерлоо. Но Трамп — не Наполеон.
