Прежде всего напомним, что американские государственные ценные бумаги являются стандартным компонентом инвестиционного портфеля любой страны. Потому что они ликвидны и надежны — несмотря на их гигантский денежный объем (правительство США — абсолютный чемпион мира по эмиссии долговых обязательств). И даже, как ни парадоксально, именно благодаря огромным масштабам этой эмиссии, отражающей 20 триллионный национальный долг США.
Все, кто вкладывает деньги в американские долговые обязательства, делают это из соображений элементарной выгоды. Скажем, Китай, который является самым большим держателем американского долга, использует гособлигации США в качестве средства удешевления своей национальной валюты — юаня, с целью повышения конкурентоспособности китайского экспорта. Применительно к России вклады в гособлигации — это резервы Центробанка РФ, которые используются для поддержания курса рубля, обеспечения валютой импортеров, но не имеют отношения к текущим расходам бюджета.
Так что искать какую-либо конспирологию в российских вложениях в гособлигации США — занятие абсурдное. Америка — это огромный рынок со стабильным платежеспособным спросом, где всегда можно найти покупателя на большой объем обязательств. Этот рынок уникален, и российские финансисты это учитывают, вкладывая резервы в американские бумаги. Есть лишь одна, далекая от «теорий заговора» причина увеличения или уменьшения портфеля российских инвестиций в гособлигации США — соображения выгоды.
Именно из соображений выгоды в апреле, как сообщало информагентство Reuters, сократила свои вложения в казначейские облигации США не только РФ, но и Турция, Мексика, Индия, Тайвань и другие развивающиеся страны. Эти государства, по словам экспертов, уменьшали долю американских бумаг в своих международных резервах с целью защиты своей неустойчивой валюты от обесценивания.
Наверное, внесла свою лепту и непредсказуемость американского президента Дональда Трампа, его отказ от ранее принятых договорных обязательств, импульсивный протекционизм и применение субъективных критериев в международных экономических отношениях. Однако, даже с учетом «коэффициента Трампа», говорить о бегстве от американских ценных бумаг — сильно преждевременно. Бежать ведь надо куда-то, а подходящих мест в мире не так уж много.
Российские соображения насчет вложений в долговые обязательства США, судя по многочисленным высказываниям экспертов, включают в себя опасения, что такие российские активы могут быть заморожены американской администрацией в рамках антироссийских санкций. Финансисты говорят о том, что средства, выведенные из американских ценных бумаг, могут быть направлены в золото, твердую валюту, а также в бумаги стран Евросоюза. Хотя, если следовать санкционной логике, Европа ведь тоже участвует в антироссийских санкциях — тут тоже есть риск замораживания, хотя и не такой, как в Америке. У Европы с Россией гораздо большее по масштабам экономическое сотрудничество, включая — не будем забывать — довольно значительную зависимость стран Старого Света от российских энергопоставок.
Что касается США, то Америка (с Трампом или без) остается самой большой экономикой мира, составляющей почти четверть глобального ВВП. Размер и мощь этой экономики — вот то обеспечение долговых обязательств США, которые покупают центробанки других стран. В 2018 году американский ВВП составит более $20 трлн, а национальный долг США превысит $21 трлн. Конечно, соотношение долга и ВВП бывает и лучше, но у ряда весьма уважаемых стран оно хуже, и никого этим не удивишь. Главное — чем долг обеспечен.
Даже в период больших вложений Банка России в долговые обязательства США (в 2010 году они достигали $176,3 млрд) российские показатели были значительно ниже, чем у многих других стран. По состоянию на прошлый, 2017 год у Китая — самого большого держателя госдолга США — американских казначейских бумаг было на сумму $1,18 трлн, у Японии — $1,06 трлн, у Ирландии — $326,5 млрд, у Каймановых островов — $269,9 млрд, у Бразилии — $256,8 млрд, у Великобритании — $250 млрд, у Швейцарии — $249,6 млрд, у Люксембурга — $217,6 млрд, у Гонконга — $194,7 млрд, у Тайваня — $180,9 млрд, у России — $102,2 млрд.
В связи с этим вынужден разочаровать тех, кто считает, что российский демарш потрясет американский долговой рынок: там сокращения российских вложений даже не почувствуют. В этом году американские ценные бумаги — в том числе и долговые обязательства — привлекают инвесторов еще и тем, что Федеральный резерв (центробанк) США повышает учетные ставки: вместе с ними растет курс доллара и, соответственно, увеличивается стоимость вложений в ценные бумаги, деноминированные в американской валюте. Поэтому, например, в апреле зарубежные вложения в американские акции, котирующиеся на бирже, выросли на $5,93 млрд. Всего иностранные инвесторы дополнительно купили в апреле американских ценных бумаг — акций, облигаций — на $138,7 млрд.
В США было немало публикаций на тему о возможном «китайском возмездии»: мол, китайцы в отместку за трамповские пошлины предъявят к оплате свой гигантский портфель долговых обязательств США и ввергнут Америку в кризис, а то и в дефолт. Подавляющее большинство аналитиков не верит в реальность такого сценария: Reuters приводит слова Джеффри Гундлака, уолл-стритовского «гуру по облигациям», насчет того что для Китая более эффективно не продавать американские бумаги, а сохранять их в качестве угрозы. «Если они продадут, угрожать будет нечем», — говорит финансовый мудрец. Вот почему китайцы держат — и, видимо, дальше будут держать — треть своих золотовалютных резервов (они составляют $3,13 трлн — первое место в мире) в казначейских обязательствах США.
Как отмечают эксперты, если бы Китай хотел действительно сделать Америке больно, он скорее бы обесценил юань, нанеся удар по трамповским обещаниям возродить американскую промышленность (кто будет что-то возрождать в рыночной экономике, если можно дешевле привезти продукцию из Китая?). Пока этого тоже не происходит — Пекин вообще избегает резких движений, предпочитая выжидать, договариваться, немножко пугать Вашингтон (этой цели служит и сближение Китая с Россией), но никоим образом не отказываться от жирного американского куска на своей тарелке. В прошлом году взаимный товарооборот США–КНР составил $505,47 млрд; из этой суммы перевес в пользу Китая составил $375,58.
Чтобы увидеть, насколько это серьезные цифры, достаточно сравнить их с объемами российско-американской торговли: в прошлом году ее оборот равнялся $17 млрд (из которых $10 млрд — баланс в пользу России). Или с оборотом российско-китайской торговли: в 2017 году — $86,9 млрд (с превышением китайского импорта над российским экспортом в КНР примерно на $10 млрд).
А возвращаясь к вложениям России в американский госдолг, отметим, что переоценивать случившееся не стоит. Мы видим, что после их сокращения вполовину они составляют чуть больше 10% международных резервов РФ, объем которых на 1 июня 2018 года равнялся $458,5 млрд. Не пустяки, конечно, но и не драма.
