На самом деле направленность документа прямо противоположна. Назвать предлагаемое либерализацией — значит сделать очередной, увы, не первый шаг по пути, проложенному Джорджем Оруэллом. Мы уже не удивляемся «приватизации», при которой приватизатором предлагалось сделать «Роснефтегаз», на 100% принадлежащий государству. Так что Оруэлла становится все полезнее перечитывать.
Сам доклад, впрочем, начинается за здравие либерализации: Минфин заявляет о готовности отменить обязательный возврат экспортной выручки в страну. Напомню, в декабре 2014 года, практически перед Новым годом, в стране сложилась ситуация острой нехватки валюты на рынке. Именно тогда в моменте евро стоил рекордные 100 рублей. Дело дошло до того, что президенту пришлось проводить беседы с крупнейшими сырьевыми экспортерами с тем, чтобы те вернули валюту на счета в российские банки.
Обязанность российских резидентов возвращать полученную валюту в Россию регулируется статьей 19 Федерального закона «О валютном регулировании и валютном контроле». Там перечислены случаи, когда полученная валюта может не перечисляться в указанные в контрактах сроки на счета в уполномоченных банках. Это прежде всего возврат долгов по кредитам, оплата услуг, полученных за рубежом при строительстве там объектов, встречные обязательства. Когда-то существовал норматив обязательной продажи за рубли части валютной выручки. До 2014 года этот норматив регулировал ЦБ и он равнялся нулю. В 2014 году правительство спешно было наделено правом устанавливать минимальный норматив.
Минфин предлагает разрешить полностью оставлять валютную выручку за рубежом. Но, во-первых, это не принципиально меняет сегодняшнюю ситуацию. Во-вторых, это лишь преамбула. «Взамен» Минфин, по сути, предлагает отказаться от свободной конвертации рубля. Конечно, временно.
В кризис предлагается наделить ЦБ РФ и правительство правом вводить жесткие валютные ограничения: требовать от экспортеров репатриировать деньги, в обязательном порядке продавать валюту, получать разрешения на покупку валюты, открывать спецсчета для отдельных видов валютных операций и резервировать под них рубли. Именно такими поправками предлагается украсить закон о валютном регулировании. В предлагаемой редакции ужесточения распространяются и на тех, кто временно инвестирует в российские активы, то есть рубль рискует потерять поддержку нерезидентов, инвестирующих в российские бумаги.
Уже само выдвижение подобной инициативы может негативно для рубля сказаться на валютном рынке. Но стоит продолжить тему Оруэлла. Итак, кто и как определит момент, когда конвертируемость рубля помещается в морозильник? Ответа в предложениях Минфина, кто бы сомневался, нет.
Зато сам Минфин уже выступил с заявлением: предложения не означают, что ведомство видит перспективу возвращения в кризис. Становится все любопытнее. В то, что предложения возникли спонтанно, «на всякий случай», никак не верится. Так чиновники не работают. Зато с 28 ноября вступают в силу новые антироссийские санкции США. Если предложения Минфина — это линия обороны против санкций, то стоит напомнить: сколько санкции продлятся, неизвестно. Более того, по официальной версии, Москва не вела и не собирается вести переговоры об их прекращении. Тогда получается, что кризис, возникнув из-за санкций, рискует стать перманентным. Как и ограничения в конвертируемости рубля, которые будут означать отказ от значительной части иностранных инвестиций. Со всем сопутствующим негативом — от ослабления рубля до все большего отставания в технологической гонке.
Есть, правда, надежда, что предложения так предложениями и останутся. Хотя, с другой стороны, предложения свидетельствуют об осознании серьезности положения, в котором оказывается Россия, столкнувшись с постоянным ужесточением режима санкций. А значит, они могут стать сигналом активизации усилий по снятию санкций.
