Для Колычева по большому счету «макроэкономическая политика» вовсе никакая не политика. Это набор постулатов, которые следует соблюдать, и наверняка борьба с дефицитом бюджета — прежде всего. В каком-то смысле это уже политика, однако, конечно, это далеко не вся политика.
Должностную инструкцию чиновника можно назвать политическим манифестом, ведь она строится на неких ценностях — соблюдение интересов государства, честность как профессиональное требование и готовность к борьбе с теми, кто путает государственный интерес с собственным, но на самом деле она еще вовсе не политика. Рядовой чиновник вне политики. Он выполняет законы и задачи, которые ему ставит политик, но сам политикой не занимается.
Министр — уже политический уровень. Замминистра — ступень промежуточная, кто-то из коллег Колычева ее переступает, кто-то нет. Но есть специфика. Политика понимается по-разному. Есть политика как принятие решений, необязательно судьбоносных, просто решений: от того, как поступать с дивидендами «Роснефтегаза», «Газпрома» и «Роснефти», до того, как выбирать и стимулировать развитие приоритетных отраслей. Здесь все замыкается на Кремль, а точнее, на президента. И есть «скучная политика» — выполнение принятых решений. В принципе такое разделение существует не только в России, но важна дозировка.
Если больше «не стоит ждать ничего», если «макроэкономическая политика должна быть максимально скучной», то это не политика, а мечта чиновника о политике: поставьте задачу — и больше не трогайте! Получается, Колычев хочет оставаться чиновником, его политические виражи и рифы не влекут, что несколько странно, учитывая его молодость (34 года) и тот факт, что он дорос до замминистра, руководя департаментом долгосрочного стратегического планирования, что предполагает подготовку стратегических, а значит, политических решений.
На самом деле проблема шире выбора отдельного человека. Разделение труда есть везде, оно необходимо и полезно, но о том, что «у семи нянек дитя без глазу», забывать никак нельзя.
Для иллюстрации приведу одно из событий, произошедших в день выступления Колычева. СМИ сообщили, что Следственный комитет РФ расследует уголовное дело о крупнейшей в истории Минобороны взятке, ее размер следователи оценивают в 368 млн рублей. Это «откат» за контракты на поставку автомобильных цистерн, передвижных пекарен и прицепных кухонь.
Казалось бы, расследование ведется в Минобороны, а не в Минфине, где макроэкономическая политика и где прицепные кухни для Минобороны? А разве так уж далеко? Разве госзакупки — не важнейшая часть бюджетной политики, которая точно является частью макроэкономической, разве последняя остается «скучной»?
Другое дело, что по бюрократической логике распределения задач по кабинетам чиновников расстояние между этими кабинетами значительное. Но суть в том, что если сокращение бюджетного дефицита будет сопровождаться рекордными взятками, макроэкономический эффект окажется, мягко говоря, смазанным. Российская экономика недобирает в использовании потенциала роста и потому, что часть бюджетных расходов уходит совсем не туда, куда следует. Сохраняющийся и, как выясняется, достигающий рекордных высот коррупционный налог — это макроэкономическая проблема, как бы ни умывали руки те, кто отвечает за одноименную политику.
