Вот последние данные: безработица в России сокращается. 15 августа Минтруд отчитался: число официально зарегистрированных безработных составило 788 417 человек, что на 15% меньше, чем было год назад — 932 404 человека. Хорошо? Конечно! Вот только это сокращение происходит не только по экономическим причинам, но и под административным давлением со стороны губернаторов. Да и реальная безработица как минимум в 2–3 раза превышает официальную.
Но средняя зарплата все равно растет. 14 августа были опубликованы оценки РАНХиГС, по которым в 2017 году она составила 41,6 тыс. руб. и выросла за год на 2,6%. Хорошо? Конечно! Вот только реальный (с учетом роста цен) размер средней пенсии не вырос, а снизился на 0,2%. Да и общие денежные доходы россиян в первом полугодии 2017 года сократились в реальном выражении на 1,4%. И еще: когда речь идет о средних зарплатах и доходах, самое время вспомнить о доходах топ-чиновников и менеджеров или о громадной российской социальной дифференциации.
Здесь есть любопытный нюанс. Сумма банковских депозитов частных лиц в российских банках составляет внушительные 25 трлн рублей. При этом, как показал опрос ВЦИОМ, результаты которого были опубликованы 15 августа, у 33% россиян сбережений нет. Не банковских депозитов, не инвестиционных вкладов в ценные бумаги, а сбережений как таковых. Это к вопросу о социальной дифференциации. Но не только. Сберегающая модель поведения, за которую постоянно ратует ЦБ, видя в ней не социальную сверхзадачу, а всего лишь оборонительный редут против своего главного врага — инфляции, так и не привилась. А еще размер депозитов показывает, что свободные средства в экономике есть. Но, во-первых, их могло быть больше, если бы треть россиян могла сберегать. А во-вторых, отсутствие соответствующего роста инвестиций показывает, что российские банки предпочитают вкладывать в валюту, в облигации Минфина или ЦБ, размещать деньги на депозитах ЦБ.
Ну и какой главный вывод из приведенной статистики? Если мы говорим об экономике (а мы говорим именно о ней, а не о предстоящем 100-летии Октября 1917 года), то важно учесть: в последние месяцы средние реальные доходы населения не быстро, но растут. Тогда вывод: потребительский спрос оживает, и именно он становится драйвером подъема экономики.
11 августа Росстат отчитался, что за второй квартал ВВП вырос на 2,5%. В первом квартале рост был много скромнее — всего 0,5%. За рост второго квартала, однако надо прежде всего благодарить холодные май и июнь.
А дальше? Будет ли погода на стороне роста, неизвестно. Зато включаются более основательные рычаги. Это ускорившееся с июля обесценивание рубля, которое приостановит импорт и подтолкнет его замещение, как и экспорт, прежде всего несырьевой. Да и ЦБ, скорее всего, продолжит снижение своей ключевой ставки, что удешевит кредиты.
Но большинство экспертов уверены: этого явно не хватит для того, чтобы темпы роста экономики удержались на уровне второго квартала. Тогда тенью отца Гамлета встает старый вопрос: так быть или не быть темпам роста российской экономики выше среднемировых?
Пока ответ отнесен за 2018-й, выборный год. Ну а в 2017 году темпы роста мирового ВВП прогнозируются в 3,5%. Значит, экономика России будет точно наращивать отставание.
Напомним, ее реальным драйвером остается оживление потребительского спроса. Он, наряду со снижением ставок, реанимировал ипотечные схемы, растет потребительское кредитование, оживились продажи автомобилей. Но для ускорения роста остро не хватает инвестиционной подкладки.
Здесь, увы, положение ухудшается. На иностранных инвестициях не может негативно не сказаться новый правовой статус американских антироссийских санкций. Внутренний инвестиционный климат подвержен похолоданию в связи с громкими судебными разбирательствами вокруг наследства и приватизации «Башнефти». Здесь и аресты акций «Системы», и дело Алексея Улюкаева. Все вместе вряд ли воодушевляет частных инвесторов. А госинвестиции прежде всего в инфраструктурные проекты, которые могли бы выступить авангардом инвестиционного процесса, не предусмотрены бюджетной трехлеткой, да и в программах ЦСР они далеки от приоритетов.
Второй квартал показал: потенциал роста, как бы этот потенциал ни принижали некоторые эксперты, а такие есть, например, в ЦБ, налицо. Российская экономика и рада бы расти быстрее, да правительство не дает.
