Опубликованную Росстатом ценовую справку глава департамента денежно-кредитной политики ЦБ Игорь Дмитриев назвал «шоком и неприятным сюрпризом». Хорошо, что не шоком и трепетом. И из-за чего? Инфляция за июнь ускорилась до 0,6%, увеличив годовой показатель до 4,4% — с 4,1% в мае 2017 года. Шокером стал всплеск цен на овощи и фрукты на 8,3% за месяц, что увеличило продовольственную инфляцию до 4,8% — с 3,9% в мае в годовом выражении. Всплеск почему-то был назван сезонным, хотя мы вступаем в сезонное снижение овощных цен. В этом году, правда, вмешались июньские, опять совсем не сезонные, холода.
Бдительный ЦБ «оценит риск ускорения инфляции». И такой вывод сделал уже не Дмитриев, а наблюдатели, следящие не столько за помидорами с огурцами, сколько за самим ЦБ, — возможно, регулятор возьмет паузу в спуске своей ставки. Заседание совета директоров Банка России состоится 28 июля.
Я верю Игорю Дмитриеву. ЦБ может бить тревогу. Еще бы: он своими исключительно монетарными методами сумел усмирить и немонетарную инфляцию, а тут очередной генерал Мороз. Его, конечно, тоже можно победить, если зажать денежную массу настолько, что на ветках вместо помидоров сразу будет томатный сок. Но это был бы уже монетарный экстремизм. А вот ставку и в самом деле вполне могут поставить на паузу.
ЦБ обязательно будет реагировать на овощные и плодово-ягодные ценники. Но «зреют» и другие «фрукты». Уж точно вовсе не сезонные.
ЦБ скоро придется решать задачу, как мириться с обесценением рубля. Остановить скатывание рубля вниз ЦБ не может, но чем слабее рубль, тем выше инфляционные риски, а это серьезнее колючих огурцов.
Нефть с начала года упала на 15%. Рубль пока за январь–июнь хулигански демонстрирует противоположную динамику: он сумел даже вырасти на 3,7%. Но праздник непослушания портят звонки о сокращении разрыва между ставками ЦБ, с одной стороны, и ФРС, ЕЦБ и других мировых регуляторов — с другой. Сокращающаяся поддержка в виде вложений нерезидентов в российские бумаги выражается в том, что за июнь реальный эффективный курс рубля все-таки снизился на 1,5%. И, похоже, худеть уже не перестанет, взяв курс на нефть.
А с нефтью вот что происходит: стратегическая расстановка сил на мировом рынке складывается не в пользу ОПЕК и примкнувших к картелю стран.
Попробуем разобрать игру ход за ходом. Первый ход — резкий рост производства нефти в США, ее главном импортере, за счет сланцевой добычи, что спровоцировало падение цен. Второй ход — картельное ограничение добычи ОПЕК и ее союзников, цены отозвались ростом. Третий ход — новый рост сланцевой добычи. Четвертый ход — продолжение заморозки традиционной добычи, сопровождающееся на этот раз не ростом, а падением цен на нефть.
ОПЕК в принципе может еще больше снизить добычу, но уверенности в этом нет — даже министр российской энергетики Александр Новак от лица отечественных нефтяников такой шаг, мягко говоря, не слишком приветствует. А что в рукаве у американцев? Раз растет внутренняя добыча, значит, падает значение стратегических резервов нефти, созданных после конфликта США с той же ОПЕК в 1973 году, когда в ответ на поддержку Вашингтоном Израиля последовали эмбарго на поставки нефти в США и ценовой нефтяной взрыв. Как сообщает Bloomberg, за последние 17 недель стратегический нефтяной резерв США сократился на 13 миллионов баррелей, до 682 миллионов. Это минимальный уровень за 12 лет. Резервы начинают распродавать, на что рынок, безусловно, откликнется.
Общий вывод в том, что позиции США на нефтяном рынке усиливаются. А раз цены на нефть определяются в долларах, то это фактор укрепления доллара и ослабления рубля.
ЦБ, оказавшийся, как рассказал Игорь Дмитриев, в заботах о недопущении мятежа инфляции по самые помидоры, должен принимать в расчет и нефтяные перспективы рубля. Какими бы они ни были.
