Правительственная статистика зафиксировала очередной рекорд: инфляция в марте замедлилось до самого маленького с 1991 года значения — 0,1%. За три первых месяца 2017 года она уложилась в 1%, а в годовом выражении составила 4,3%. Эти показатели тоже невиданно низкие для современной России.
Эксперты объясняют рекорд двумя обстоятельствами — продолжающимся укреплением рубля и достаточно высокой ключевой ставкой Центробанка (9,75%), которая более чем в два раза превышает текущий уровень годовой инфляции. Тем самым ЦБ фактически держит «плотину», не пускающую поток дешевых денег в экономику.
ЦБ следует отдать должное: его руководство заявило о цели по инфляции в 4% еще осенью 2014 года, после того как отпустило рубль в свободное плавание. Цены тогда как с цепи сорвались — на следующий год инфляция взлетела до 13%, и казалось, что четырехпроцентный ориентир ЦБ — утопия. Но прошло немного времени, и до нее уже рукой подать. Экономисты, как правительственные, так и независимые, сходятся во мнении, что к III кварталу искомые 4% будут достигнуты, а к концу года инфляция опустится и того ниже.
Впрочем, нынешний рекорд рождает определенные сомнения. Первый из них, которым наверняка задаются все, кто ходит в магазины, ездит на транспорте и платит за коммунальные услуги, — можно ли верить в «нулевые» цифры Росстата. Напомним, что недавно «МК» провел собственный эксперимент, подсчитав, как менялись цены на продукты питания в нескольких городах страны. У нас получилось, что цены на самую употребимую еду за два с половиной месяца этого года выросли отнюдь не на доли процента, а на вполне осязаемые 4 с лишним. Конечно, наш подсчет был самодеятельным и ненаучным… Но, может быть, и статистическому ведомству стоит что-то подправить в своих методиках, чтобы полученные им результаты выглядели легитимно в глазах населения? А то ведь эти нули от Росстата скоро будут восприниматься людьми так же, как и пресловутые 146% от ЦИК времен Чурова…
Впрочем, профессор ВШЭ Игорь Николаев, критически относящийся к данным Росстата, тем не менее призывает не ставить под сомнения его расчеты по инфляции. Согласно Николаеву, по конкретным цифрам могут быть расхождения, но в главном правительственные статистики правы: мы вступили в год беспрецедентно низкой инфляции.
Другое дело, как эту «победу» над ценами воспринимают люди. Как выясняется — никак: они облегчения ценового бремени практически не ощущают. Свежий опрос ВЦИОМ показал, что две трети россиян экономят на еде, а треть — вынуждена тратить все свои сбережения только на еду. И это неудивительно: ведь реальные доходы населения, согласно тому же Росстату, падают уже 28 месяцев подряд. Точнее, в этом помесячном спаде было одно исключение: январь 2017-го, когда пенсионерам дали компенсацию в 5 тысяч рублей, что сразу подкинуло средний уровень доходов по стране на 8%. Но та выплата была разовой, и в феврале спад доходов благополучно вернулся. Люди и рады отметить статистический рекорд по инфляции походом в магазин, да не на что.
На этом фоне удивительно другое: группа влиятельных экономистов, близких к Столыпинскому клубу, упорно предлагает включить печатный станок и начать заваливать экономику деньгами, пусть даже с всякими оговорками о «целевой кредитной эмиссии». Якобы без этого невозможно государственное инвестирование и оживление реального сектора.
Автор этих строк хорошо помнит ситуацию 23–25-летней давности, когда печатный станок тоже из самых лучших побуждений работал на полную катушку, а свеженапечатанные деньги, как позже выяснилось, оказались вовсе не в реальном секторе и не в карманах населения, а главным образом на счетах немногочисленной группки людей, вошедших в историю под названием «семибанкирщина». Простые же россияне жили в те годы при инфляции, исчисляемой даже не десятками, а сотнями и даже тысячами процентов в год. Никогда не забуду свои ощущения (приличными словами их не передать!), когда утром до работы, заходя в магазин, видел одну цену на какой-то продукт, а вечером после работы — уже другую, заметно выросшую.
Кто — как, а лично я повторения не хочу. Лучше уж жить с рекордно низкой инфляцией, пусть и со статистическими погрешностями.
