Яков МИРКИН, завотделом международных рынков капитала ИМЭМО РАН, доктор экономических наук:
1. Экономика России в 2016 году напоминает больного, испытавшего шок, который пытается вяло приподняться, но его очень плохо лечат: сверхвысокий процент, дефицит кредита, высокие налоги, нехватка сильных налоговых стимулов за рост, переоцененный к концу года рубль, рост регулятивных издержек. Экономику спасало то, что удавалось удержать физические объемы добычи сырья и, как ни странно, уход части среднего и мелкого бизнеса в тень (это всегда смягчает последствия кризиса). Также точками роста стали аграрный сектор и ВПК, выросший больше чем на 10%. В этих отраслях были искусственно созданы нормальные условия для бизнеса, в частности, низкий процент за счет субсидий, сильные налоговые льготы и софинансирование из бюджета. Главными минусами уходящего года стали кризис инвестиций, упадок строительной промышленности, падение реальных доходов населения и сокращение доходов бюджета.
2. Я вижу пять сценариев развития событий в 2017 году. Первый сценарий (его вероятность я оцениваю в 45%) — это повторение 2016 года, жизнь «около нуля». Второй сценарий (вероятность — 20%) предполагает небольшой рост благодаря попыткам бизнеса и населения найти новые источники дохода, в том числе за счет собственных средств. В третьем сценарии возможен более уверенный рост за счет повышения мировых цен на сырье. Шансы на его осуществление — 15%. Еще меньше вероятность (10%) четвертого сценария, предполагающего резкое «похолодание» в экономике, когда финансы, цены, системные риски могут вырваться из-под контроля. Это может произойти по двум причинам: из-за дальнейшего укрепления доллара и снижения цен на нефть и газ или из-за сжатия экономики, которое имело место в 2014–2016 годах. Пятый сценарий связан с поворотом государства к активному стимулированию роста. Инструментами стимулирования могут стать доступный кредит, понижение процентных ставок, налоговое послабление, ослабление рубля, рост инвестиций, в том числе бюджетных, подавление немонетарной инфляции. Вероятность реализации этого сценария — 10%. Во всех сценариях (кроме пятого) власти в своей политике скорее делят сжимающийся пирог, чем пытаются его прибавить. Это большая беда — так экономика не вырастет.
Оксана ДМИТРИЕВА, депутат Законодательного собрания Санкт-Петербурга, доктор экономических наук:
1. Скорее всего, год закончится отрицательным ростом экономики. Кто-то этот результат воспримет как продолжение кризиса, а кто-то назовет переходом от кризиса к глубочайшей стагнации, точнее, стагфляции — инфляции при нулевом росте. За этот год в экономической политике не сделано ничего для оживления экономики, не было предпринято мер кредитного, налогового, проективного и инвестиционного стимулирования. При этом проводилась жесткая бюджетная политика, которая привела к сокращению платежеспособного спроса населения, что является фактором продолжающегося кризиса.
2. В 2017 году, вероятно, власти продолжат политику сокращения расходов на здравоохранение и образование на федеральном уровне, а та индексация пенсий, которая будет в январе, лишь вернет пенсии на уровень 2016 года. Основной задачей экономической политики снова станет пресловутая макроэкономическая стабилизация. То есть в следующем году власти собираются наступать на те же грабли в надежде, что страна выйдет из кризиса так же, как и в 2009 году. Но тогда резко подскочили цены на нефть и потянули за собой все остальное, но даже это не помогло избежать нулевого роста в 2013 году. Теперь же, если продолжится стабилизация цены нефти, то это вызовет дополнительные сложности для отечественного производителя, хоть и облегчит в какой-то степени задачи наполнения бюджета. В конце 2014 года девальвация рубля дала импульс к повышению конкурентоспособности и роста отечественного производства, но укрепление рубля в сегодняшних условиях не будет фактором выхода из кризиса, так как не предпринимается никаких мер по стимулированию экономики.
Руслан ГРИНБЕРГ, научный руководитель Института экономики РАН, член-корреспондент РАН:
1. В правительственных и экспертных кругах по итогам 2016 года говорят о том, что закончилась рецессия и начался рост экономики. Но все-таки этот рост очень небольшой, вероятно, он будет меньше 1%, так как никаких мер по стимулированию роста государством не принято.
2. Есть надежда, что подорожание нефти станет тем средством, которое оживит нашу экономику. Но у меня есть ощущение, что договоренность по сокращению добычи нефти, достигнутая странами-экспортерами в конце года, не останется в силе надолго. Поэтому в следующем году мы можем столкнуться с колебаниями цен на нефть и получим волатильность курса рубля, который в этом году значительно укрепился.
Андрей НЕЧАЕВ, министр экономики РФ 1992–1993 годов, доктор экономических наук:
1. Уходящий год не оправдал ожидания властей, которые еще с весны 2015-го предрекали нашей экономике рост и прохождение дна. В сравнении с 2015 годом действительно замедлилась инфляция, однако продолжилось ощутимое падение доходов населения — оно превышает 5%. Это означает, что потребительский спрос, который в последние годы был важным драйвером экономического роста страны, в ближайшее время этот самый рост стимулировать не будет. Кроме того, подвержены сильным колебаниям и стагнируют инвестиции в промышленность.
2. В 2017 году с учетом низкой базы 2015–2016 годов мы можем получить плюс 0,5% к ВВП, но вряд ли это поможет решить социальные задачи, а отставание нашей страны от других развитых государств только усиливается. Предполагаю, что из-за падения доходов населения на протяжении двух последних лет в следующем году может произойти стабилизация макроэкономических показателей, но это будет лишь формальным статистическим эффектом, а не реальным улучшением ситуации. Для реального же улучшения нужно кардинально менять экономическую политику, а этого власти, судя по всему, не собираются делать. В этой связи вспоминается анекдот: «Этот год был тяжелым, неспокойным, тревожным, а следующий будет точно лучше, спокойнее, успешнее», — думали русские в 1916 году. Он вполне применим к оценке ситуации на рубеже 2016 и 2017 годов.
