Заголовок одного из памфлетов красноречив: «НЭП-2016». «Между двумя Сциллами и Харибдами». Последняя цитата из «Социологии революции» Питирима Сорокина. Деятельный участник событий февраля и октября 1917 года с нескрываемым сарказмом отозвался о метаниях «прозаседавшегося» правительства Керенского. «Отец социологии» свидетельствует: «Никто не мешал ни якобинцам, ни русским коммунистам устроить обещанный рай, кроме необходимой силы вещей... Новая власть в России (большевики) тоже пытались противиться неизбежному. Опоздай они еще на несколько месяцев — и их судьба была бы решена». Смысл немыслимых уступок для «диктатуры пролетариата» Сорокин определил со всей прямотой: «Неумолимое условие восстановления народного хозяйства — частный капитализм. Предпосылка — правовой строй». Таков, по Сорокину, «ультиматум истории». Предвидел он верно. «...И начался откат по всему фронту коммунизма. Начали сжигать то, чему поклонялись, и поклоняться тому, что сжигали».
По мнению Ю.Лужкова, исчерпание «либеральной» парадигмы на рубеже 2016 года — своего рода параллель преддверия НЭПа 20-х годов после фиаско «военного коммунизма». «Все глубокие, развившиеся до конца революции непременно проходят через реставрацию существенных черт, основ и укладов прежнего, поверженного строя», — указывал бывший лидер эсеров. Сорокин не политические счеты сводил, но, как ученый-исследователь, находил смыслы и закономерности исторических явлений. Это лишь «нашим твердолобым либералам, в политическом девичестве социал-демократическим дунечкам, — подмечает Ю.Лужков, — промысел Истории совершенно неведом и чуть ли не возмутителен». Вот они, дескать, и валят все на чужака — президента Путина, «чекистов» и «силовиков». Никаких угрызений, только стенания о «преданной революции августа 1991 года».
«Беда той земле и государству, где в руках таких людей окажется какая-нибудь власть», напоминает Ю.Лужков к месту слова Николая Васильевича Гоголя. И от себя добавляет: «...«Либерализм» встроен в нашу экономику наподобие зловредной травы повилики. Она без корней, питается соками растения, которое обвивает. Если это подобие повилики с корнем не вырвать, антикризисные меры правительства Медведева — пустые хлопоты».
В древней китайской «Книге перемен» заповедано: «Ошибка правителя — что затмение Луны и Солнца». Такого же рода затмение, по Лужкову, воцарение Меченого, горбачевская несуразная «перестройка». Все ее неисчислимые злосчастья не искуплены и по сей день. Напротив, один из основателей КНР, революционер Дэн Сяопин, встав у кормила власти, пресек долго терзавшую Поднебесную междоусобицу, борьбу за власть номенклатурных кланов. Тому предшествовал уговор трех маршалов — ветеранов Народно-освободительной армии Китая. Они сумели преодолеть упорное сопротивление ганъбу — маоистской косной номенклатуры правящей Компартии.
Юрий Лужков пытливо, не скрывая восхищения, рассматривает глубинные причины «китайского чуда». Каким образом Дэну с соратниками удалось вывести бедствовавший, голодный Китай из глиняной крепости маоизма на белый свет? Начало всему положило решительное высвобождение крестьянства из казарменного уклада маоистских коммун. Наделение каждого крестьянского двора землей, правом распоряжаться выращенным урожаем, торговать и наживать добро... По замыслу Дэна, именно в необозримой китайской деревне и был заполучен первый прибавочный продукт, который инвестировали в промышленность.
Блестящая инновационная модель рыночных преобразований в КНР, на мой взгляд, у нас в России глубоко не познана, не оценена по достоинству. У китайцев есть метафора зависти — «болезнь красных глаз». Она дает о себе знать при взгляде на восходящий Китай у гордецов янки и наших узколобых «монетаристов» во власти.
■ ■ ■
«Не будь учен, как малый человек». Неспроста Ю.Лужков приводит загадочное изречение Конфуция. Камешек в огород наших «государственных семинаристов» во власти. Все злоключенья отечественной экономики, с самых лихих девяностых, имеют одну первопричину. Бал правит бесплодная ультралиберальная догматика «тэтчеризма», чикагская школа монетаризма, ложное «евангелие» от Милтона Фридмана.
Секта туземных «монетаристов» узурпировала разработку экономической политики государства. Как «младореформаторы» забрались на облучок в сумятицу января 1992 года, так их последыши и не слезают. И никакого раскаяния, признания вины за потрясения дефолта 1998 года, встряску финансового кризиса 2008-го, когда знаменитая кудринcкая кубышка на «черный день» оказалась вмиг наполовину опустошена. А им все неймется! До самых 30-х годов нам предрекают мертвую зыбь в экономике.
По умеренному сценарию, рост ВВП в полтора процента — уровень статистической погрешности.
Осиротевшее Министерство экономического развития, глядь, возглавил еще один, по Салтыкову-Щедрину, «государственный семинарист». Питомец Высшей школы экономики, без году неделя «стратег». Сам Кудрин похлопал выскочку по плечу. Дескать, этот вышколенный «монетарист» без страха и упрека знает куда рулить.
«Когда рушится фундамент пирамиды, ее верхушка может сохраняться на месте, для этого нужны только деньги». Именно в поле тяготения вышеупомянутого закона Паркинсона, подмечает Ю.Лужков, и пребывает ныне правительство России. Лихорадочное латание тришкина кафтана, урезание социальных статей федерального бюджета, радение о гешефтах олигархов-сырьевиков и обираловка пенсионеров — примитивная подмена антикризисной стратегии.
Юрий Лужков, у которого за плечами несравненный опыт управления экономикой столичного мегаполиса и в отчаянные 90-е, и в тучные нулевые, много чего нелицеприятного высказал министрам экономического блока. Чтобы не заподозрили почем зря в пристрастности, ссылается на суждение испанского мыслителя Ортеги-и-Гассета: «Правительство живет изо дня в день... Оно живет без жизненной программы, без плана. Оно не знает, куда идет, ибо, строго говоря, без намеченной цели и предначертанного пути оно вообще никуда не идет». На мой взгляд, у нас именно такое правительство».
■ ■ ■
Автор книги дает понять смышленому читателю: «Попробуйте вообразить себе, что вслед за Витте и Столыпиным во главе правительства оказались, по случаю, присяжные поверенные. Сколько бы они дров наломали в то грозное, переломное для судеб России время!»
Между тем отечественная история знает примеры, когда правящей партии удавалось волевым, интеллектуальным усилием отринуть прежний губительный курс. И в короткие сроки добиться впечатляющих результатов в экономике. Автор книги обращается к опыту НЭПа, к трудам «правого уклониста» Николая Бухарина, концепциям выдающихся экономистов Чаянова и Кондратьева. Они трагически погибли в репрессиях 30-х годов. Однако выработанная ими идеология НЭПа преобразила хозяйство разоренной мировой и гражданской войнами русской деревни.
Примечательно, что труды Бухарина, Чаянова широко изучаются в китайских партшколах. По ним выверялась первоначальная стратегия рыночных реформ в Поднебесной.
У поэта Леонида Мартынова припоминаю искрометную шутливую строфу: «Что они стоят, все эти Кандинские и Малевичи по сравнению с величием Леонардовича!» Таково же и заядлое, глухое неприятие нашими записными «монетаристами» наследия не только отечественной экономической мысли, но и влиятельного на Западе и Востоке неокейнсианства.
■ ■ ■
«...Не с чисто хозяйственной, но с идеологической точки зрения либеральная экономическая политика была бы в России опасна... Государство должно сохранить в своих руках значительные возможности хозяйственного урегулирования. Это «завоевание революции» переживет большевиков». Таким образом мыслил, заглядывая далеко вперед, непримиримый идейный противник советской власти, идеолог русской постреволюционной эмиграции Георгий Федотов. И вот против чего он нас, соотечественников, предостерегал: «Нельзя, увлекаясь духом антикоммунистической реакции, разделывать все сделанное, разбазаривать, распродавать или сбывать с торгов государственное достояние России». Это все выдержки из очерков «Проблемы будущей России» и «Сумерки России», напечатанных автором в конце 40-х годов прошлого века. Федотов словно сердцем чуял грядущие «художества» младореформаторской братии», — замечает Юрий Лужков. Ему дорог и другой завет русского государственника: «...Не может быть речи о возвращении «украденного», — урезонивал он мстительно лелеющих думку о «реституциях» после свержения власти большевиков. — Государство не ворует и конфискации революционного правительства в той же мере законны, как, скажем, захват удельных боярских вотчин московским великим князем».
Русский философ с «того берега», из изгнания, провидел трагизм грядущей капиталистической реставрации.
■ ■ ■
Оглядываясь на прожитое, по-разному можно судить о деятельности Юрия Лужкова на поприще российской политики, роли влиятельного московского градоначальника в годы безвременья, между 1991 и 2008 годами. Однако нельзя не отдать должное его непримиримой, с открытым забралом борьбе против того, что Георгий Федотов называл «новым крепостничеством на фабрике», расхищением государственного достояния России. Притча во языцех — грабительская приватизация по Чубайсу, который всегда был и остается идейным противником Лужкова.
Окаянное стремление современных смердяковых «разнести на куски историческое тело России» не слишком и таилось. На рубеже 2000 года «либеральная» мутная разрушительная волна откатилась. Однако под сурдинку заполошной «антикризисной» стратегии под началом тугодума и рутинера Алексея Кудрина делается попытка вернуться на старое, к «спасительному» покровительству вашингтонского консенсуса. И по-прежнему Россия мыслится этими холопами Запада, по словам Георгия Федотова, «настоящей пустыней, многообещающим поприщем для основания государственных утопий».
Автору этих строк близок пафос автора книги, когда он утверждает, что «усыновление» России Западом, по крылатому выражению Данилевского, Бог миловал, сорвалось. Равно как и олигархический проект под девизом «Россия, инкорпорейтед» на наших глазах рассыпается. Юрий Лужков, технократ советской школы, не только критикует, высмеивает «старых дев «монетаризма», их политические суеверия, беспомощность, самомнение невежд. В противовес выдвигает давно вынашиваемую прагматическую альтернативу. Называет ее русским кейнсианством. Впервые он развернуто обнародовал ее в разгар кризиса 2008 года в «Российской газете». Статья называлась «Российские особенности мирового кризиса». Нет чтобы прислушаться, внять, сбросить с глаз шоры, превозмочь амбиции. И взять в толк лужковскую кейнсианскую альтернативу. Статья московского градоначальника вызвала лишь глухое неприятие властей предержащих. «Пожили на серебряные деньги, проживем и на медные!». Вот и весь малодушный «дискурс» правительства Медведева», — сокрушается теперь Ю.Лужков.
■ ■ ■
Вопреки бравурным реляциям о невиданном подъеме сельскохозяйственного производства, экспансии российских зерновых трейдеров на внешних рынках, положение аграриев вовсе не такое благостное. К слову, до 60% российского зернового экспорта контролируют иностранные компании.
Все тяготы и невзгоды, которые приходится претерпевать сельскому производителю, ведомы Ю.Лужкову не понаслышке. Вот уже шестой год как Юрий Михайлович хозяйствует в бывшем прусском поместье в Калининградской области. В страду жатвы фермер Лужков, бывает, весь день сам за штурвалом хозяйства... Земледелие — его страсть и отрада. Но даже он при высоких урожаях пшеницы, более 50 центнеров с гектара, едва покрывает капитальные затраты, текущие издержки. С негодованием автор свидетельствует, как обирают сельского хозяина монополисты, поставщики горючего, минеральных удобрений, гербицидов, запчастей и всего, что нужно в хозяйстве. Обесценивание рубля и вовсе подвело тысячи фермерских хозяйств к грани разорения. Банкиры отбирают землю за просроченные кредиты, крупные агрохолдинги теснят и сгоняют с пашни...
Величина государственных субсидий аграриям в последние лет десять возросла кратно. Отдача их, однако, невелика. Ю.Лужков на своем опыте агрария-практика убедился, что нет прямой зависимости между практикой выплаты субсидий и экономическим состоянием хозяйств. Подтверждение своим выводам нашел в скрупулезном исследовании доктора экономических наук А.Б.Кцоева. В его монографии издания 2014 года убедительно показана несостоятельность самих основ политики господдержки аграриев. Вместо того чтобы стать весомой частью работающего капитала сельского производителя, субсидии попросту проживаются. Зачастую становятся лишь одноразовой поддержкой прозябающему хозяйству. Положительный американский и европейский опыт субсидирования аграрного предпринимательства у нас, в России, как бы вывернут наизнанку.
Юрий Лужков негодует, что десятки миллионов гектаров пашни заросли мелколесьем, выпали из оборота. Нечерноземье обезлюдело. Рассказывает, пролетал как-то раз на вертолете над Тверской областью и был поражен, что в деревнях зимой редко где заметишь над избой дым из трубы. А ведь в старину и подать брали с «дыма». То был знак, что хозяйство живое...
■ ■ ■
А все это злополучие началось с того, что в лихие 90-е под обманным предлогом перехода одним махом на фермерский тип частного хозяйства оказался напрочь разрушен развитой агропромышленный комплекс СССР. Ю.Лужков видит роковую напасть в повальном «распаевании» продуктивных коллективных хозяйств, раздаче земельных клочков по дворам. С чего и началась приватизационная афера «младореформаторов», нагрянувших на сельскую ниву. Оказывается, это вовсе и не первая злая проделка наших «западников» против крестьянского мира. Автор ссылается на Василия Ключевского, который в своей «Русской истории» нелестно отзывался о «либеральных вертопрахах» в царствование Екатерины. Просвещенные «вольтерьянцы» екатерининского «золотого века», кто бы мог подумать, духовные сородичи постсоветских либеральных аграрных «реформаторов». «Прогрессисты» из дворянского сословия — почитатели Вольтера и Руссо — оставались заправскими крепостниками в своих деревенских вотчинах. Ни дать ни взять предтечи нынешних латифундистов, хватов, отнявшие у крестьянского мира кормилицу-землю под лживым предлогом вызволения их из мифического «агрогулага».
Стратегия российских реформ под флагом ультралиберализма, доказывает Ю.Лужков, имеет ярко выраженный «антирыночный характер».
И это трижды развенчанная антирыночность, дескать, ни в одной отрасли экономики России так, в открытую и нагло, не ходит по головам, как в аграрном хозяйстве.
■ ■ ■
Другой содержательный пласт рассуждений автора книги — геополитический контрапункт, выгоды и риски разворота российской политики на Восток. Ю.Лужков предостерег от чрезмерной эйфории в связи со скоропалительным нашим сближением с Китаем. В самый разгар бодрых настроений в кругах истеблишмента на счет стратегического союза с великим соседом трезво и критично оценивал реальности. И неминуемые осложнения, коллизии наших отношений с «иным человечеством» — аналитик Переслегин так метафорически прозвал цивилизацию Поднебесной.
Полемичный заголовок серии статей Ю.Лужкова говорит сам за себя: «Желтый дракон загребает жар распри Европы и России, или Геополитические риски стратегического альянса России и Китая».
Поднебесная испокон веков Срединное царство. Китаецентризм вождей КНР непоколебим. Это геополитическое и геоэкономическое самоопределение нашего великого соседа. Пожалуй, следует согласиться с Ю.Лужковым: не стоит слишком уж обнадеживаться обретением нового стратегического союзника в Азиатско-Тихоокеанском регионе (АТР). Что ни говори, однажды мы уже обожглись, в смутные 90-е, когда приписали благословенному Западу добродетели, идеалистические устремления, которых у него по отношению к Московии ни в какие века не было и в помине. Легковерная политика братания с Америкой заведомо должна была увенчаться тем, что мы сегодня и лицезрим, — горьким разочарованием, обманутыми надеждами, унижением и под венец вселенской ссорой и столкновением с Западом. Хваленые «общечеловеческие» ценности оказались мишурой, крапленой картой геополитического недруга.
Пойдет ли урок впрок?..
В большой игре пекинских стратегов нам отведена не союзническая, а второстепенная роль. Неангажированному экономисту также понятно: Китаю не с руки финансировать восстановление экономики российского Дальнего Востока. Желтому дракону ни к чему и пособлять нам справиться с затяжным экономическим кризисом. Иное означало бы попросту выдавать желаемое за действительное. Да и технико-экономическое обоснование (ТЭО) грандиозных Шанхайских соглашений сторон с самого начала вызывало обоснованные сомнения.
В предостережениях Ю.Лужкова проглядывает натура технократа, матерого хозяйственника. В самом деле китайская сторона согласилась лишь на частичное, косвенное финансирование строительства грандиозной инфраструктуры поставок сибирских углеводородов в Китай. Речь про авансовые платежи китайской стороны «Роснефти» и «Газпрому» в счет будущих поставок.
В текущем году средняя цена на импортируемый природный газ в Китай упала сразу на 100 долларов за тысячу кубов. Поставщики Пекина на выбор — Туркмения, Австралия, Катар... На подходе Иран с крупнейшим в мире месторождением природного газа «Южный Парс». Так стоит ли шанхайская овчинка выделки? Выбираться из экономической трясины, куда нас завела напрасная гордыня «энергетической сверхдержавы», нам придется самим, на свои средства.
Как сложится стратегическое партнерство с Китаем — бабушка надвое сказала... А вот оказавшись сначала в размолвке, а потом и противостоянии с Западом, российский истеблишмент мучительно осознает, что вся 25-летняя «либеральная» реформация оказалась зряшной, проигрышной затеей...
Читателю, не принимая на веру спорные, нелицеприятные суждения Ю.Лужкова, все же стоит призадуматься над его жестким выводом: «Альянс с Китаем — бесповоротный выбор места России в мировом разделении труда именно как сырьевой державы».
■ ■ ■
Автор книги «Россия на перепутье... Дэн Сяопин и старые девы «монетаризма» настойчиво призывает нас искать новую, плодотворную основу гражданского согласия в обществе. Окружающий мир так неумолим, что, дай мы сейчас слабину, так ведь и олигархам не поздоровится. В нас должен проснуться дух Козьмы Минина. «Поступившись частью своего достояния и времени на общее благо, все и каждый получают защиту своей индивидуальной свободы». Это замечательный символ веры русского по духу инженера Аничкова, создателя забытого ныне фундаментального труда «Война и труд» (1900 год). На него часто ссылается автор книги. Пусть их разделяет дистанция в целое столетие, но по образу мыслей инженеры Аничков и Лужков поразительно близки. Они поборники предпринимательской, «хозяйственной» экономики в противовес «денежной», ростовщической. «Что ставить во главу угла? Товарное производство или балансы банков?.. — вопрошает Юрий Лужков. — У банковского сообщества — привилегия первой руки. Будто они и впрямь столпы экономики. Так прописано в монетаристских «святцах».
И впрямь, если власти предержащие и в кризис будут ставить на «денежную» экономику, то никакого перелома в нашей судьбе не произойдет.
