В период с 2011 по 2015 год «Единая Россия» часто подвергалась критике за то, что, будучи, фактически, президентской партией, она поддерживает либеральную модель экономики. Глава партии, премьер-министр Дмитрий Медведев держит в правительстве ряд убежденных либералов и последователей Егора Гайдара. Но был ли его курс на самом деле либеральным?
Сегодня в России воплощается достаточно оптимистичный сценарий экономического развития: «серая» полоса в экономике (как охарактеризовал ее состояние Владимир Путин в декабре 2015 года) за 8 месяцев 2016 года постепенно «белеет». К концу третьего квартала 2016 года экономика страны показывает признаки восстановления, о чем свидетельствуют статистические данные и прогнозы. ВВП за I квартал 2016 года демонстрировал спад, но, тем не менее, снижение составило в годовом исчислении только 1,2%. Во II квартале темпы падения замедлились и составили уже 0,6%. А в квартальном исчислении ВВП страны за II квартал вырос к I на 0,7%. По итогам года ожидается снижение ВВП России примерно на 0,7-0,8%, то есть тенденция к понижению пока еще не преодолена. В 2017 году ожидается рост ВВП на 1%.
Годовая инфляция в России за 8 месяцев 2016 года составила 3,9% (в январе-августе 2015 года она превышала 12,9%), а за август рост инфляции составил только 0,1%, причем в конце месяца в стране впервые с 2011 года отмечалась дефляция, хотя и сезонная. Напомним, что за первые восемь месяцев 2015 года она составляла 9,8%. Годовая инфляция ожидается на уровне 6,5-7%. Замедление темпов роста инфляции в текущем году связано, в первую очередь, с подъемом цены на нефть и стабилизацией валютного курса.
Вопрос: в чем тут либерализм? Стабилизация валютного курса – заслуга Банка России, глава которого, в соответствии с нашим законодательством, утверждается Государственной Думой. Но нынешняя глава Центробанка Эльвира Набиуллина проводит достаточно жесткую монетарную политику, ограничивая денежное предложение за счет высоких процентных ставок. В таких странах, как Индия и ЮАР (все входят в группу БРИКС, как и Россия) темпы инфляции потребительских цен сравнимы с российскими (6-8% в год). Однако в этих странах и процентные ставки ниже, чем в России, находясь на уровне 7-8%. В России же ключевая ставка была недавно понижена до 10%, по размеру процентных ставок мы опережаем некоторых наших партнеров по БРИКС.
А почему? Потому что в России денежно-кредитная политика носит более ограничивающий характер, чем в этих странах. Но такая политика является следствием высокой зависимости российской экономики, и, в том числе, обменного курса рубля, от цены на нефть. Сдерживая денежное предложение, российский ЦБ, с одной стороны, сдерживает подъем производства, но с другой – и инфляционные ожидания, не позволяя экономике сорваться в штопор гиперинфляции, которая бы привела к еще большему обнищанию населения, падению потребительского спроса. Как следствие, отраслям, работающим на внутренний рынок, в таких условиях было бы гораздо труднее расти. Поэтому жесткий курс ЦБ никак нельзя называть «либеральным», он административный. И этим он отличается от либерального курса «количественного смягчения» денежно-кредитной политики на Западе.
Ограничительная денежно-кредитная политика в России продолжается. Несмотря на то, что ЦБ на заседании совета директоров 16 сентября все-таки снизил ключевую ставку до 10%, до конца I квартала 2017 года уменьшения ставки ждать не стоит, считают в Банке России. По их мнению, мировой кризис, а вместе с ним и российский, пока не завершились, значит, новая волна падения цены на нефть и рост инфляции все еще вероятны. Но Центробанк все-таки дважды в этом году принимал решение о снижении ставки в совокупности на один процентный пункт именно для того, чтобы хоть немного стимулировать подъем производства.
И Банку России это удалось. В августе текущего года объем промышленного производства в России вырос на 0,7% в годовом исчислении, по сравнению с июлем повышение составило 1%. В России максимальные темпы роста за первые 8 месяцев 2016 года показали производство сельскохозяйственной техники, производство подвижного состава для железных дорог, автомобильная промышленность, производство одежды и обуви, растительного масла, мяса, рыбной продукции, многие виды химической продукции. Многие из этих отраслей растут двузначными цифрами (например, за август производство сельхозтехники увеличилось в годовом исчислении на 52%), в то время, как добыча нефти показывает рост только на 1%, а добыча газа снижается. Одновременно пока еще наблюдается спад в большинстве отраслей металлургии, многих отраслях машиностроения.
В течение первых восьми месяцев 2016 года наблюдалось также улучшение и в финансово-банковском секторе. Так, совокупная прибыль банковского сектора по РСБУ за январь-август 2016 года выросла в 7 раз к аналогичному периоду 2015 года, до 532 млрд руб. Это связано с тем, что в связи с относительной стабилизацией экономики и укреплением обменного курса рубля банки стали меньше формировать резервы на возможные потери, а также с тем, что в текущем году, благодаря снижению процентных ставок, снова начал восстанавливаться спрос предприятий и населения на банковские кредиты. Как видим, административные методы Банка России оказались действенными.
Тем не менее, вопрос о зависимости российской экономики и национальной валюты страны от цены на нефть все еще остается открытым. С начала года курс рубля к доллару укрепился на 10%. Только ли благодаря политике ЦБ? Нет, не только.
Нельзя сбрасывать со счетов и тот факт, что российский рубль подорожал еще и на фоне роста нефтяных котировок, причем цена на нефть стала для укрепления рубля, по-видимому, решающим фактором. Нефть Brent за неполные девять месяцев 2016 года повысилась в цене на 30,3% и сейчас торгуется выше $45 за баррель (в течение года несколько раз повышалась до $50 и даже превышала этот уровень).
Соответственно, и рубль укреплялся, хотя и более скромными темпами, чем рост нефти. Связано это было с рядом факторов, но прежде всего, с тем, что ЦБ на бирже периодически продавал не только валюту, чтобы поддержать рубль, но сами рубли, чтобы поддержать ключевых для нашей экономики экспортеров черного золота и голубого топлива. Чем дешевле национальная валюта, тем конкурентоспособнее становятся экспортные товары страны, как известно. Таким образом, ЦБ вынужден не только делать то, что делают центральные банки всего мира – проводить денежно-кредитную политику, но еще и поддерживать баланс между стабильностью рубля и стабильностью доллара, чтобы не слишком ущемить и население, и отечественных экспортеров. Так что о либерализме весьма сложно говорить.
По нашим прогнозам, динамика цены на нефть может измениться в зависимости от ряда факторов, например, от итогов встречи стран ОПЕК в Алжире в конце сентября. Зависимость курса рубля от нефти многие считают следствием того, что в России правительство, следуя якобы либеральному экономическому курсу, оставляет экономику без присмотра, позволяя ей выплывать из кризиса самостоятельно в зависимости от динамики никем не регулируемого нефтяного рынка, являющегося, на деле, рынком ценных бумаг, то есть фьючерсов.
А так ли это на самом деле? Полагаем, что не так. Если мы обратимся к опыту борьбы с мировыми финансовыми кризисами 1999 и 2009 годов, то увидим, что стимулом к восстановлению роста цены на нефть (за счет сокращения предложения нефти на спотовом рынке) стало сокращение добычи нефти странами-производителями нефти, входящими в нефтяной картель ОПЕК. Но ведь общеизвестно, что рынок, на котором действует картель – то есть сговор производителей о регулировании цены – не является свободным рынком. Более того, оба раза ОПЕК принимал решения о радикальном сокращении добычи нефти на 3-4 миллиона баррелей только благодаря тому, что к регулирующей политике картеля присоединялись еще и независимые производители нефти, в первую очередь – Россия. Вот и в этом году Россия и Саудовская Аравия в преддверии встречи стран ОПЕК в Алжире уже договариваются о совместных действиях по регулированию рынка нефти. И такое соглашение было заключено на высоком уровне – от России в нем принял участие сам президент Владимир Путин. Таким образом, российская власть участвует не только в регулировании экономики страны, но даже в вопросах регулирования мировой экономики путем присоединения к соглашениям о сокращении добычи черного золота. Ни о каком экономическом либерализме тут не может идти и речи.
Сейчас доллар находится в достаточно узком коридоре 63-65 руб. Мы полагаем, что дальнейшие движения обменного курса рубля к доллару будут зависеть от динамики нефтяных цен. В случае, если цена нефти выйдет на уровень в $55 за баррель и выше, то российская валюта может укрепиться до 62 руб. за доллар. Однако при снижении цены нефти ниже $44 за баррель, доллар может уйти на 66-68 руб.
При укреплении рубля возможности в первую очередь открываются для обрабатывающей промышленности: машиностроения, химии, нефтехимии, текстильной промышленности. А также для отраслей, работающих на внутренний рынок: розничная торговля, телекоммуникации, электроэнергетика, инновационные и технологические отрасли.
Мы полагаем, что конституционное большинство, которое «Единая Россия» сейчас получила в парламенте, будет продолжать тот же экономический курс. Это значит, что ЦБ по-прежнему будет проводить достаточно жесткую монетарную политику, по крайней мере, до тех пор, пока цена нефти не восстановится.
В то же время «Единой России» придется в будущем считаться с ростом интереса к левым партиям социалистического типа (КПРФ, «Справедливая Россия», еще одна более радикальная коммунистическая партия, получившая 2,5% голосов избирателей, Российская партия пенсионеров «За справедливость»). А либеральные партии, такие как ПАРНАС и «Яблоко» потерпели сокрушительное поражение на выборах, даже несмотря на критику властей в период экономического кризиса, которая теоретически может создать популярность оппозиции. Это будет означать, что, скорее всего, парламент возьмет еще и курс на противостояние более жесткой фискальной политике и таким мерам, как повышение пенсионного возраста либо повышение НДФЛ и НДС. Полагаем, что средний («медианный») избиратель голосовал за «Единую Россию» не потому, что он считает проводимый ею экономический курс оптимальным и единственно верным, а потому, что он не считает его либеральным, и в этом «медианный» избиратель абсолютно прав – никакого экономического либерализма в стране нет. Время либералов ушло и не вернется.
Наталья Мильчакова,
замдиректора аналитического департамента Альпари
