Кроме того, как отметил Путин, он находится находится в контакте с членами правления ЦБ, а также его председателем Эльвирой Набиуллиной. Однако, как уверяет глава государства, он не дает Банку России директивных указаний. «МК» выделил главные заявления главы государства и попросил их прокомментировать независимых экспертов.
Владимир ПУТИН:
- У России достаточный запас финансовой прочности для покрытия бюджетных расходов, чтобы не прибегать к внешним заимствованиям.
Игорь НИКОЛАЕВ, профессор Высшей школы экономики:
«Если у нас достаточно средств, то тогда почему мы не индексируем пенсии в полном размере? Почему не выполняются социальные обязательства? Почему падают инвестиции в основной капитал? Как известно, в первом полугодии 2016 года инвестиции в основной капитал упали на 4,3% в годовом исчислении – до 5,3 трлн рублей. Причем опережающими темпами, чем ВВП, который снизился на 0,9% в годом выражении. Так что же получается? У нас наблюдается явная нехватка средств на выполнение соцобязательств, на инвестиции, но мы утверждаем, что деньги есть. Это не так, наш запас финансовой прочности стремительно уменьшается, Резервный фонд обнулится уже в следующем году».
Владимир ПУТИН:
- Мы действуем очень прагматично и очень осторожно. Мы сокращаем расходы по тем позициям, которые не считаем первоочередными, и не собираемся бездумно раскидывать наши резервы и бездумно жечь их в угоду каким-то политическим амбициям. Мы будем действовать очень осторожно»
Игорь НИКОЛАЕВ:
«Расходы федерального бюджета в 2017–2019 гг. заморожены на уровне 15,8 трлн рублей в год. Это, кстати, меньше, чем будет в 2016 году, — почти 16,3 трлн рублей в год. То есть в следующем году денег в бюджете будет значительно меньше, чем в году текущем, когда многие социальные обязательства остаются невыполненными. Так, сокращение коснулось в меньшей степени оборонных расходов, что не скажешь о других статьях — их «порезали» существенно. В частности, речь идет о медицине, образовании. Неправильно, когда в государстве, которое по Конституции является социальным, экономят на здоровье своих граждан».
Никита ИСАЕВ, директор Института актуальной экономики:
«Заявление Владимира Путина о том, что в следующем году дефицит бюджета ожидается в районе 3% явно основано на прогнозах Минфина (именно министерство настаивает на таких цифрах). И это еще довольно оптимистичные ожидания. В этом году тоже планировали дефицит в 3% или 2,36 трлн рублей. Однако только за первое полугодие дефицит уже составил 1,52 трлн рублей. Такими темпами к концу года хорошо, если в 4% уложимся. Так что не стоит удивляться, если подобные прогнозы будут корректироваться. Дефицит в 3% на следующий год возможен, если нефть по 55 долларов будет держаться. В этом году тоже средняя цена планировалось 50 долларов. Однако все мы видим, что получилось в итоге. Самое главное, ради чего стоит вслушиваться, что называется, «между строк», так это то, что у правительства есть ещё один инструмент поддержания нужного уровня дефицита - девальвация рубля»
Владимир ПУТИН:
- В прошлом году дефицит федерального бюджета был 2,6%. Это, согласитесь, достаточно приемлемая величина. В этом году мы ожидаем, что он будет чуть побольше, где то в районе трех процентов, может, три с небольшим.
Игорь НИКОЛАЕВ:
«Казалось бы в номинальном выражении 3% — не так уж и много. Но как обслуживать эти 3%? Так, например, одному для балансировки бюджета может не хватать небольшой суммы (те же 3%), но он не может найти для этого источники. Другому же, чтобы балансировать необходимо больше (допустим 10%), однако, он способен найти деньги. Причем, дешевые деньги. Поэтому дефицит в 3% не показателен».
Владимир ПУТИН:
Центральный банк смотрит на то, что происходит в экономике, и, разумеется, я в контакте и с членами правления, и с председателем Центрального банка, но я никогда не даю директивных указаний.
Ян АРТ, вице-президент ассоциации «Россия»:
«ЦБ является государственным институтом, но не входит в структуру исполнительной власти. То есть ЦБ не подчиняется правительству и соответственно президенту, как главе исполнительной власти. Поэтому с юридической точки зрения Путин прав. С другой стороны понятно, что у нас достаточно авторитарная система управления и глава государства может попросить о чем то ЦБ, направить ЦБ на какие-то цели. Но если если оценить политику, то у меня нет ощущения, что мегарегулятор находится под управлением из Кремля. Можно спорить с сутью стратегии Набиуллиной, но мне кажется, что она человек последовательный и принципиальный. Видно, что она имеет стратегию, которой придерживается и развивает ее. Что касается словесных интервенций, то у нас их практически нет. Более того, при нашем традиционном недоверии к высказываниям чиновников словесные интервенции имеют обратный эффект».
Никита ИСАЕВ, директор Института актуальной экономики:
«Пускай президент не даёт прямых указаний понижать курс, но грань такая тонкая между указом и просто выражением мыслей вслух... К тому же и без действий ЦБ российский валютный рынок чрезвычайно чувствителен к так называемым словесным интервенциям, то есть к заявлениям не только президента, но высказываниям чиновников, пусть даже ничем не подкреплённых. Малые объёмы торгов (по мировым меркам) позволяют без особых проблем и затрат манипулировать рынком».
