Это одна из фишек донецкой торговли. Покупая обувь на рынке, ты редко получишь к ней коробку и очень нечасто встретишь полный ряд размеров понравившейся модели. Обувь через украинские блокпосты везут в сумках как свою, иногда даже переобувают соседей в машине. Какая уж тут «растаможка»?
Уникальный опыт выживания в Донецке и Луганске стоило бы изучать в каком-нибудь «антикризисном колледже», если бы он был в Москве. Правда заключается в том, что при любом кризисе всегда находится место преуспевающим людям. Всегда есть те, кто зарабатывает гораздо больше других. Черный рынок и миллионеры были даже в варшавском гетто в 1942 году. Что уж говорить о внешне вполне благополучном Донецке.
«Знаешь, а мне нравится вести бизнес в Донецке, — честно делится со мной опытом предприниматель из Мариуполя Иван. — Тут как в 90-е, можно зарабатывать на всем. Окно возможностей! Дефицитных позиций хватит на всех, землю под киоски выделяют быстро, только торгуй!».
Имен предприниматели здесь стараются не называть. Хотя Ивана в компетентных органах наверняка угадают. Он торгует книгами и прессой… по обе стороны линии фронта. Война разорвала единую сеть киосков «Пресса», почти три десятка торговых павильонов остались в Донецке. Кроссворды, журналы мод, светские и развлекательные издания из Киева через Мариуполь дважды в неделю заезжают в столицу Донбасса… И неплохо продаются.
«Люди возвращаются и пытаются, как правило, начать свое дело, — делится впечатлениями хозяин одного из донецких ресторанов в центре города. — Я выделяю семидневный период «эйфории возвращенца». Люди возвращаются в свои дома, видят чистый, ухоженный центр, ежедневно встречают старых знакомых и кайфуют! На восьмой день начинают интересоваться у старожилов, чем те занимаются. Часто получают ответ: «Ничем!» И с этого дня ищут себе применение».
Хозяин ресторана тоже не раскрывает имени. «Мясо, овощи берем на рынках Донецка. А вот «закупорку» — оливки, маслины, элитные сорта спагетти завозим правдами и неправдами с украинской территории. Здесь они иногда в три раза дороже», — рассказывает предприниматель.
Я понимаю, о чем он говорит. На бульваре Пушкина есть новый магазин «Гурман» — продажа и дегустация в баре элитных спиртных напитков, дорогих продуктов. «Элитных» — это дороже 200 рублей за бутылку. Держит заведение и угощает заметных гостей, типа московских журналистов, сам хозяин магазина — один из бывших топ-менеджеров крупнейшего в этих краях угольного объединения. Почему начал такой бизнес? «Нужно же чем-то заниматься! Никуда не езжу, товар просто беру на базе в Донецке и работаю», — отвечает он.
На территории, которую сейчас контролируют самопровозглашенные республики, есть не только уголь, а еще и пара крупных ликеро-водочных заводов. Местная неплохая водка — от 70 рублей за бутылку. Есть два крупных мясокомбината с хорошей репутацией — в Макеевке и Перевальске (Луганская область). Работает в Донецке крупный молокозавод — это свои творог, ряженка, кефир, йогурты… В остальном — раздолье для российских и белорусских производителей.
Арифметика местного бизнеса проста. Все крупнейшие предприятия на Донбассе работают на Украину, но зарплату-то они платят на месте. Около семисот тысяч пенсионеров получают свои 2,5 тысячи рублей социальной помощи, и еще около 50–55 миллионов долларов ежемесячно заходит в виде украинских пенсий, которые здесь получают тоже массово. И еще есть врачи, учителя, чиновники и около 20 тысяч военнослужащих с зарплатами у рядовых от 14 тысяч рублей. Это серьезный «пирожок», за который стоит побороться.
Самый распространенный бизнес — продовольственная розница. Небольшие придомовые магазинчики растут как на дрожжах. В довоенные времена их из центра выдавили высокая аренда и конкуренция супермаркетов. Сейчас магазин — главное место для разговоров и покупок. В каждом стараются держаться за клиентов из своих дворов. Дают продукты в долг, записывают в тетрадку «кредиты», пытаются выпекать что-то свое и особенное.
«Я запишу!» — уверенно заявляет серьезный мужчина другу в магазине рядом с моим домом. Оба мужчины в гражданском, но уж очень подтянуты, плечисты и уважаемы продавцами. Зашли взять пиво, у одного в «батальоне еще не платили», делят четыре бутылки пива на двоих — за две платят, две командиру продавщица пишет в «кредит» — обычная картинка в Донецке.
Следом за магазинами идут кафе и столовые. В них малолюдно, но вкусно и дешево. Обычный формат — найти клиента и сработать хотя бы «в ноль». Неочевидная цель часто — сохранить недвижимость и предприятие до лучших времен. В бывшем итальянском ресторанчике на Комсомольском проспекте теперь европейское домашнее меню. Никаких бизнес-ланчей, все готовится сразу — обед из трех блюд никогда не выходит больше 170 рублей. Моя любимая грибная лапша — 50 рублей.
«Мы дорогие и пафосные, — рассказывает хозяин ресторана на центральном в городе бульваре Пушкина. — У нас средний чек — 400 рублей, больше 6 долларов! Если человек готов оставить 10 баксов — он вип-клиент! Средний чек по городу — 250 рублей. Формат пиво+пицца, самый ходовой в нынешнем Донецке».
Очень интересно сейчас перечитывать книги о 20-х годах прошлого века. Все эти домовые кухни, рабочие столовые, ранний НЭП — все так узнаваемо.
Развивается все оборотистое и не «денежно-емкое». Кредитов и коммерческих банков нет, но и аренда очень низкая, электроэнергия стоит дешевле, чем в Украине, вдвое, и персонал рад заработной плате в 5000 рублей. Отсюда многочисленные парикмахерские от 70 рублей до элитных салонов красоты, салонов тату, массажа, сауны, бригады по ремонту квартир, ремонту машин, обуви, одежды и… туристические агентства. Последние работают в обе стороны — и на Киев, и на Ростов-на-Дону.
«Разные возможности у людей, — поясняет «МК» туристический менеджер Светлана. — Кто-то не может выехать на украинскую территорию, а из Ростова не отправишь людей с украинскими паспортами в «визовые» страны, в ту же Грецию, которая сейчас в России недорогая. Отправляем через Россию в Марокко и Тунис. Через Украину — в Египет и Турцию, туда сейчас в хорошую «пятерку» за 500 долларов на двоих на неделю можно полететь. Нет, через блокпосты и границу не доставляем. Это — сами!»
Из Донецка можно поехать прямыми автобусами в Грузию, Крым, Сочи. «Прямые» — здесь ключевое слово, через линию блокпостов автобусы не пропускают, надо выходить с вещами и пересаживаться после блокпоста в другое транспортное средство. Цены на «прямые поездки» — на любой вкус и цвет. Диспетчер, сидя на стульчике под зонтиком в районе Южного автовокзала, вас запишет, позвонит и денег не возьмет — водителю оплатите. Цены — самые демократичные: Москва — 1800 рублей, Нижний Новгород — 3500, Анапа — 1600, Туапсе — 2300…
Диспетчер Людмила «для газеты» тут же соглашается сфотографироваться со всем своим «ценником». Здесь все российские направления. В сторону Украины сервис иной, на блокпостах можно стоять сутками. Но гривен за 300 (750 рублей) вас доставят в Мариуполь или Волноваху без очередей за 4–6 часов в зависимости от маршрута на этот день. Тут свои цеховые объединения. Забирают от дома в полпятого утра, еще при комендантском часе. К 6 утра вы уже в очереди на блокпосту, там с двух ночи таксист из ближайшего Старобешева уже занял место. Все два десятка машин «бригады» тут же проскользнут в очередь впереди него и поменяются клиентами. График жесткий — в 7 нужно пересечь блокпост ДНР, в 8 — украинский, а в 9.20 утра снять прикормленных клиентов с киевского поезда на Волновахе. К обеду мужики уже обратно в Донецке. За вычетом бензина и взяток на блокпостах за день можно заработать от 20 до 30 долларов. Это большие деньги в Донецке, и мужчины сложными транспортными каруселями занимаются не простые, всем за 40, сразу обращаешь внимание на хорошую обувь.
Мой водитель сквозь зубы критикует пограничников ДНР: «Паспорта взял, в машину не глянул — мужчины, женщины там? Диверсанта отсюда вывез бы с чужим паспортом без проблем!».
На украинской территории обращаю внимание, что моему водителю дважды отдают честь патрули дорожной полиции. Понимаю, что еду с одним из бывших старших офицеров областного ГАИ времен Януковича. «С прошлого октября езжу. Раньше дома сидел, на море летом 2014-го... Но заниматься-то чем-то надо!» — сквозь зубы роняет Виталий.
Через линию противостояния в месяц проезжают в среднем 700 тысяч человек. Работа есть всегда.
После начала войны все стало очень относительным и измеряется категориями безопасности и лучше или хуже соседа ты кормишь своих детей.
«Хочу поговорить с тобой, украинский человек!» — грозно сообщает мне высокий нетрезвый мужик в буфете при отеле в украинском Курахове. Я ночую здесь перед дорогой в Донецк, он живет здесь во время обучения на курсах повышения квалификации. Приехал из Зуевской ТЭС (территория, контролируемая ДНР) на Кураховскую ТЭС на неделю. Обе электростанции принадлежат украинскому олигарху Ринату Ахметову и работают как часы при всех властях.
Мужик выпил и решил поговорить с каким-нибудь «украинцем». Выяснил, что перед ним журналист «МК», и рассказывает «за жизнь»: «Я мастер, получаю хорошо — 5000 гривен (12 500 рублей. — Прим. Д.Д.), самые крутые, типа директора, получают под 8000, рабочие в среднем 2500. Это в наших краях очень прилично. На «копанках» (нелегальных шахтах) столько не получишь!»
Люди получают в гривнах на карты украинских банков, которых в Донецке днем с огнем не сыщешь. Поэтому еще один успешный вид бизнеса — обналичивание гривневых карт. Российские карты (Сбербанка России в Донецке нет) обналичивают под божеские 5%, с украинских могут оставлять себе до 20%. Контор множество, особенно вокруг градообразующих промышленных предприятий — в Харцызске, Енакиеве, Зуевке. Рабочие и пенсионеры кооперируются и посылают с кучей карт и пин-кодов гонцов за деньгами на территорию Украины. Некоторых, с суммами за 100 тысяч гривен, берут украинские пограничники по подозрению в «финансировании терроризма».
Громкая история была под Мариуполем пару недель назад. На украинском блокпосту задержали главу пенсионного фонда Тельмановского района ДНР. Ехала оформлять себе украинскую пенсию. Но не проверила базу «Миротворца» перед выездом.
Вечный бизнес и хлеб здешних мест — нелегальные шахты-копанки — власти самопровозглашенных республик пытаются вывести из тени. Но хлеб этот горек. «Обычно четверо на копанке работают, — рассказывает мне один из шахтеров из Харцызска. — Один уголь рубит, второй — на выходе, третий — на лебедке, четвертый — на ванной. В день можно нарубить от 6 до 9 тонн угля. Но 9 — это всем лечь надо!».
Перевожу для непосвященных. Копанка — неприметный сарай над угольной норой с одним важным механизмом — электрической лебедкой. Внутри один человек рубит уголь отбойным молотком, второй ставит крепи и обеспечивает вентиляцию, третий заполняет банальную чугунную ванну углем, которую четвертый поднимает наверх с помощью той же лебедки. Платят за добытую тонну рублей 160. В месяц — все равно копейки.
Эта тонна, провезенная через блокпосты, после всех взяток, закупок и затрат на бензин в Херсонской области стоит 4000 гривен (1000 гривен нынче 2500 рублей). Риск для жизни что у шахтера, что у продавца есть, но продавец, рискуя еще и грузовиком в зоне АТО, все же гораздо больше зарабатывает. Кроме шахтеров и продавцов стоит, разумеется, обратить внимание и на хозяев «копанки». У них как раз все хорошо.
Война и кризис бизнесу не помеха. Этот важный урок я усвоил еще в 2014-м в Краматорске, когда с немецким коллегой пил там 1 июля кофе со свежими круассанами в местном кафе. До отхода Стрелкова из Славянска оставалось 5 дней, шли ожесточенные бои под Семеновкой, что находится на дороге между Краматорском и Славянском, с горы Карачун работала артиллерия. Но каждый день грузовик со свежей выпечкой из Изюма (город, где располагался тогда штаб АТО) мимо Славянска доезжал ранним утром в Краматорск и… возвращался обратно со вчерашней выручкой. В пользу хозяев, что сидели в Харькове.
Бизнес, как вода, просачивается везде. Это уже давно поняли в Донецке нынешние власти. Обыски на базарах и в крупных торговых центрах закончились бунтом предпринимателей. До сотни человек вышли на митинги под горсоветы Донецка и Макеевки. С торговцами провели встречу администрация города и министр налогов и сборов.
Решения приняли сразу. Весь товар, что ввезен до 23 мая, должен быть задекларирован и ничего за него платить не надо. С торговых точек, арестованных 23 мая, арест снят. При этом фискальные органы впредь обязуются принимать «приходные документы любого образца». То есть любые бумаги с любыми печатями…
Денег у здешней власти мало. Идут на меры неординарные, поговаривают о национализации рынков. Но то, что торговцы будут продолжать торговать и дальше, — сомнений никаких. Они же счастливы — живы, не стреляют, дети здоровы.
Остальное как-нибудь устроится…
