Не звонок, а колокол для 34 действующих в России особых экономических зон прозвучал в конце прошлого года, когда Путин поручил контрольному управлению проверить эффективность расходования средств в ОЭЗ. Свое задание он сопроводил словами, что выделенные деньги крутятся в банках «для получения прибылей, непонятно куда идущих». Действительно, за 11 лет практически ни одна из целей закона «Об особо экономических зонах» не достигнута.
«Стимулирование развития регионов». Доля выручки резидентов ОЭЗ составляет всего 0,2% от объема валового регионального продукта тех субъектов, где они работают. Получается, вклад близок к нулю.
«Создание новых рабочих мест». Во всех ОЭЗ было организовано около 18 тысяч рабочих мест. На это потрачено почти 190 млрд рублей федеральных и региональных денег. Каждое рабочее место — золотое, по 10,2 млн рублей. При этом отдача от налоговых и таможенных платежей всего 40 млрд рублей. То есть полный минус.
«Привлечение иностранных инвестиций». На 99% в ОЭЗ вложены либо государственные средства, либо отечественных компаний. При этом кластеры, которые профинансировал частный бизнес, наиболее успешны.
В Минэке говорят, что пресловутая «ненужность» ОЭЗ — это скорее средняя температура по больнице. Всех мазать черной краской не стоит. Чиновники ежегодно готовят доклад, оценивая по нескольким группам показателей деятельность управляющих компаний, резидентов, качество вложений средств и т.д. Лидерами рейтинга являются территории, относящиеся к «промышленно-производственному» и «технико-внедреченскому» типам: «Алабуга» в Татарстане, Липецкая, Дубнинская, Зеленоградская ОЭЗ, имеющие за прошлый год высшие баллы. Аутсайдеры — портовики и туристы.
Именно последние оказались в зоне риска. Точный перечень стоящих «на вылет» пока не раскрывается. Возможно, в «черном» списке будут портовая ОЭЗ «Мурманск», ряд туробъектов в Северо-Кавказском туристическом кластере, а также «Остров Русский» (Приморье), «Ворота Байкала» (Иркутск), где работы, несмотря на выделенные 12 млрд рублей, практически не ведутся.
Ликвидация действующих туристических ОЭЗ происходила и раньше. Например, в Краснодарском крае, Калининградской области. Но делалось это без лишнего шума.
Вице-президент Российского союза туриндустрии Юрий Барзыкин объясняет, что для турбизнеса открытие специальных зон было важно с точки зрения налоговых льгот для резидентов (они освобождались от уплаты налогов на имущество и землю на первые пять лет). Однако на деле набор стимулов для инвесторов был крайне слабым.
Яркий пример — история в Калининградской области, где организовали кластер на месте национального парка «Куршская коса». Желающих инвестировать деньги было много, но из-за статуса заповедника требовались инвесторы, которые вкладывали бы средства не в огромные гостиницы и торговые комплексы, а в мини-отели, создание экомаршрутов и соответствующей инфраструктуры. В итоге регион не смог завлечь предпринимателей на косу (возможно, это лучше для природы, но не для туризма). По-настоящему эффективно, по мнению Барзыкина, работают только турзоны «Байкальская гавань» в Бурятии и «Бирюзовая Катунь» в Алтайском крае. «В обоих случаях федеральный центр и субъекты одинаково вкладывались в развитие зон, — поясняет представитель туротрасли. — Чаще всего местные власти «забывают» заложить средства на строительство дорог, энергетических и коммунальных сетей, ссылаясь на то, что все это должно быть построено за счет госпрограмм. Но какой же частник захочет в поле открывать гостиницу и ждать, пока туристы начнут туда ездить?».
И последнее. Сейчас правоохранительными органами расследуется пять уголовных дел, связанных с хищением средств, выделенных на создание и развитие ОЭЗ. Более полумиллиарда рублей было украдено при возведении инфраструктуры в Липецкой области, где производят бытовую технику. Но это не значит, что этот проект будет закрыт. Все-таки работа ОЭЗ оценивается с точки зрения экономики, а не количеством криминала.
